И оказалось-то, что не зря осторожничали: там тоже были княжеские гриди.
— А Делебор тут что делает? — озадаченно пробормотал Рарог, отступая обратно в чащу, что смыкалась темным пологом за их с Грозой спинами. — Другош должен был прийти.
Он мягко повлек ее за собой, совсем передумав показываться. Да и как? Лучше, верно, выждать, как кмети уйдут, убедившись, что в стане нет никого нужного.
— Это плохо? — не совсем разумела его беспокойство Гроза. — Что не Другош?
Рарог неопределенно повел плечами. Делебора знавать еще не довелось: он присоединился к ватаге уже после того, как пришлось ее покинуть. Но раз находник так встревожился — стало быть и впрямь что-то не то деется.
Но они не успели отойти далеко. Снова зашелестело все вокруг. Снова заметались обрывочным эхом голоса повсюду, будто возвращался кто к стану. И куда ни метнись — мелькают уже светлые мужицкие рубахи. Везде треск валежника и шорох крыльев вспугнутых птиц. Рарог тянул Грозу то в одну сторону, то в другую, и скоро отступать стало вовсе некуда.
— Будто ждали, — процедил сквозь зубы находник.
Они укрылись за широким стволом сосны, что качала над головой обтрепанной в борьбе с другими сестрами кроной. Гроза прижалась щекой к его груди, слушая ровный стук сильного сердца, будто любимый вовсе не был встревожен тем, что творилось сейчас. Что идти им некуда — не такое уж тут место, чтобы можно было хорошо схорониться и ни разу не попасть на глаза гридям. А они и впрямь наступали так, будто частым гребнем траву прочесывали — и муравей незамеченным не пробежит.
Гроза покачала головой, крепко сжимая Рарога руками поперек пояса.
— Зря остались. Надо было уходить вчера. Прав ты был.
— Ерунда. Уйдем, — он в очередной раз осторожно выглянул из-за соснового ствола.
Но по его лицу было видно, что и сам он пока решения не нашел. А кметей стало уже совсем хорошо видно. Чуть лучше приглядятся — и заметят беглецов. Не одни, так другие. Голоса стали отчетливее.
— Уходи! — Гроза оттолкнулась от Рарога. Он попытался за руки ее ухватить, словно не поверил в то, что услышал. — Схоронись сейчас здесь. А после, как утихнет все, уходи.
Велика оказалась плата даже за недолгую беспечность. Если Рарога сейчас схватят, то и вовсе не останется больше никакой надежды на то, что они смогут быть вместе. Даже в другой жизни.
— Я сказал, что не отпущу тебя больше, — Рарог рванул ее на себя. — Скроемся.
И, будто торопясь разрушить все надежды, с восточной стороны, из самой глуши соснового бора тоже послышались голоса. Гриди не скрывались, они верно загоняли уже обнаруженную добычу.
— Я отвлеку их, Измир, — Гроза поймала его лицо в ладони. — Они за мной идут. Тогда они не станут тебя преследовать. Подумают, что я просто сбежала. А если найдут тебя — убьют.
Papor прикрыл глаза на миг, крепче смыкая пальцы на ее запястьях.
— Как я могу уйти… — покачал головой. — Гроза…
— Иди, — она вывернулась из его рук и дорожный мешок свой с его плеча сдернула. Побежала прочь — навстречу подстилающим к заветной сосне кметям. И полился навстречу стрекот и щебет недавно проснувшихся птиц, которых взбудоражило появление здесь людей в такой ранний час. Гроза кусала дрожащие губы и одергивала себя то и дело, чтобы не обернуться.
Она вышла из гущины чахлого соснового молодняка. Метнулась притворно в сторону от той, где прятался Рарог, и сразу налетела на двух гридей, что выступили ей навстречу.
— Нашлась пропажа, — больше с облегчением, чем со злостью гаркнул один. Преградил Грозе путь, а она нарочно бестолково ринулась мимо них, словно бы верила, что сумеет еще сбежать.
Крепкие руки перехватили поперек талии.
— Хватит бегать, Гроза, — с укором теперь буркнул десятник Зардан. — Всю ночь тут блуждаем. Так и думали, что ты рано или поздно объявишься. Только не одна. Эй, ребят! Сыскалась! — зычно возвестил на всю округу. — Возвращаться пора.
— Одна была? — строго глянул на Грозу другой кметь. — Откуда узнала, что здесь находники стоят?
— У людей спросила, — ответила она уверенно. — О том еще в детинце говорили.
— Ну, конечно…
Покачал головой Зардан, подозрительно посматривая на беглянку. Махнул своим, что собирались со всех сторон — набралось их уже почти дюжина.
— Не верю я бабам, — вздохнул. — Вы вшестером еще тут окрестности прочешите. Если Рарог с Грозой был, далеко не успел уйти.
Те закивали и вновь разошлись. А Гроза повисла безвольно в руках держащего ее кметя. И пыталась слезы сдержать, что жгли, подступая, веки. Но она даже не шевелилась, взгляда лишнего в ту сторону не бросала, чтобы не выдать беспокойства. Да только это не поможет, кажется. На одно лишь надеяться приходится, что Рарогу удастся уйти, пока вокруг нее все сгрудились.
— Ну, что ж — пойдем, — Зардан качнул головой вдоль тропы. — Княже дюже зол был вчера. Очень ждет твоего возвращения.
Глава 22
Уж только к вечеру добрались до Волоцка. Грозу старшой Зардан тут же повел к князю, словно и не сомневался, что тот с нетерпением ждет возвращения беглой невесты. Только не в покои повел, а в общину. Оставил под присмотром двух кметей, а сам отправился к Владивою докладываться, о том, что она теперь снова в детинце. И вместе с голодом ворочался внутри дурнотный страх: не за себя, а за Рарога, который остался где-то там, в лесной чаще, и смог ли уйти от преследователей — неведомо. Как дождаться теперь возвращения остальных гридей, что на его поиски отправились: убедиться, что не было его рядом с Грозой или что был? А за себя вовсе не было страшно. Пусть гневиться станет Владивой, пусть кричать — а все равно знала она, что дурного не причинит. Да только неужто все же спрядено ей Недолей выйти за него замуж? Как бы ни противилась она, как бы ни бегала — а снова оказывается рядом с ним. Задуматься бы: может, он — та судьба, от которой не уйти? Но Гроза не желала о том даже и мельком помышлять, сдаваться не желала. Чай замуж — не в курган ложиться. Да и время еще есть что- то придумать. Вести от Ратши о согласии или несогласии его Грозу за князя замуж отдать, к счастью, еще не приходило.
Она села за стол, оглядывая просторный сруб: щиты на стенах и шкуры, медвежьи и волчьи — сам князь добывал на охоте. И отчего-то сама она казалась себе той же добычей, с которой Владивой получит все, что нужно ему, вывесит под взоры людские, как ту же кожу — чтобы видели все, что, не смотря ни на что, он получил в жены ту, которую хотел. Уже сейчас Грозу будто растянули — до напряжения в каждой мышце. И вбивались острые гвозди сожаления и тревоги за любимого куда- то в глубину нутра, сковывая, не позволяя даже лишнего движения сделать.
— Не устала? — насмешливый и как будто совсем беззлобный вопрос выдернул Грозу из вязкой тяжести размышлений.
— Если уж ты гоняться за мной не устал, то я подавно не устала бегать, — она повернулась к князю, вставая.
Отчего-то не хотелось сидеть перед ним: и без того намного она его ниже, а так и вовсе будто на коленях стоит. Владивой подошел медленно, коротким взмахом рук откинул волосы от висков, не сводя с Грозы взгляда. И обшаривал им будто с головы до ног. Что увидеть хотел? Или она так поменялась за этот день, что становилось заметно даже ему? Гроза и правда чувствовала себя другой. Словно разгорелась внутри нее совсем другая сила. Она не девица теперь — женщина. Не пустой сосуд, который ждет только, что его наполнят — а источник, из которого может пролиться новая жизнь. И сейчас она, может, была равной князю, в руках которого власть и большая воля решать судьбы. И ее судьбу тоже. Только что-то от него все же перестало зависеть.
И Владивой обхватил лицо Грозы пальцами. Вздернул ее подбородок выше, заглядывая в самую глубину глаз.
— На что ты надеялась? Разве стать моей женой наказание? — заговорил он на удивление спокойно. Только держал, сдавливая щеки, не давая даже головой качнуть. — Скажи. Наказание?
