Гр-р-р-р.
— Мое сердце болит только из-за твоих ран, — грустно сказала она, взглядом провожая алые капли, срывающиеся с руки на снег. — Знаю, что ты мне не веришь, — темные глаза прямо воззрились на меня с умиротворенной обреченностью. — Только я хочу быть с тобой. И никакое крыло мне не нужно, если только оно не твое.
Инстинктивно впился в нее взором, едва контролируя себя. Коснуться ее хочется. Сама же говорит, что моя. Совсем не понимает, что творит, глупая принцесса. Даже то, что я хранитель, не убережет ее от того, что вертится в моей голове уже сутки.
— Шрам на твоем теле, — с сожалением приложила ладошку мне сбоку от живота, заставляя осоловело перевести туда взгляд, сама же будто не замечая моего тяжелого дыхания, уже наверняка алых глаз. — Едва не лишивший тебя жизни удар ты получил из-за меня. Лучше бы я сама перенесла ту боль, что довелось испытать тебе.
Шрам… действительно есть. Я обнаружил его случайно, не припоминая, где заработал. По всему было ясно, что меня явно хотели убрать. Мне было интересно узнать историю этого приобретения, но никак не ожидал, что услышу о нем от ведьмы.
Хватит.
— Женщинам не пристало думать об этом, — прошипел сквозь зубы, стараясь не думать о ее ладони на моем теле, сразу же отступая на пару шагов, чтобы разорвать тактильный контакт. — Как бы я его не получил, теперь это мой долг. Защищать тебя, даже если самому это будет стоить жизни. Да, принцесса, со мной твоя жизнь в безопасности, но, поверь, — я прищурил глаза. — Не думай, что твои сказки влияют на меня, можешь не распыляться. Лишь клятва служения удерживает меня рядом с тобой, а не твои речи, если бы не она — я оставил бы тебя еще там на холме.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, я в напряженном ожидании ее реакции, она — с флером легкой грусти. Однако вопреки моим домыслам, она открыто улыбнулась:
— Если бы ты был зациклен на своей клятве, то не носился бы со мной третий день как курица-наседка, — она склонила голову набок, кокетливо улыбнувшись… Вот же мелкая… — Помнится, ты не обязан с меня пылинки сдувать, а и дорогу помогаешь преодолеть, наблюдая, чтобы не оступилась, и заботишься о теплом ночлеге. Думаешь, я не заметила?
Ты права. Каждое слово — истина. Я ведом своими желаниями, малодушно потакаю самообману, мечтаю, чтобы действительно была моей. Что ты со мной сделала, ведьма? Нервно сглатываю, не сводя глаз с твоих губ.
— Фаль, я человек, которого уже бросали. Тем более тот, кто априори должен любить и беречь, — вздохнула она, без капли сожаления, говоря об этом, как о зарубцевавшейся ране. — Именно ты помог мне забыть об этом. Потому и говорю, что твое поведение нетипично для того, кто собирается уйти при первой подвернувшейся возможности и считает, что его привязали насильно. Так не считаешь?
Малышка отвела взгляд, осторожно заправив волосы за ухо, одновременно обдумывая свои слова, а я готов вжать ее в ближайшее дерево и заставить замолчать. Так, как хочу. И не останавливаться, как вечером. Кого ты дразнишь, ведьма? Думаешь, знаешь меня?
Сейчас или никогда.
— Хочешь, правду, значит? — все силы вложил, чтобы голос был твердым. И не сказать, чтобы сделал это с трудом — девчонка сама завела меня: — Знаешь, кто ты в моих глазах? Тогда слушай: ты якорь на моей шее. Обуза, от которой я не могу избавиться. Даже в самых смелых своих фантазиях, ума не приложу, как мог с тобой связаться.
Лицо девушки медленно менялось с каждым моим словом. Улыбка сползла с ее губ, а глаза, кажется, стали еще больше. А я ведь только начал испытывать твое терпение, ведьма…
11. Ненужная ведьма
11. Ненужная ведьма
— Что вообще могло сподвигнуть меня дать клятву человеческой женщине, даже не воину, если только не твое колдовство? — припечатывал каждым словом я ту, которая будто вовсе застыла.
Давай ведьма, взорвись, покажи мне, кто ты на самом деле.
— Мне не нравится ощущение зависимости от тебя. Зачем я вообще тебе понадобился? Даже малейшая твоя ложь бессмысленна, потому что я все равно со временем все про тебя узнаю. Верно, я не смогу причинить тебе вреда, но ты сама пожалеешь, что не рассказала мне правду сразу.
Отвечая сердцу, душа взревела раненым зверем, магия заструилась по жилам, словно приходя в боевое действие, готовая взрывать, рвать и метать. Кого угодно, только не ее.
Я должен сделать это, чтобы сохранить рассудок. Ей нужно всего лишь признаться, перестать играть этот спектакль. Пусть мои слова ранят меня самого, но я знаю, чего хочу. А хочу я ее настоящую.
— Ты слабый человек. Вы, люди, на редкость самоуверенны, чем только думаете, когда решаетесь на такие авантюры? Капризная девочка захотела поиграть в опасные игры? — вздернул бровь, глядя на нее сверху вниз. — Неужели ты думала, что я поверю в свое добровольное, считай, пожизненное служение тебе? Если бы мне хотелось приобрести дугу на шею, я выбрал бы кого-нибудь более самодостаточного и перспективного. Я бы никогда не связался с кем-либо, не видя в этом выгоды для себя. Любовь? — усмехнулся. — Романтический бред. Ты плохо продумала свою ценность для меня. Ты как мертвый груз: выбросить невозможно, придется всю жизнь таскаться за тобой, если не отошлешь сама.
— Так… ты… — взгляд девушки потерялся в глубинах сознания, она словно смотрела сквозь меня, глядя куда-то сквозь мою грудь. — Ты бы никогда так раньше не сказал… Получается, ты лжешь либо сейчас, хотя тебе это не свойственно, либо… — она подняла на меня растерянный взгляд, под которым я едва не дрогнул. — Тогда? Но зачем, Фаль? Какой…? В этом совсем нет никакого смысла.
— Понятия не имею. Я говорю, как есть.
Давай, ведьмочка, ну же. Причиняя боль тебе, я словно сам себе наношу раны. Избавь меня от этих ощущений, ты слишком хорошо играешь. И игра эта затянулась.
Только… Глаза Аи стекленеют. Вся она с виду сжимается. Это не та реакция, которую я ожидал.
— Выходит, — голова ее опускается, скрывая выражение лица. Голос звучит глухо. — Лгал тогда?
— Возможно. Видимо, для чего-то мне это было нужно, — произнес уже осторожно, во внимание весь обратившись. Плохое предчувствие затопило сердце.
— Ясно.
А что, если не лжет? Дурная затея — слишком запоздалое понимание. Зачем я вообще решил разузнать все так? Вокруг нее магия уплотняется, в почти осязаемый кокон превращается. Делает ли она это нарочно, или эмоции берут верх, но я впервые вижу проявление ее колдовства. И не этого я ждал. Тем более, не этого хотел.
— Тогда, — Ая делает пару шагов назад, чудом не наступая на коряжистые корни деревьев, не позволяя мне поймать ее взгляд. — Если ты ничего не помнишь и не чувствуешь, считаешь меня… обузой, тогда, логично, ты прав, это надо прекратить.
Она дергается словно от невидимого удара, но продолжает смотреть в никуда и пятиться прочь от меня. В полной мере ощущая тяжесть своей ошибки, хотел сказать, что просто проверял ее, но не нашел слов сделать это так, чтобы она услышала сейчас. Девочка больше на меня не смотрела.
— Тогда будем держаться друг от друга подальше.
— Ая, я… — протянул руку неосознанно, желая остановить ее, но девушка отскочила, словно ошпаренная:
— Я поняла! — чересчур наигранно поспешила заверить. — Ты ничего не помнишь, считаешь забытое прошлое балластом, значит, я должна что-то с собой сделать. Справлюсь с собой, тебя это беспокоить больше не будет, прости, — и уже тихо для себя добавила, разворачиваясь и убегая, оставляя меня в дураках одного: — Мне не впервой.
Сердце болью сжимается. Этого не должно было произойти. Я допустил ошибку? Как такое возможно? Я многое видел в жизни, но пережитое не помогло мне в столь ответственный момент. Не глядя на то, что мы связанные, ее чувства от меня закрыты плотным щитом. Кто не заподозрит в этом обман? Я не встречал никого, кто бы стремился заполучить хранителя, при этом, не будучи корыстным.
