– сказала одна из служанок, протягивая коробочку. Антис колебалась, но любопытство пересилило. Внутри на мягкой синей подушечке лежало золотое ожерелье, украшенное сапфирами. И она готова была поклясться, что даже у королевы не было ничего подобного. Свет играл в гранях камней, и казалось, что в ее руках лежала тяжелая искрящаяся лента.
Она смотрела на себя в зеркало, на то, как темно-синий цвет удивительно шел к ее густым темным волосам. Она была королевой, нет, даже больше чем королевой.
– Не надо! – воскликнула она, почувствовав, как служанка пытается утянуть корсетом ее животик.
– Но госпожа...
– Не надо, я сказала, – строго проговорила Антис, неожиданно во всем этом великолепии ощутив себя госпожой, королевой или даже властительницей мира.
Волосы ее украсили изящной заколкой в виде виноградной грозди, каждая ягода которой была целым сапфиром.
– Красота, – проговорила она, разглядывая себя в зеркало. И не так уж животик бросается в глаза.
– Прошу вас, – одна из служанок открыла дверь.
Антис шла в их сопровождении по коридору, и сердце сжималось от страха и волнения. Кто ждал ее в конце? Кто подарил все эти платья и украшения?
Перед ней распахнули высокие массивные двери, и гостья этого таинственного места, прекрасная как морская нимфа, вошла в светлый зал, где был накрыт длинный стол на двух человек.
Двери за ней закрылись. Антис принялась осматриваться. Никого не было. Только она, стол с яствами и величественная тишина сводов.
«Это место строил тот же человек, что и королевский дворец. Или королевский дворец пытались построить похожим на этот замок», – отметила она про себя, уловив несколько мельчайших архитектурных деталей, которые могут быть заметны лишь человеку, долго и внимательно изучавшему их. А во дворце у нее было много времени.
Антис подошла к столу, отщипнула виноградину от грозди и неторопливо, продолжая осматриваться, положила себе в рот.
– Тебе здесь нравится? – раздался из-за спины знакомый голос.
Она зажмурилась, решив в первое мгновение, что ей показалось.
– Антис, – теперь вместе с голосом отчетливо слышались его мягкие, но всегда такие уверенные шаги. Обернувшись, она вскрикнула.
Перед ней стоял Хинт Бруно, живой и невредимый.
Глава тридцать третья – Полузабытые лица
Эри выглянула в окно, было уже темно, а за дверью по-прежнему тихо. Кажется, Рыцари Служения отправились прогуляться, а про нее забыли. Ночь выдалась душной, и она решила попробовать приоткрыть створки. Те на удивление легко поддались, и ветер донес ласкающую прохладу.
– Как хорошо, – она высунулась наружу и блаженно улыбнулась. Внизу горели фонари, но улицы были безлюдны.
«Интересно, у них тут есть баня? – подумала она. – Должна же быть».
Взгляд упал на небольшой карниз, идущий вдоль стены дома. Конечно, в темноте вылезать рискованно, но настроение у нее было как раз подходящее. Дурацкий спор с Рикки вывел из себя, и запертые двери усиливали жажду свободы.
Эри забралась на подоконник и присела. Осмотревшись, она повернулась к улице спиной и, опустившись на четвереньки, принялась медленно сползать вниз. Нащупав ногами карниз, она прижалась как можно ближе к стене и пошла к растущему на углу дома дереву, по которому и предполагала спуститься на землю.
Очутившись на дороге, мощенной крупным булыжником, она небрежно отряхнула потертые штаны и, довольно улыбаясь, направилась вверх по улице. В домах горели огни, где-то уже спали. Она шла не торопясь, глазела по сторонам и думала, как хорошо, должно быть, чувствуют себя эти люди. Они поужинали в кругу близких и дорогих им людей, поболтали о том, как прошел день, и вот теперь вместе отправлялись спать, чтобы наутро идти дальше, помогая и поддерживая друг друга.
А она одна, и некому рассказать, как прошел ее день. Хотя что у нее может быть интересного? Они едут, вернее, ее везут в Ровану, где кому-то снова что-то будет от нее нужно. Рована, Лансия… Есть ли разница? Если люди везде одинаковые. Может, Рикки все-таки был прав, она должна сделать одиночество своей силой, но только вопрос, нужна ли ей эта сила? За что ей бороться? И главное – с кем? С целым миром? Будет у нее сила или нет, это не сделает ее менее одинокой и не скрасит жизнь. Разве что сносить будет легче.
Эри вспомнила, как уже была немножко ведьмой. Магия тогда спасла ее, но она так и не успела научиться ей управлять. Вот если бы... Если бы она была очень-очень сильной, она бы не только защитила себя, но и могла отомстить всем, кто причинил ей боль, и всем им показать, на что она способна.
«Пожалуй, зря я на него накричала, – подумала Эри. – Правда, он сам виноват, нечего было нотации читать, но все-таки лучше извиниться».
От одного из зданий столбом валил пар. «Это, должно быть, баня», – решила она и свернула в переулок. Когда она подошла ближе, выяснилось, что это целая группа домов, окруженная деревянным забором. На воротах было написано: «Швейная мануфактура Нидвуда». По-видимому, здесь же была не только сама мануфактура, но и дома для работниц, а заодно и та самая баня, пар от которой был так хорошо виден.
Эри пошла вдоль забора, пока не приметила подходящие кусты, под прикрытием которых и удалось перелезть. Спрыгнув на землю и гордясь своей ловкостью и бесстрашием, она направилась к маленькому срубу, стараясь держаться в тени домов и не показываться никому на глаза.
Выглянув из-за угла, она заметила две фигуры. В одной без труда узнавался Рикки. Напротив стояла девушка с собранными под косынку волосами. Эри подкралась ближе.
– Держи, надеюсь, поможет, – сказал Рикки, протягивая девушке кошелек, плотно набитый монетами.
– О, ты спасаешь меня! – воскликнула та и бросилась ему на шею.
Эри наконец узнала ее и застыла от удивления.
«Диана?! Что она здесь делает? И почему Рикки…»
– Это все, что я пока могу, – сказал он, смутившись. – Но может быть, потом…
– Ты не представляешь, как здесь трудно, – запричитала Диана, не ослабляя медвежьей хватки.
И она принялась торопливо рассказывать о работе на мануфактуре, о том, как их скверно кормят, и что в будущее они смотрят без особой радости. Рикки слушал внимательно, но от объятий освободился и старался держаться на расстоянии, словно боялся, что она снова набросится.
Или Эри хотелось так думать. Видеть его с Дианой было неприятно, и вела себя та совсем не как сестра.
