— Поэтому мы тут, — кивает Проскурина.
Встреча с государем назначена на вечер, пока же гостей разместили и предложили передохнуть. Но Серпов приехал работать, он сразу просит разрешение выйти с камерами на крышу. Что бы преступить к съемкам фильма.
Пока члены съемочной группы перемещаются большой гостиницей, Проскурина встречает знакомые лица — администратора Валинара, с которым обменивается приветствиями, затем — Валечку художницу, которая с той памятной поездки в гостях у вампиров уже четырнадцатый раз и наконец — солдата Рами. Последний широко улыбается и отдает журналистке честь. Затем провожает глазами, пока Калина в числе прочих телевизионщиков не исчезает за поворотом коридора.
— Ты тут просто своя! — поддевает Калину начальник.
— Это первое правило, которому меня научили наши политики. Дружи. Так проще получить информацию.
— Я думал это наше основное правило, — улыбается Серпов.
— Это единственное правило справедливое для всех профессий.
— Кроме сотрудников морга, — острит шеф и все дружно смеются.
Вид с крыши ошеломил даже Серпова. Он подробно расспрашивает свою «помощницу» обо всем, что увидел внизу:
— Что это?
— Музей.
— А это?
— То самое кафе, где бессмертные заводят знакомства с туристками.
— Все из стекла, надо же. Красивей чем я думал, — оценивает мужчина, и по его меркам это невероятный комплимент.
— Да, эффектно строить они умеют… Казармы находятся в той стороне, — показывает Калина. — Они многим больше чем все, что вы тут видите. Там сосредоточена большая часть города и его жителей.
— Хотелось бы увидеть.
— Вряд ли позволят.
— Подозреваю что так. Я озвучивал этот вопрос на переговорах по поводу приезда, но ответ так и не получил. Снимать положено в мирной части столицы — о городе, о государе, о дворце. Как ты там говорила — бесподобные каменные залы?.. Вот о них.
— Я никогда не называла их бесподобными, — саркастически признает журналистка. — В усыпальнице их предков и то веселей. Хотя там кругом мертвые бессмертные. Смешно звучит, да? Мертвые бессмертные. Просто каламбур.
— От чего же они умерли?
— Как правило, были убиты людьми. Кстати, изначально они были захоронены в ином месте и уже после строительства дворца, по приказу государя перезахоронены. Я пыталась выяснять подробности, но меня активно заговаривали. Экскурсовод утаил детали. Словно есть что-то еще. На вопросы он не ответил. Увел тему беседы в другое русло. У меня сложилось чувство, что некоторых покойных выкосила какая-то хворь. Надписи были на исконном языке бессмертных. А вот даты привычными нам цифрами.
— И что они сообщили?
— В одном месте даты были плотными, без разброса. Странно, да?
— Война быть может?
— Быть может.
— Надо бы копнуть. — Серпов задумчиво хмурится в сторону дворца.
— Тут копать, не перекопать! — острит Володя, и все смеются.
В назначенный час телевизионщики прибывают во дворец вооруженные своей съемочной техникой. Все опрятные, местами, «в области женщин», даже нарядные.
— Ишь ты, как вырядилась, — оценивает костюм Проскуриной руководитель канала. — На работу так не ходишь.
— Мы все-таки идем во дворец, и я попаду в кадр. А у вас на работе я архивные бумажки в кладовке пыльной сортирую. В бальном платье, прикажете?.. — хмурится она вполне убедительно. — Я же в джинсах, Михаил Юрьевич! В обычных джинсах, просто под каблук и белый пиджак.
— И с милым шарфиком на тонкой шейке, — посмеивается шеф, но тут же добавляет одобрительно. — Но выглядишь при этом на сто.
— Надеюсь, не лет? — легко флиртует она.
— Нет, или ты самая… — он усмехается и выдавливает из себя практически комплимент: — Аппетитная старушка в мире.
— Это хвала, шеф? — игриво уточняет Проскурина.
— Он самый, — нехотя признает Серпов и еще раз окидывает так называемую помощницу чисто мужским взглядом. Волосы по плечам, легкий макияж. Строго, при этом слегка игриво и, несомненно, женственно. Думая о чем-то, о своем он косит на Проскурину по дороге во дворец. Калина понимает, или Серпов увидел ее как мужчина, или, что скорее всего, пытается понять, почему она обнаружила свое женское именно сейчас, перед визитом во дворец бессмертных?
Снимать в холле людям не позволили, сказали, это успеется после. Сейчас их ждут на торжественном ужине, для знакомства.
— Еще один ужин? — удивляется оператор. — Только что ели… Зажрались они тут.
В очередной обеденной зале, уже не той, что в первый визит Проскуриной, а многим более торжественной, съемочную группу ждет богатый стол.
— Володя, камеру ставь тут, — сразу берется за дело Серпов. — Миша, как думаешь, что со светом?..
— Все в акурате шеф.
— А у меня проблемы. Тут небольшое эхо, — говорит звукооператор, устанавливая технику.
Леночка в розовом костюмчике нервно переминается с ноги на ногу и шепчет Проскуриной:
— Что-то я так нервничаю, словно они нас за этим столом есть будут. Почему так много приборов? — и опасливо косит по сторонам.
— Это типичный ужин во дворце. И не переживай, бессмертные в присутствии людей не пьют кровь. Дурной тон. Ужинать будут только гости.
Дверь открывается, и входят вампиры. Все это военные, в мундирах, но уже не те старики, что присутствовали на официальной встрече в первый визит Проскуриной. На этот раз практически все молодые и как она потом понимает, наследники княжеских родов. Офицеры приветствуют гостей и замирают явно ожидая чего-то еще. Тут же входят дамы. Это гостьи из мира людей. Все молодые, нарядно одетые и вполне довольные жизнью.
— Володя, ты снимаешь? — шепотком спрашивает Серпов.
— Туристки? — шепчет шеф.
— Да, это наши, — кивает Проскурина.
— Вижу по зубам, что не чужие… — кивает он, потому как дамы улыбаются и по прикусу это очень хорошо заметно. Да и одежды у девушек типично человеческие, по современной моде.
В числе молодых офицеров присутствует один знакомый Проскуриной военный — капитан Аримас. Он замирает, изумленный видеть Калину и потом делает в направлении старой знакомой шаг. Но тут же теряется, взглянув на свою спутницу, и так и не заканчивает свой путь. Лишь кивает и говорит старой знакомой:
— Рад видеть вас, Калина.
— Взаимно, Аримас.
После этого мужчина уходит к столу, на отведенное ему место и помогает присесть своей даме. Но все время бросает встревоженные взгляды на знакомую журналистку.
Все бессмертные садятся через стул. Дама, кавалер, дама, кавалер. Поочередность такая. Когда все рассаживаются за столом остается несколько свободных мест.
