— Но как мне уберечь любимую? — на выдохе шепнул Кэм. —?
— Поменьше говори, побольше думай, — посоветовала Ралина, укладывая Пати ему на плечи. — Так говорят в ее народе.
— Я скажу Шадпи, что читал инопланетные книги, — воодушевился Кэм.
Он погладил Пати по голове, и питомица в ответ проявила небывалую щедрость — отдала ему любимую игрушку. Обрадованный Кэм потрепал ее хохолок, но от предложения поиграть отказался. Не было времени для развлечений.
— Никогда не отчаивайся. Понял! — подбодрил отец.
Кэм, обернувшись, кивнул. В его разуме завертелись новые идеи — о том, где устроить для Пати уютное, выстланное сухой травой гнездо. Приближался холодный сезон, когда дапатитии производят на свет потомство. Продолжительные загулы Пати, по мнению хозяина, были не случайны.
ГЛАВА 59. Колючки
Лариса и Эйнар
В ожидании обещанного Бим Бомом метеоритного дождя Лариса стояла на балконе, устремив взгляд в чистое темно-синее небо, украшенное бриллиантами мелких звездочек. Желание она подготовила заблаговременно, чтобы случайно не растеряться в момент падения звезды и не перепутать слов. Она грезила только об одном, чтобы главная проблема чужого мира, где она оказалась по стечению обстоятельств, разрешилась наилучшим образом, без жертв.
Перед отлетом Эйнар перекрыл доступ на четвертый этаж. Лариса не могла приблизиться к пункту межпланетной связи. Вдобавок Бим Бом и его подручные роботы внимательно следили за ней.
Девушка старалась не моргнуть, чтобы не пропустить мимолетный скачок по небу белой крупинки. Она долго ждала, а метеориты все не прилетали из системы звезды Вгетазир, словно не были оповещены о том, что на это время им назначено падать на Велу, оставляя в атмосфере яркие следы догорающей пыли.
От астрономических наблюдений Ларису отвлек свесившийся к ней зеленый скользкий побег с распустившимся цветком, ползущий по резной колонне. Из розового колокольчика при легком прикосновении выскакивали комочки пыльцы. Рассыпаясь на лету, они припудривали колонну и листья белыми крупинками.
Телепортационный луч “Марии Громовой” испугал залюбовавшуюся цветком девушку. Широкая светлая полоса упала с неба, и рядом с Ларисой появился Эйнар.
Нелианец посмотрел за горизонт в месте, где на краю утеса рос огромный бекимуса. Он часто туда смотрел, словно из-за корявых веток старого дерева мог выпрыгнуть марсианин. Только потом обратил внимание на прижавшуюся к колонне замерзшую девушку. Или не холод, а противоречивые чувства пробрали Ларису ознобом?
— Ждала меня? — Эйнар приоткрыл рот, обнажив боковые ряды острых зубов.
— Да, но не думала, что ты вернешься так быстро, — Лариса постаралась поддержать разговор.
— Я побывал на космической станции. Аии отложил нашу встречу, — рассказал Эйнар, склонив к ней голову.
Заметив, что присесть он не решался, Лариса стукнула коготками по белой плите, пригласила его. Нелианец сел рядом с ней, оставив пространство между ними примерно в ширину его ладони.
— Твой корабль… безумен, — тяжело выговорила девушка после непродолжительной паузы. — Я беспокоилась о тебе.
— “Мария” обладает уникальным искусственным интеллектом, — Эйнар неотрывно уставился на нее, — Редко встречаются программы, способные к самостоятельному обновлению.
— Удивляюсь, что ты не боишься на ней летать, — Лариса говорила с повышенной осторожностью.
Внимание нелианца ее напрягало.
— Не боюсь.
— То и странно, — задумчиво протянула девушка, почесывая подбородок. — Понимаю, ты владеешь защитным симбионтом… Но “Мария” может в любой момент выйти из под контроля и уничтожить дворец или полностью разрушить Номинобин.
— “Мария” способна уничтожить жизнь на планете, а не только разрушить отдельное поселение, — уточнил Эйнар, не отводя неонового взгляда, — Но тебе не следует ее бояться. Она больше не склонна к немотивированной агрессии. Я полностью контролирую ее. Информация, оставленная разработчиком программы, помогла разобраться в ее особенностях.
— Похоже, я остаюсь твоей главной проблемой.
— Нет, Лара, твое существование не проблема, — Эйнар немного растерялся, но сохранил невозмутимый вид, — Но ты опасаешься не представляющих угрозы предметов. Чем усложняешь себе жизнь. Если бы я так всего боялся, то не выжил бы, — Эйнар потянулся к ней. — Но, признаюсь, мне нравится твое беспокойство обо мне.
— Все обычно. Нет ничего удивительного. Ты обо мне заботишься, — Лариса стряхнула пыльцу с раскрывшегося цветка и напомнила о хозяйственных делах, — Разреши мне распоряжаться в саду.
— Разрешаю, а что ты хочешь изменить в саду? — опасливо поинтересовался Эйнар.
— Устрою небольшую перепланировку. Колючие кустарники решеветы у бассейна так разрослись, что мимо них становится трудно пройти, не поцарапавшись. Они будто охотятся на меня. Не могу ходить по центральной дорожке, — Лариса указала на ряд жиденьких, будто объеденных козами, кустов у тонкого мостика, вымощенного белыми плитами. — Интересно, какой мудрец додумался посадить их там?
— Не мудрец, а правитель Фефшенел, — уточнил Эйнар. — Он посадил кустарники решеветы вдоль центральной дорожки и произнес торжественную речь: “Друзья! Великолепные творения Повелителя Вселенной, наименованные решеветами, отныне будут набирать силу, разрастаться и преумножать острые шипы, чтобы напоминать каждому прибывшему во дворец гостю, о том, что наш жизненный путь лежит через непростые препятствия, и каждый обязан преодолеть их, не страшась колючек”.
Завершив цитату, Эйнар размашистым жестом указал на скорченные кустики, свернувшие на ночь листья и выставившие на обозрение усыпанные шипами искривленные побеги. Довольный произведенным на девушку впечатлением, он обернулся.
Лариса подумала, что пусть его слова — очередная хитроумная уловка, ей впору почитать за счастье выслушивать красивую ложь, уходить от горькой правды навстречу мечте.
— Если колючки напоминают о трудностях жизни, то пусть растут, — Лариса погладила лепесток спрятавшегося за колонной цветка.
— Расти им или нет, тебе решать, — подчеркнул Эйнар. — Меня они не царапают, а ты если боишься шипов, прикажи роботам немедленно вырвать кусты.
— Хотела бы я так легко избавляться от всего, что пугает. Тогда моя жизнь не заросла бы колючим кустарником.
— Чего еще ты боишься?
— Много чего. Все сразу не перечислить. Начну с того, что постоянно тревожит, не позволяет успокоиться, отражается в неравномерных колебаниях энергии. Уверена, ты сможешь меня понять.
“Я должна быть умнее его. Раскрыть в себе частичку папиной гениальности. Неправда, что природа отдыхает на детях гениев. Распределение пятьдесят на пятьдесят, мы в школе проходили.
Надо, чтобы Эйнар осознал, я лучше его. Таким способом можно подчинить его себе. И это отнюдь не широко разрекламированная психологами конкуренция полов, а закон джунглей. Только доказательство превосходства позволит держать инопланетного хищника на коротком поводке…
Да, кстати, байкерский ошейник с заклепками ему вполне подойдет. Бандана с черепами подчеркнет прическу. Ну, и о кожанке с металлической цепочкой не вредно подумать на тот случай, если я привезу его на Землю. Но штаны должны быть обтягивающими. Или джинсы? Вареные? Нет, отстой. Лучше, черные. И никаких кроссовок! Только лакированные ботинки”.
Снова взглянув на Эйнара, Лариса тайно ужаснулась. Мысли текли в неправильном направлении. По каким законам физики с ней это происходит? Чуть расслабишься — теряешь контроль.
— Возникли трудности со структурированием компонентов твоего выступления? Мы не на заседании Совета Мудрецов. Я выслушаю все, что ты скажешь, — подбодрил Эйнар.
“Нет, я не могу признаться в примерке на тебя человеческого прикида. Но спасибо за поддержку”.
— Чувствуешь их? — Лариса кивнула в сторону горизонта и уточнила, вспомнив, что вернувшийся с космостанции Эйнар заглянул в ближайший или дальний велянский лес за вкусным ужином, прежде чем прилететь во дворец. — Когда голодный.
