Я кивнула уже с закрытыми глазами. Уже готовая согнать лед. Не эмоциями, не разумом, а дав задний ход, позволив телу решать и творить, что хочется. Жар. Чистый жар.
- Я пылаю, - говорила я себе. – Так горячо. Я обливаюсь потом, покрываюсь волдырями.
К моему удивлению, тело снова постепенно подчинилось. Почти как если ждало этой минуты, готовое действовать, как всегда желало. Кровь горела… кипела… лед плавился до тех пор, пока не осталась расплавленная лава.
Открыв глаза, я обнаружила, что пальцы охвачены огнем, от них поднимались тонкие языки пламени. Мысленно я приказала им слиться вместе. Они послушались, в моей ладони сформировался шар, который я швырнула в стену - и по ней немедленно распространился золотисто-оранжевый огонь. Лед расплавился и потек на пол. Когда упала последняя капля, Ром воспользовался огнетушителем, чтобы загасить остатки пожара. Вскоре стена была черная от копоти и белая от пены.
- На этот раз быстрее, - резюмировал Ром и отбросил огнетушитель.
Снова этот ничего не выражающий тон и такой же взгляд.
- Да.
- Хорошо. Это очень хорошо.
Это действительно происходит? Наяву? Ром стал холодным, жестким, как в тот миг, когда очнулся без воспоминаний. Жестче, чем был той ночью, когда впервые ворвался ко мне в квартиру столько месяцев назад, решительно настроенный нейтрализовать меня.
- Ром, я…
- На сегодня достаточно, - оборвал он меня и повернулся спиной. – Мы же не хотим изнурить тебя, когда вечером у тебя важное свидание.
Ни горечи, ни ревности не слышно.
Внезапно я оцепенела, только дышать могла. Он уже решил отступиться от меня?
- Ты собираешься быть там, как обещал?
- Я так не думаю.
Во рту пересохло.
- Почему нет? – Голос надтреснутый. Я знала, что неправильно продолжать здесь, перед Жан-Люком, но ничего не могла с собой поделать. Я должна услышать это от него: «Мы не можем быть вместе». Как я отреагирую? Как поступлю? Я все еще любила его. Все еще желала, жаждала его.
Он пожал плечами, не поворачиваясь ко мне.
- Нет причины, на самом деле.
Вот то, чего я ждала. Ответ. Ром отпускает меня.
- Санни хочет тебя видеть, - сказал Ром. – Я приведу ее перед ужином. Ты не против?
Когда-то ему не нужно было спрашивать. Я догадалась, что он планировал для проформы оставить меня со своей дочерью в другой комнате. Чтобы в ярости я не спалила что-нибудь дотла. Ну-ка, погоди. А могу ли я сжигать что-то от злости теперь, когда больше не нуждаюсь в эмоциях для вызова стихий? Я горько рассмеялась. Какая разница? Ром хотел уйти из моей жизни.
«Часть тебя знала, что так и произойдет. Именно к тому готовилась». Прекрасно. Мы покончим с этим. Сегодня вечером. Слезы жгли глаза.
- Приводи ее, но потом я рассчитываю с тобой поговорить. Хорошо?
Буду ли умолять его остаться со мной? Или будущее, предсказанное Лексис, наконец станет явью?
«Хочу свое старое будущее», - чуть не закричала я.
Ром проигнорировал мой вопрос.
- Иди приведи себя в порядок. Увидимся вечером. – Во второй раз за короткое время он ушел, ни разу не оглянувшись.
С полчасика поиграв со щенками, избегая проницательного взгляда Жан-Люка, приняв душ и переодевшись, я стояла перед шкафчиком, собираясь идти домой. Глаза все еще щипало, слезы собрались в уголках, готовые вот-вот сорваться. Как круто повернулась жизнь. Несколько недель назад я была счастливейшей женщиной на планете. У меня была любовь и великолепный, сексуальный, сильный мужчина. Теперь… у меня не осталось ничего.
Ну, у меня было несколько свиданий с человеком, которого я не любила и не могла полюбить, поскольку мое сердце навеки принадлежало Рому.
И он собирался всему положить конец навсегда.
На глаза мне попался свернутый клочок бумаги. Я его в шкафчик не клала, так что тут же схватила. От Рома? Жан-Люка? Внезапно раздался звук шагов, их эхо становилось все громче и громче. Я напряглась и сунула записку в карман, решив прочитать ее позже, когда буду одна, и так глубоко зарылась с головой в шкаф, что, кто бы это ни был, он пройдет мимо, даже не пытаясь начать разговор. Я не была готова ни с кем столкнуться лицом к лицу. Может, никогда не буду готова.
Но затем шаги затихли. Возле меня. Проклятье! Кажется, мне ни дня покоя не дадут.
- Мне жаль.
Я вцепилась пальцами в дверцу и заскрежетала зубами. Лексис. Я не поворачивалась к ней, поправляя одежду и оружие в шкафу. Ей повезло, что я не направляю что-нибудь из последнего на нее.
- Это не отменяет того, что ты сделала.
- Что пыталась сделать. И я знаю.
«Нет, что ты сделала».
- Ты сожалеешь лишь о том, что потерпела неудачу.
- Мне жаль, потому что потребовалось несколько дней, чтобы все обдумать. Я была в ловушке в той клетке, слушая, как люди вокруг стонут, плачут, умоляют, и поняла, что то же самое пытаюсь сотворить для Рома. Ловушку.
От нее у меня голова разболелась.
- Просто… оставь меня одну, Лексис.
Она помолчала, переминулась с ноги на ногу, но не послушалась.
- Ты не должна мне ничего, но я прошу – умоляю – уделить мне несколько минут.
- Мой ответ нет. – Какое бы удовлетворение не приносил вид умоляющей Лексис, я не собиралась связываться с ней. Я была разбита. Уже на грани.
- Да. Тебе придется выслушать меня. Между мной и Ромом ничего не было. Я пыталась поцеловать его в первый день, но он отстранился, словно чувствуя, что я не его женщина.
Мои пальцы обернулись вокруг одной из рукоятей клинка.
- Я знаю, что ничего не было. Он говорил мне. Но это больше неважно. А теперь отвянь.
Снова молчание.
- Что значит неважно?
Кажется, не отстанет.
- Мы расстались. Ясно? Конец. – Я со стуком захлопнула шкафчик, все еще сжимая клинок, и, прищурившись, повернулась к ней. Лексис была прекрасна, как всегда, темные волосы расчесаны до гладкого блеска, сверкающие изумрудные глаза. – Теперь счастлива? Получила наконец, что хотела.
- Нет. – Она помотала головой, возмущение исходило от нее волнами. – Нет. Я… Нет. Белл, мне жаль. Правда. Я… не знаю, что сказать. Вначале я мечтала, чтобы так и случилось, но больше нет. Клянусь. Вы двое должны быть вместе. Я теперь признаю. Для Санни нет мачехи лучше, а Ром так смотрит на тебя… так говорит о тебе… Даже когда я уверяла его, что нам нужно все наладить, он даже не поцеловал меня! Заявил, что все, о чем он может думать, это ты.
Чудесно слышать. Но недостаточно, слишком поздно. Я покрыла расстояние между нами, носки туфель врезались в ее, я чуть не столкнулась с ней носом.
- Ты однажды сказала мне, что у Рома будет женщина – любовь всей его жизни, но ты не была уверена, что это я. Что ж, знаешь что? Так и есть. – От этих слов у меня задрожал подбородок. Боже, как же тяжело говорить. – Однажды ты сказала, что я буду планировать свадьбу, а Рома это не будет заботить. Ну, ты была права. Однажды ты сказала, что я выйду замуж за кого-то еще. Вероятно, и в этом ты не ошиблась.
