Ивар сидел на траве и ждал.
- Я знал, что ты придешь, - сказал он.
- А если бы я не пришла?
Он усмехнулся.
- Лучше тебя буду ждать я, чем веллоки. Днем мы взяли двоих.
- Двоих? Здесь? Я должна поверить?
- Нет, - он поднялся на ноги. - Нет, не должна. Хочешь земляники?
- Что?
Я даже растерялась.
- Тут на пригорке уже земляника поспела, я немного собрал. Надеюсь, не очень помялось. Хочешь? Давай руку.
У него была целая горсть крупных ягод. Он их так и держал, сложить было некуда.
Так неожиданно. Я даже не смогла ничего сказать, протянула обе сложенные ладони. Нет, сказал он, давай одну, как ты есть будешь? Отсыпал мне, чуть даже посмеялся - в мою ладошку не поместилось и половины.
- Наверно, я должен объяснить тебе, - сказал он. - Все не так просто.
Ягоды оказались спелыми и невероятно душистыми. Мы сели на траву, он постелил теплый плащ.
- Я охотник, ловчий, - сказал он. - Добываю для лорда Олтара крупных зверей: веллоков с пустошей, орсов и канаргов с болот, костяных змеев с холмов. Иногда людей.
- Людей? - удивилась я. Как-то странно было видеть людей в подобной компании.
- Людей тоже, - сказал Ивар. - Беглых в основном. И своих беглых и с рудников. Для игр и для арены, лорд Олтар любит такие забавы. Иногда он выезжает на охоту сам, я лишь сопровождаю и страхую. У нас тут довольно скучно. Я служу лорду Олтару три года, нанялся сам. Моя служба в обмен на его помощь... Лорд Олтар помог мне отомстить за семью, дал людей. Хотя глотку Гиваррету я, конечно, перерезал сам. Мы разнесли Соколиную Скалу на камни, сожгли все, что горит.
Ивар тяжело вздохнул, облизал губы. Я видела, как крепко он сжимает свободную руку в кулак. Какая там земляника, у меня все холодело внутри...
Ивар искоса гляну на меня.
- Я понимаю, что это никого не вернет, но тогда я хотел только мести. На все остальное мне было плевать. Я поклялся служить лорду Олтару до конца жизни, выполнять все по его слову. Если он велит мне прыгнуть с башни вниз головой - я прыгну не раздумывая. Я не могу позвать тебя с собой.
Все это не укладывалось у меня в голове. Месть, кровь, охота на людей... Совсем другая реальность, столкнуться с которой нос к носу я была не готова.
Словно все это не взаправду, словно кино или сон.
Сидела, очень напряженно.
Ивар говорил - людям здесь вообще не на что рассчитывать. С тех пор, как пришли дорны, они захватили все земли и всю власть. Людям осталась лишь грязная работа и роль пушечного мяса в войне. Свободных людских поселений, таких, как Красные Холмы, где родился Ивар, совсем мало. Он ушел сражаться наемником, дослужился до сотника. Выше человеку уже не прыгнуть.
Я молчала.
- Завтра утром я уезжаю, - сказал он. - Меня не будет дней пять-семь, не меньше. Не ходи сюда одна, хорошо? На всякий случай. Мало ли, кто тебя будет здесь без меня ждать.
- Веллоки? - спросила я.
- И веллоки тоже. Но больше я опасаюсь людей.
Все знают про меня. Зарево над пустошами видно издалека. Пока Ивар здесь, еще никто не лезет, но кто знает...
- Семь дней?
- Да, - сказал он.
- А потом?
Ивар покачал головой.
- У нас будет время подумать. Как только вернусь, я буду ждать тебя.
- Хорошо, - тихо сказала я.
Потом он обнял меня. Сначала осторожно, едва дотрагиваясь пальцами, а когда я, в ответ, положила голову ему на плечо, - крепко и нежно. Я чувствовала, как бьется его сердце, чувствовала его дыхание. Все хотела что-то сказать, что-то придумать, но не могла.
Наконец доела всю землянику, сначала ту, что он отсыпал мне, потом оставшуюся из его руки. Ивар рассказывал, как в детстве они ходили за ягодами с сестрой, и как с отцом ловили рыбу... Я слушала. У него был мягкий и низкий голос, ровный и успокаивающий, я даже задремала, пригревшись. Не хотела, чтобы это заканчивалось. Не хотела расставаться.
Ивар разбудил меня рано утром, солнце уже встало.
- Мне пора, - сказал он.
У него были темно-серые глаза и светлые брови, я впервые разглядела при свете. Легкие морщинки в уголках глаз.
- Я приду, Ивар.
- Будь осторожна, - сказал он.
Безумие.
Без будущего, без надежды.
Дома я долго лежала в кровати, никак не могла найти в себе силы встать.
Так нельзя.
* * *
Я пыталась отвлечься. Не думать... вообще не думать ни о чем.
Сидела на работе допоздна, возилась с чертежами. Потом выбирала кафельную плитку на кухню - пора уже с ремонтом закончить. Созванивалась с мастером, обсуждала, как мне эту плитку будут укладывать. Даже кухонную мебель присмотрела, хотя поначалу не собиралась, все равно мне там не жить, зачем тратить столько денег?
Мишка звал погулять, но я все отказывалась, рассказывала, что на работе просто завал и не вздохнуть. Вдруг очень остро осознала, что не хочу замуж. Но как сказать и как объяснить - пока придумать не могла.
Если сейчас откажусь, то что потом? Я не представляла своего будущего. Я не смогу, да и не захочу навсегда уйти в тот другой мир. Чужой мир, в котором я не вижу для себя места. Что мне делать там?
Но не уходя, все останется как есть. Словно и не было. Мне было страшно порвать отношения сейчас... Только обманывать Мишку не хотелось. Поэтому я просто старательно избегала встреч.
Спала в коридоре на раскладушке, на кухне теперь было окончательно невозможно. Плохо спала.
Я выдержала только пять дней.
Вдруг Ивар уже вернулся.
Я отправилась в поля и бродила там почти до утра, все ждала, сидела на берегу реки, вглядываясь в темные кусты на том берегу. Вслушиваясь, надеясь уловить шаги. Но нет. Его не было.
Мне казалось, там, за рекой, мелькают крошечные светлячки.
И следующей ночью тоже.
Когда он не пришел и на третий раз снова, мне показалось, что это теперь навсегда. Он не придет. Я больше никогда его не увижу. Разрыдалась.
* * *
Мишка ждал на скамеечке у моего подъезда.
Я чуть не дернулась назад, когда увидела его. Ужасно захотелось сбежать и не разговаривать.
Поздно. Он тоже увидел.
- Привет, - неуверенно сказала я.
- Привет, - сказал он. - Аня, я хочу поговорить.
- Хорошо, - я слегка замялась. - Давай зайдем, раз уж ты тут.
Очень старалась делать вид, что все хорошо, что ничего не случилось. Просто устала, да... работы много, я же говорила. Так вышло.
Мишка зашел... я смотрела, как он снимает обувь, привычно ставит в шкафчик на полочку. Как садится в кресло, почти машинально берет пульт от телевизора, крутит в руках и кладет обратно. У него тонкие длинные пальцы, очень ухоженные руки, новая рубашка в тонкую полосочку, безупречно отглаженная. Отчего-то вспомнилось, как он такой весь ухоженный и надушенный чинил мне машину на трассе. Как перемазался весь - и руки, и даже лицо, зацепился рукавом и порвал рубашку. Прошлым летом. Я тогда поехала домой и неожиданно заглохла, прямо за городом. Ночью. Мишке я позвонила первым делом, он вылез из кровати и прибежал ко мне. Он казался мне героем, рыцарем на белом коне.
