— Вы женаты меньше суток, а ты уже оставил ее одну? — насмешливо уточнил отец.
— Она меня унизила! — при воспоминании о пощечине по венам Эдуарда снова пробежал жидкий огонь. Захотелось обернуться, подняться в небо, выплеснуть свое раздражение в полете, пыхая огнем и дымом.
— Она? Слабая женщина? Тебя? Повелителя драконов? — в устах отца такое обвинение звучало невероятно обидно.
— Она — наполовину демоница, наполовину богиня!
— Она — женщина. А ты?
Эдуард вспыхнул:
— Я иду наверх.
— Не сомневался, — все так же насмешливо заметил отец. — И я пойду с тобой. Так, на всякий случай.
По лестнице поднимались молча и без особой спешки. Поздно уже было спешить. Протрезвевший Эдуард злился и обижался на отца за ледяной душ, но в глубине души прекрасно понимал, что тот поступил правильно: протрезветь Эдуарду действительно не мешало.
Возле одной из гостиных их обоих привлекли громкие голоса и непонятный шум.
Эдуард потянул за ручку, открыл дверь и пораженно застыл на пороге: полуголые девицы, не стесняясь своего тела, прогуливались взад и вперед по комнате, а аристократы обоих полов жадно следили за каждым их шагом. Да, конечно, посмотреть было на что. Но не выставлять же обнаженные телеса на всеобщее обозрение! Стыд и срам!
— Мы не ошиблись помещением? — саркастически поинтересовался отец, стоя позади Эдуарда. — Это точно не бордель?
Эдуард не знал, что ответить, с трудом воспринимая происходящее. В его дворце и такой позор! И кто его устроил?! Жена Эдуарда, та самая скромница и тихоня, как он себе представлял до свадьбы!
— Не думаю, — между тем послышался спокойный мужской голос, и в поле зрения все еще изумленного Эдуарда возник невозмутимый Аорон. — Моя племянница развлекается. Имеет на это полное право.
Появление в дверях драгоценного супруга Вика заметила практически сразу же. Отвлекшись от очередного шокирующего наряда, длиной по колено, она повернулась ко входу, жизнерадостно улыбнулась и с криком: «Милый, ты наконец-то пришел!», бросилась к мужу. Необходимое расстояние она преодолела быстро и через пять секунд уже висела небольшим и не особо тяжелым камешком на шее шокированного и не воспринимавшего ничего вокруг супруга. «Опять процессор подвис», — с сожалением решила она про себя, замечая, как под ее руками мгновенно напрягаются плечи, шея и тело, но сам муж остается неподвижным. С этой устаревшей, не справлявшейся с постоянным напряжением моделью однозначно следовало что-то решать, иначе заклинит его в самый неподходящий момент, в сексе, например, и что делать Вике?!
Впереди, за порогом, раздался негромкий смешок, помешавший сосредоточиться на решении этого важного вопроса. Вика перевела глаза в нужную сторону. В коридоре, сразу за широкой, многое закрывавшей спиной мужа стоял, внимательно наблюдая за устроенным представлением, мужчина, как две капли воды похожий на ее супруга, только немного постарше его.
— Вы, должно быть, мой свекор, — приветливо улыбнулась Вика. — Я — Вика.
— Альберт.
— Он у вас всегда такой заторможенный? — Вика скосила глаза на мужа.
Тот зарычал, сначала тихо, потом все громче.
— Не порть мне показ мод, милый, — Вика невинно похлопала ресничками и наконец-то отстранилась. — Я первый раз устраиваю подобное мероприятие, надеюсь, оно запомнится всем, и надолго.
— О, в этом я не сомневаюсь, — свекор внимательно посмотрел на стоявшего у стены молчаливого Аорона, видимо, узнал его и уточнил у Вики. — Вы — дочь Ангелы, богини любви?
Вика кивнула. Дочь, да. Богини. Любви. А знала бы заранее, чья она дочь, так сбежала бы куда-нибудь в Америку. И фиг ее нашли бы там что мать, что отец. Предатели.
— Здесь не бордель, — отмер внезапно супруг. Хорошо хоть не орал. — Что ты тут устроила?!
«Еще и тугодум», — тяжело вздохнула про себя Вика.
— Показ. Мод, — повторила она и повернулась к подиуму, — как раз последняя модель прошла. Завтра вашим придворным будет, что обсудить. Извините, мне пора, — и Вика сбежала прежде, чем ее благоверный стал умничать и орать.
Она не сомневалась, что успела вывести его из себя. А значит, дело было сделано.
Глава 15
Эдуард прекрасно осознавал, что им с женой после всего произошедшего просто необходимо было поговорить. Правда, он слабо себе представлял, что именно скажет, в какую сторону повернет беседа и к чему в конечном итоге приведет. Но: как любил говаривать Артуа: «Главное — впрячься в повозку, поедет она уже потом».
И Эдуард «впрягся». Сразу после «показа мод» он, едва пришел в себя от увиденного, заперся в своей комнате, тщательно вымылся, переоделся в парадный костюм — белоснежную рубашку, черные штаны, темно-синий камзол и такого же цвета туфли — и решительно направился супруге.
Она, как и следовало ожидать, находилась в выделенной ей комнате, на этот раз одна. Одетая в домашнее светло-голубое платье, длинное и закрытое, вполне отвечавшее моде драконов, она, казалось, ни капли не удивилась, увидев на пороге Эдуарда. Посторонившись, она позволила ему войти. Оба расселись в креслах, обменялись настороженными взглядами, словно дуэлянты, решавшие, кто сделает первый выпад.
— Добрый вечер, — в улыбке жены сквозило не скрываемое ехидство. — Пришел обсудить показ мод?
Эдуард сразу же почувствовал знакомое раздражение, напомнил себе, чья дочь перед ним и к каким последствиям может привести его гнев: и, надев на лицо маску безразличия, ответил:
— Пришел поговорить о нашей совместной долгой жизни.
Он внимательно следил за эмоциями на лице жены и лишь поэтому сумел заметить легкое облачко недовольства, которое довольно быстро исчезло.
— И что именно ты хочешь обсудить? — все так же насмешливо спросила жена.
— Например, первую брачную ночь, а затем и детей. Я хочу пятерых, — Эдуард ляпнул, не подумав, и неожиданно попал в цель.
— Каких нафиг детей?! — взвилась жена. Она подскочила с кресла и бросилась к окну, словно раздумывая, прыгнуть самой или сбросить сверху Эдуарда. — Я еще молодая! Я пожить хочу! Для себя!
— Долг каждой честной женщины — в течение брака выносить и родить мужу как минимум троих детей, желательно мужского пола, чтобы было кому наследовать имущество и продолжать род, — с трудом скрывая довольную усмешку, вольно процитировал один из древних трактатов Эдуард.
— Издеваешься, — догадалась жена. Она вообще была на редкость догадлива. Прищурившись, она подошла вплотную к Эдуарду, склонилась над ним и мило улыбнулась.
— Во мне есть сила демонов и сила богов. Как думаешь, что случится, если я сильно разозлюсь?
— Думаю, твои родственники быстро возведут мне новый дворец, намного лучше этого, чтобы вы с сестрой ни в коем случае не спали на открытом воздухе, — насмешливо сообщил Эдуард.
Жена зашипела раздраженной кошкой.
— Ну же. Я же вижу, что ты ко мне неравнодушна, — с нескрываемым удовольствием поддел ее Эдуард. — Покажи это. Поцелуй меня.
Шипение резко прекратилось. Жена отстранилась и язвительно улыбнулась:
— Обойдешься.
Вика была взбешена. В этом дурацком мире она постоянно злилась, и причина сидела сейчас перед ней. Сволочной супруг довел ее до ручки, и больше всего ей сейчас хотелось придушить его, своими руками, да так, чтобы и не очнулся потом! Дети! Какие дети! Она вуз еще не закончила! Образование не получила! Ей всего двадцать, а эта сволочь пятерых захотела!
Нет, Вика отлично видела, что наглый чешуйчатый гад, по недоразумению ставший ее мужем, намеренно выводил ее из себя, заставляя проявлять эмоции, но на нее столько навалилось за один день, что здесь и сейчас она готова была пойти на поводу у муженька и устроить тут небольшой армагеддец.
— Ну же. Я же вижу, что ты ко мне неравнодушна, — выдал этот смертник. — Покажи это. Поцелуй меня.
Вика резко выдохнула, отстранилась и, мысленно показав кое-кому средний палец, язвительно улыбнулась:
