себе больше о глупых Рыцарях не думать. Она мало спала ночью, с дороги клонило в сон. Никто рядом не лежал, и на этот раз одиночество означало больше места. На этой светлой мысли она и задремала.
***
Дверь протяжно заскрипела, послышались шаги. Эри неохотно открыла один глаз и посмотрела на Рикки, стоявшего посреди комнаты с подносом.
– Я тебе ужин принес.
– Лучше бы выпустили меня, – фыркнула она.
– Ты сама понимаешь, что нельзя, – он поставил поднос на столик у изголовья. – До Рованы еще далеко. Так что не капризничай.
– Это я-то? – она резко повернулась. – Знаешь, кто капризничает? Богатые и благородные или такие, как ты.
– Это какие? – спросил он с интересом.
– Которые были никем и оказались у власти.
Она вскинула подбородок.
– Мне повезло, – согласился Рикки. – Но если бы ты не ушла из Шадер, мы бы здесь не оказались.
Эри изменилась в лице и, мысленно пометавшись, воскликнула с горячностью:
– А не надо было меня гнать!
– Никто тебя не гнал, – продолжил Рикки хмуро.
– Ага, но житья бы все равно не дали, – она отодвинулась к стене и, понизив голос, добавила: – Кроме Анжелы у меня никого не было. А ты предал.
Эри отвернулась, чтобы он не увидел, как она до сих пор об этом переживает. Рикки помолчал, глядя в окно, но затем снова заговорил.
– Ты ошибаешься, думая, что одна такая несчастная. Эти ребята знают, что значит остаться одним на целом свете. У Криса вырезали семью, когда он был ребенком. Вирт бродяжничал на улицах, кто знает, сколько. Марк остался сиротой в двенадцать лет, Андрей вообще в пять. Разница между ними и тобой в том, что они эти лишения превратили в силу, а ты носишься со своим одиночеством так, словно мир тебе теперь что-то должен.
– Не тебе судить, – парировала Эри, – сам ты жил под крылом у отца Дианы, к тебе относились как к родному.
– Я хочу сказать, – Рикки вздохнул, – что нельзя всю жизнь вспоминать о том, что было. Надо жить дальше.
– Замечательный совет! – она усмехнулась. – Особенно в моем положении.
– Да-да, – не отступался он. – Ну и что с того, что ты взаперти? Ребята к тебе относятся хорошо. На твоем месте я был бы благодарен им и судьбе за то, что жива. И не ждал, что кто-то большой, сильный и добрый прилетит и спасет тебя.
– Ты правда думаешь, что я на это надеюсь? – она подняла глаза.
На лице Рикки отразилась жалость, и Эри почувствовала, как вся наливается гневом. Да кто он такой?
– И не смей никогда, слышишь, никогда так на меня смотреть! – не выдержала она. – Не тебе меня жалеть, понял? – она схватила маленькую подушку и запустила в него.
Рикки ловко увернулся.
– Правильно, другим нельзя, а себе можно, – скороговоркой выпалил он и поспешно скрылся за дверью.
Эри едва не зарычала ему вслед.
Зачем он пришел? Снова разбередить только начавшие заживать раны? Он издевается над ней, смеется, жалеет, обвиняет. А кто дал ему такое право? И зачем только она поддалась тогда в тюрьме и рассказала о своих злоключениях? Теперь будет припоминать и переворачивать ее же слова с ног на голову.
«Пожалуй, это даже хуже, чем бросаться камнями, – заключила она. – Но ничего, я не позволю. Надо успокоиться. А то что я разволновалась? И главное, из-за кого? Да пусть говорит, что хочет!»
Она встала и с самым решительным видом принялась есть.
– Чего они там кричали? – спросил в соседней комнате Кристофер у Вирта.
– Не знаю, он что-то не то сказал. Но сам понимаешь, если человек тебе безразличен, не будешь так бурно реагировать.
– Ты хочешь сказать…
– Я ничего не хочу сказать, Крис, мы ведь не знаем, что там у них было в прошлом, – пожал плечами Вирт.
– Но ухо надо держать востро, – кивнул Орел.
***
Замок Северной звезды оказался целым городом, окруженным высокими стенами. Люди здесь жили, трудились, разводили скот, выращивали овощи на огородах. Антис провезли мимо рассыпанных кучек домов к дворцу, который высился в самом центре на холме.
«Государство в государстве», – невольно подумала она, глядя по сторонам.
Во дворце, значительно меньшем, чем королевский, но отделанном с не меньшей роскошью, ей выделили покои и сразу же предложили поесть, переодеться и принять ванну. Торопливые девочки-служанки обращались с ней как с королевой, и бедная Антис никак не могла прийти в себя от удивления.
Она ожидала темных мрачных стен тюрьмы, а здесь, в этом странном городе-замке, можно было чувствовать себя даже лучше, чем при дворе. В ее распоряжении была большая просторная спальня с мягкой периной и шелковым балдахином, огромная библиотека, почти не уступающая королевской, и небольшой садик, разведенный прямо на крыше. Здесь цвели ее любимые розы, даже каким-то образом был устроен журчащий ручеек.
Остаток дня после обеда Антис провела в этом саду, глядя сверху на мельтешащих жителей и пытаясь понять, что это за сказка, в которую послала ее королева Леория. Здесь должен быть какой-то подвох. Кто здесь живет? На кого трудятся все эти люди? И, наконец, почему она здесь?
– Простите, госпожа, – окликнула ее молоденькая служанка.
– Да? – Антис обернулась, отвлекаясь от созерцания простиравшегося внизу города.
– Что вам подать на ужин? Рыбу или мясо?
– Рыбу.
Девушка кивнула.
– Что-то еще? – спросила Антис, заметив, что та не уходит.
– Простите, – засмущавшись, ответила та. – Я могу помочь вам одеться?
– Одеться? – удивилась она. На ней было милое и явно дорогое платье, которое она увидела-то всего несколько часов назад.
– Пойдемте в вашу комнату, – служанка еще раз поклонилась, но в ее голосе уже звучала некоторая настойчивость.
Антис решила не рисковать и не перечить невидимым хозяевам замка, чью волю эта девушка, очевидно, выполняла. Они прошли в ее новую спальню, где еще две служанки приготовили пышное темно-синее платье с глубоким вырезом, комплект гребней и украшений для волос и небольшую коробочку, перетянутую лентой.
Антис чуть приоткрыла рот, увидев это одеяние для ужина. Раньше она носила такие платья, но и не думала, что когда-нибудь снова наденет подобное. Ее принялись пудрить, румянить и причесывать.
– Это вам,
