Очередной бегущий по коридору сотрудник чуть не сбил с ног гостью, и Калина вернулась в реальность, отбросив неуместную ностальгию. Собралась и решительно постучала в дверь с вывеской «директор», а затем, по приглашению зычного слегка хрипловатого голоса, вошла.
Серпов Михаил Юрьевич соответствовал своей фамилии, даже взгляд у него был такой, что вот-вот подрежет тебя под корень. Среднего роста и того же возраста, плотного телосложения, под шапкой коротких и колючих на вид волос — он был живчиком и при том — неугомонным. Сидел в кресле, слегка наклоняясь вперед как бык перед атакой, словно ждал красную тряпку.
— Госпожа Проскурина… — протянул он. Виделись они впервые, но когда Калина позвонила с предложением о встрече, прозвучал Серпов так, словно наслышан о ней. И что удивило, не как о бесславно известной любовнице вампира — как о журналисте. Тронуло…
— Почему вы хотите работать у меня? — прямо спросил он и усмехнулся. — Ни зарплаты, ни привычной для вас должности предложить не смогу. Вакансии нет.
— Все иные гонят прочь шлюху вампира, — твердо сказала и пронзила собеседника взглядом зеленых глаз.
— Почему я должен поступить иначе? — усмехнулся он.
— Потому что в этом городе есть только один человек, который презирает и ненавидит вампиров больше чем вы. Это я.
— Рассердились на бывшего, что бросил? Бывает…
— Он мне не бывший и вы это обязаны понимать. Или не сидели бы в этом кресле.
— Значит он вам не любовник?
— Он мой враг.
— Тогда что все это значит? Все эти истории про подвал и тому подобное?
— Я рассказываю вам всю правду, а вы берете меня на работу. И не для отвода глаз, а самую настоящую, где я стану делать материал. Серьезный, разоблачающий про вампиров! — жестко сказала она.
— Ух ты как она хватанула! Серьезный и сразу. А что тебе есть, что мне рассказать?
— Столько вы и за жизнь без меня не узнаете. В какую я попала там интригу, какие сведения привезла в своем ноутбуке, который у меня изъяли наши политиканы и многое другое, что я узнала во время первых переговоров о мире. Но только в обмен на работу! Надоело плошки за быдлотой мыть. Я журналист! — еще раз не без горечи выплюнула она. — Они перечеркнули труд моей жизни, но я выведу их на чистую воду!
— А вы мне нравитесь. Я думал вы хуже… Только один вопрос. Это вы недавно выложили статью в сеть? Вот, секундочку… — Серпов порылся в шкафчике, извлек материал. Калина пробежалась глазами по тексту и кивнул.
— Я так и знал. У вас есть свой стиль и его не подделать. Вы часто возникаете под разными именами. С этим срочно что-то нужно делать. Избегать собственной манеры или поймают.
Калина внимательно смотрела и слушала. От нее не ускользнула резкая перемена в обращении. Серпов перешел на уважительное «вы», это говорило о многом.
— На борцов с вампирами ведется активная охота, — между тем продолжал директор телеканала. — Будьте начеку. И я вас, конечно, беру. Но начать придется с рутины и рупор вам сразу никто не доверит. Но плошки мыть больше не придется.
Серпов выполнил обещание, но Проскурина не успела по-настоящему обрадоваться. Работу дали, но мало и совсем не ту, на которую рассчитывала. Бывшей журналистке пришлось начать с того, с чего обычно начинают стажеры. Но это ее не испугало. Калина так активно взялась за дело, помогая коллегам во всем, что проводила на новом месте вдове больше времени, чем было оговорено. Официально она была взята на четверть ставки, на рабочем месте ей полагалось бывать трижды в неделю, и работать неполный день. Она же проводила там четыре дня, с утра до самой поздней ночи. Это подкупало новых коллег и вызывало симпатию Серпова. Калина трудилась бы на телеканале и семь дней в неделю, но остальное время вынуждена была работать над своими разгромными статьями, а так же — официанткой в баре Данила. Необходимость пищи и денег никто не отменял. На телеканале ей платили копейки.
Взятый темп не мог не изнурять, и Калина понимала, что так ее надолго не хватит. Но понимала и то, что если все сделает верно, вскоре от работы официанткой она откажется. Когда возьмут на телеканал на целый день.
За полтора месяца напряженной работы Серпов не дал новой сотруднице ни одного настоящего дела, ни одного интервью. Технически Калина была младшим помощником и только носила и сортировала бумаги, занимаясь организационной частью. Но поскольку делала это более чем целеустремленно, Михаил Юрьевич был ею все-таки очень доволен. Хотя никак свое довольство не обозначил. При встрече они кивали друг другу, и это было все общение, за исключением тех случаев, когда он приглашал Проскурину к себе в кабинет обсудить очередную подпольную статью, уточняя, ее ли это рук дело. И если это было дело ее рук, указывал на тонкие места, оплошности и недочеты. Разносил порой в пух и прах, но между тем именно этим очень помогал делу. Работы Проскуриной внезапно стали жестче, и начали приобретать вид на самом деле мужского пера.
— А вы сами не пишите подобного? — как-то спросила она.
— Это ты мне скажи, — усмехнулся Серпов.
— Стражник, это вы? — подразумевая персонажа статьями которого пестрели все подобного рода сайты, направленные на борьбу с вампирами.
— Почему? — вскинул он бровь.
— Его тексты пишет профессионал, хотя это очень хорошо скрыто, речь простая, доступная. Но он сразу дает суть, не растекается пером по древу. И у него ваша резкая манера говорить. Кроме того, постоянно фигурируют факты, которые может знать только тот, кто причастен к делу.
— Нет, увы, это не я. Но хотел бы знать кто он. Его стиль мне ужасно нравится.
Калина не очень поверила, но поняла нежелание Серпова открываться ей. Это было разумно — скрывать причастность. Кивнула согласно, словно приняла ответ за правду и все.
— Хочешь опять поехать к бессмертным? — вдруг спросил Михаил Юрьевич.
Калина ждала этот разговор уже три дня. Аршинов предупредил, что приглашение на съемочную группу официально выслано. Вампиры их ждут. Но знание вопроса не выдала, лишь поджала губы, словно сама мысль ей неприятна.
— Не очень.
— Но все-таки, хочешь? — усмехнулся Серпов. — Иначе, зачем ты была у них осенью?
— Искала ответы на свои вопросы, собирала информацию для статей.
— Нашла?
— Не так много как рассчитывала.
— Тогда у тебя есть шанс.
— О чем вы? — насторожилась женщина.
— Нашему телеканалу прислали приглашение. Вопрос обговаривался не один месяц. Вампиры хотят, чтобы мы сняли фильм про них.
— Мы и фильм о вампирах?! — вскинула она брови. — Это странно с их стороны. Очевидно, что мы самый негативно настроенный телеканал мира людей. Зачем нам показывать что-то хорошее про бессмертных?
