сильны, но их было мало. В первой же открытой стычке многие из первого состава погибли или навсегда покинули строй — мы видели их черно-белые гифографии в коридоре. Молодые, полные жизни и энтузиазма парни и девушки, они улыбались в объектив перед боевым выходом и не знали, что держат друг друга за руки в последний раз.
Командиры отряда стояли по центру. Длинноволосый тогда еще Огонь обнимал за плечи веснушчатую девчонку в клетчатой рубашке, Лед подмигивал в кадр и шутливо толкал брата в плечо: гифография — это вроде фото, только двигающегося. Из-за этого они казались живыми и настоящими… Братьям тогда повезло, но на всю оставшуюся жизнь они поклялись, что больше не допустят подобного, поняли, что на одних амбициях тут не справиться. И так появилась Цитадель “Вихрь”. Сначала она была совсем крошечной, потому что тайной, но в секрете ее держали лишь на стадии разработки. Выжившие ребята стали первыми инструкторами. Они разработали программу, но их целью были не идеальные солдаты-захватчики, а сильные, смелые и отчаянные люди, которые готовы бороться за свободу и за все то, что у них есть. Поэтому за ними пошли десятки, сотни, тысячи. Цитадель стала правительственной организацией, потому что братьев поддержал Совет десяти и выделил средства на обустройство и содержание военно-оборонного комплекса. Были сформированы и другие базы, на юге — Море, где помимо обыкновенной боевой и психологической подготовки обучали работать на корабле и подводной лодке, на востоке — Горы, где новички практиковались в альпинизме и покорении вершин. Никто не знал, откуда придет новая опасность, но Лес был под ударом всегда. Подготовка новобранцев здесь самая серьезная, и многие, очень многие отсеиваются уже на первых этапах. Конечно, это не считается позором, и ребятам, продержавшимся на базе хотя бы месяц, открыты все дороги, но, узнав другую, неприглядную сторону, мало кто хочет все бросить и уйти.
В целом, несмотря на все запугивания и суровые установки, тут не так уж и плохо. Тренировки, лекции, теория и практика, среди наставников — химики и физики, биологи, инженеры, спортсмены да и просто хорошие люди. Ветер — суровый и замкнутый, но я чувствую, что мы с ним поладим, если не будем нарушать правила и мешать остальным работать. Главное в дружбе — поступай с человеком так, как хочешь, чтобы он поступал с тобой.
— Напугал? — Ветер слегка приподнимает бровь, оглядывая притихших нас. — Да бросьте. Это жизнь. Завтра в восемь — спортзал в этом корпусе.
Вы когда-нибудь лупили грушу? Даже в перчатках это больно. Костяшки пальцев горят огнем, но снова и снова встречаются с твердой каучуковой поверхностью. Не знаю, какая неведомая сила заставила меня снова надеть их после перерыва-пятиминутки, но никто не обещал, что будет легко. Как там звучат законы Ньютона? Первый — “Не пнешь, не полетит”, второй — “Как пнешь, так и полетит”, третий — “Как пнешь, так и получишь”. Здесь лучше всего работает третий. Во всех смыслах…
Отвлекаюсь, смахивая выбившуюся из хвоста челку, грушей прилетает прямо по лицу. Успеваю увернуться, и твердая резина с размаху врезается в щеку, отчего перед глазами тут же начинают скакать зеленые человечки. Я сердито бью обидчицу правым с разворота, но в очередной раз забываю о третьем законе, и она бьет меня еще сильнее, на этот раз без промаха, не в бровь, а… в нос.
Взвываю не столько от боли, сколько от злости и обиды, и тихонечко отползаю в угол. Кровь капает из разбитого носа в такт моим шагам. Запрокидываю голову, прикладываю холодную флягу с водой. Это всего лишь третья тренировка, но мы занимаемся как будто третью неделю. Варяг и Север на ринге бодро валяют друг друга в песке, Часовщик в спарринге с Сойкой, но что-то у них не ладится: ах да, наш инженер-физик не только бережет руки, но и боится драться с девочкой. Сойка, бурно жестикулируя и встряхивая кудряшками, что-то ему втолковывает.
— Тиша!
Вздрагиваю. Ветер стоит за спиной — прямо как в первый день. Хмурый и насмешливый взгляд, руки скрещены на груди. Из поясного несессера он достает спиртовую салфетку.
— Смотрю, со снарядом у вас вышла ничья, — он разворачивает меня к себе, берет одной рукой за подбородок, другой — стирает кровавую дорожку. — Попробуешь со мной?
— Что? С вами?
— Дышишь нормально? — киваю. — Тогда быстро вытерла сопли и слезы, в стойку!
Шмыгаю носом, но встаю. Ноги в полуприседе, руки согнуты в локтях, левая чуть впереди. Ветер стоит спокойно и будто бы расслабленно, опираясь на одну ногу.
— Бей.
— Что, прямо так? Вы…
— Бей, я сказал! — наставник повышает голос: верный знак, что на этом моменте спор пора прекратить. Мне странно нападать на человека, который даже не собирается защищаться. Коротко замахиваюсь справа, неловко бью — и вдруг словно пронизывает ударом тока, а я обнаруживаю себя прижатой к широкой груди. Ветер заломил мне руку за спину и притянул к себе так, что я не смогла бы пошевелиться. Кусаю губу — больно все-таки, Ветер очень сильный.
— Не ныряй корпусом вперед и не вкладывай всю силу в замах, — тем временем он отпускает меня. — Он должен быть коротким и резким, а бить надо точечно. Вот так, — прежде чем я успеваю что-то сообразить, он замахивается, и его кулак оказывается у меня под подбородком. Едва успеваю закрыться. — Давай еще раз.
Я пытаюсь его достать, он даже не защищается и без особых усилий то бросает на маты, то останавливает удар и перенаправляет его в сторону, а в последний раз и вовсе ловко разворачивается и перебрасывает меня через колено. Болтаюсь на нем, как тряпка на заборе, и щурюсь от ярких светодиодов на потолке.
— Никогда не смотри, куда собираешься ударить. Опытный противник успеет заметить не только твою бьющую руку, но и взгляд, заранее направленный туда же. Поединок — это диалог, — он легко поднимает меня, ставит на ноги и вскользь осматривает. Вроде ничего, только земля кажется батутом. — Можно смотреть оппоненту в глаза, контактировать с ним через разные части тела, чаще всего руки. Наша борьба основана на принципах айкидо, где главной целью является не избить и покалечить соперника, а защитить и себя, и его. Направить силу в безопасное русло, — он берет меня за руку, и его широкая ладонь обхватывает мое костлявое запястье. — Как будешь освобождаться?
Услышав лекцию, ребята оставляют свои занятия и окружают нас: сердитая из-за неудачного спарринга Сойка, с ног до головы усыпанные песком Варяг
