Преследуемая - Лилиана Карлайл

Она несет чушь, но это потрясает меня до глубины души.

— Заткнись нахуй, — рявкаю я, указывая на бутылку. — И прими таблетку.

Но она продолжает смотреть, ее покрасневшие глаза смотрят сквозь меня.

Я огрызаюсь.

Я делаю глубокий вдох, затем бросаюсь к ней, хватаю ее за лицо одной рукой и нависаю над ней. Она скулит, когда я грубо обращаюсь с ней, намеренно удерживая взгляд на ее лице, а не на обнаженном теле.

— Ты хочешь поиздеваться надо мной?! — Кричу я, толкая ее. — Ты хочешь повторения того, что было раньше? — Слезы текут по ее щекам, когда она всхлипывает, ее глаза не отрываются от моих, полные отчаяния и мольбы.

Но я не могу причинить ей боль снова. Синяки покрывают ее нежное горло, синие и красные напоминания о моей жестокости.

Я задерживаю дыхание, отказываясь вдыхать ее восхитительный аромат, борясь с каждым инстинктом в моем теле. Я протягиваю другую руку, хватая с пола таблетку.

— Открой рот, — шиплю я. Ей нужно больше подавляющих препаратов в ее организм, что угодно, чтобы остановить безумие, которое она создает между нами.

Но она занимается совершенно другим.

Ее губы прижимаются к моим, и моя решимость рушится.

ГЛАВА 13

АРИЯ

Альфа вернулся, но он расстроен.

И так, так грустно.

Даже когда он опускается на колени передо мной, его лицо в нескольких дюймах от моего, я не могу ему подчиниться.

Мое тело кричит, чтобы я послушалась, но все, что я могу сделать, это заглянуть в глубину его глаз и увидеть страдальческое выражение на его красивом лице.

Хотел бы я знать, почему он так зол и обижен.

Он вздрагивает, как будто я дала ему пощечину.

Может быть, я сказала это вслух, но мне все равно.

Моя потребность слишком велика, чтобы заботиться о последствиях.

Альфа поможет мне.

Он что-то повторяет, снова ту же фразу, но я не могу разобрать, что он говорит.

Есть только печаль и отвержение, когда я понимаю, что он отвергает меня. Боль пронзает мою грудь, и правда разливается по моим венам.

Я всегда буду одна.

Его лицо в нескольких дюймах от моего, его запах проникает в каждую мою пору. Даже когда он жесток, даже когда он сжимает мое лицо в своих ладонях, я все еще хочу его.

— Открой рот, — приказывает он, и я с готовностью подчиняюсь.

Наконец-то, наконец-то, он дает мне то, что мне нужно.

Я вырываюсь из его объятий и прижимаюсь своими губами к его губам, и по моему телу разливается жар, когда я окунаюсь в его запах.

Его губы застывают на моих, и он ахает, прежде чем выпустить меня из своих объятий. Мое тело соскальзывает с кровати в его объятия, моя обнаженная киска прижимается к его животу, но он отстраняется.

— Нет, — рычит он. — Омега, остановись.

Но я не могу. Я подползаю к нему, мои руки лежат на его бедрах, и я прижимаюсь носом к выпуклости в его штанах, мой рот наполняется слюной.

Ребекка кричала. Она визжала от ужаса и убегала, напуганная тем, что я бросаюсь на мужчину, когда он явно не хочет меня. Когда он обращался со мной как с дерьмом, а я даже не знаю его имени.

Но моя Омега взяла верх, и она получает то, что хочет. Или, по крайней мере, пытается.

Он снова стаскивает меня с себя, толкая назад, пока я не соскальзываю на пол.

Все болит. Унижение и стыд пронизывают меня, когда мое тело пульсирует, моя киска кричит. Слизь выскальзывает из меня, и его глаза следят за следом, который стекает на пол.

— Пожалуйста, — снова шепчу я, но он просто возвышается надо мной, глядя на меня сверху вниз с отвращением, несмотря на очевидную эрекцию в его штанах.

— Мы уходим, — рычит он. — Одевайся. Сейчас же.

Но он не понимает, что если я надену рубашку, мои соски будут кричать от боли, умоляя, чтобы к ним прикоснулись. Я никогда не смогу снова натянуть штаны, так как это только еще больше раззадорит меня.

Он не понимает.

Итак, я покажу ему.

Мои глаза не отрываются от его изумрудных, когда я широко раздвигаю ноги, мои пальцы танцуют по мокрой щели. Его ноздри раздуваются, когда его глаза следят за моими движениями, и я медленно и обдуманно глажу свою щелочку, моя спина выгибается дугой, когда я танцую пальцем по своему клитору.

Где-то в глубине моего сознания Ребекка все еще кричит от ужаса.

Но удовольствие слишком сильное. Мои действия бесстыдны, когда другой рукой я щиплю свой сосок, потягивая и выкручивая, пока я не начинаю хныкать от удовольствия. Он не останавливает меня, издавая тихое “блядь”, пока я играю сама с собой. Его возбуждение наполняет комнату, смешиваясь с моим, и аромат пьянящий и идеальный.

Я погружаю один палец в свою киску, и мы оба стонем, когда я выгибаю спину, чтобы принять его глубже.

Он не останавливает меня, но и не двигается. Он просто наблюдает, его руки сжаты в кулаки, пока я поднимаюсь все выше и выше. Я сильнее сжимаю свой сосок, шлепая себя по груди, так что она подпрыгивает вверх-вниз для него.

— Используй другой палец, — шипит он, и я стону так громко, что у меня болит горло. Но я подчиняюсь ему, отрывая бедра от пола, чтобы как следует наполнить себя двумя пальцами.

— Альфа, — выдыхаю я, закрывая глаза, когда погружаюсь глубже.

— Сильнее, Омега, — командует он. — Я бы трахнул тебя еще сильнее.

Мой мир рушится.

Ослепительный свет вспыхивает за моими веками, и удовольствие пробегает по позвоночнику. Я откидываю голову назад и стону, судорожно сжимая пальцы, пропитывая себя и пол.

Альфа-Альфа-Альфа!

Его руки поднимают меня на кровать, мое тело подпрыгивает, когда я ударяюсь спиной о матрас. Его большое тело лежит на мне, его рот прокладывает дорожку вниз по моей шее, останавливаясь над ключицей, чтобы лизнуть мое горло. Я провожу руками по его волосам, восхищаясь мягкостью темных локонов, когда дергаю за них. Он трется своим одетым членом о мою влажную сердцевину и шипит, когда моя рука проскальзывает между нами, чтобы сжать его.

Он массивный.

— Черт, Омега, — шипит он, приближая свой рот к моим сиськам. Он жадно набрасывается на них, облизывая и посасывая с такой интенсивностью, какой я никогда не чувствовала, посылая шок прямо к моему клитору.

Этого не должно было происходить.

Я должна воспользоваться возможностью и убежать от него, оставив дверь в комнату широко открытой.

Вместо этого я восхищаюсь удовольствием, которое он мне доставляет, бесстыдно скуля, когда мое чувствительное тело находится на грани очередного оргазма только от игры сиськами.

И глупая, безрассудная