Все настолько вышло из-под контроля.
— Ты еще не представилась подобающим образом? — спросил с’Экс. — Предоставите мне эту честь, Ваша Светлость?
Покачав головой, айЭм решил, что, наверное, было иное объяснение: с’Экс окончательно слетел с катушек.
— Что за чушь ты несешь?
— То есть она не сказала тебе?
айЭм посмотрел на майкен.
— Сказала что? Это служанка, которая помогла мне.
— Это суженая твоего брата. — Палач прошел еще глубже в комнату, наступая на них. — И по законам дворца, сейчас я должен убить тебя, ведь ты видел ее лицо. — Мужчина подался вперед, понижая голос до театрального шепота: — Хотя, думаю, судя по вашему приветствию… ты видел намного больше. Ведь так? Или хочешь, чтобы я поверил, что вы встречаетесь здесь только ради стирки белья?
Холод. Его окатил ледяной холод, голова, плечи, грудь, до самых ног.
айЭма бросило в холод.
с'Экс был много кем, но крайне редко он… злился. И сейчас мужчина был в откровенной ярости на женщину, стоявшую напротив него, словно она поставила их всех в безвыходное положение.
Если бы она действительно была служанкой? Палачу было бы все равно. Обслуживающий класс ценили только за их способность выполнять свои функции… с’Экс бы просто приказал ей вернуться на Территорию и назначил для нее наказание. Он бы ни был настолько разгневан.
Повернувшись к майкен, айЭм посмотрел на нее и сказал идеально спокойным тоном:
— Я спрошу тебя раз и только раз… у тебя не будет другой возможности быть честной со мной. Поэтому, черт возьми, хорошенько подумай, прежде чем ответить на мой опрос. Кто. Ты. Такая.
Ожидая ее ответа, он вспомнил одну ее конкретную фразу. В то время он неправильно ее понял, но сейчас? Он опасался, что она намекала на правду, он просто не осознавал этого.
«Мы равны, ты и я».
«Нет, сказала она. Боюсь, что нет».
***
Принцесса Катра вин Сулэйнэ этл Мулэйнен дэ ФонЛэран посмотрела айЭму в глаза. Хотя его голос был ровным, даже расслабленным, он был далеко от спокойствия. Ярость кипела под его кожей, когда он сам пришел к выводу… и, очевидно, ждал, когда она наберется смелости и признается сама.
— Оставь нас на минуту, — сказала она палачу.
— Это вряд ли, Принцесса.
— Ты покинешь эту комнату и будешь ждать там… — она указала она открытую дверь, — пока я не позову тебя.
с'Экс прищурился, смотря на нее с ненавистью.
— Не пытайся показать зубы, которых у тебя нет, женщина.
— А я советую не испытывать меня. Тебе не понравится результат… и ты не переживешь его.
Когда она пригвоздила его жестким взглядом, верхняя губа с’Экса приподнялась от злости, но ей было все равно. Он был могущественным мужчиной и убийцей, но им руководили и всегда будут традиции с’Хисбэ. Вот чего никто не понимал в нем: он никогда не убивал без причины. И она подозревала, что он добровольно отдал себя в руки ее матери не по любви, а чтобы обеспечить политическую стабильность.
Немногие догадаются об истинной роли, которую он играл за кулисами… но она знала, потому что подслушивала годами.
И все же, несмотря на влияние, что он имел при дворе, он никогда не пытался свергнуть или ослабить ее мать.
Вместо этого он всегда поддерживал их традиции. Защищал. Оберегал.
— Иди, — настаивала она.
Выругавшись, с’Экс развернулся и вышел. Дойдя до двери, он обратился к айЭму:
— Ты понятия не имеешь, с кем связался. Развлекайся.
И, выйдя наружу, закрыл за собой дверь. Оставаясь там, где она приказала.
Закрыв глаза, Катра попыталась подобрать нужные слова. Она не могла заснуть весь день, целыми часами борясь со своей совестью. И когда она пришла сюда ранее, то была полна решимости: она абсолютно, целиком и полностью любила айЭма.
И знала, что было ужасной ошибкой позволить всему зайти так далеко.
Пришло время рассказать ему… и до того, как он снова прикоснется к ней. Потому что после этого, скорее всего, она снова потеряется.
Прокашлявшись, она начала:
— Я…
— На самом деле, не напрягайся, — прервал ее айЭм. — Маленькое представление, что ты устроила с палачом, говорит за себя. — Он отошел и принялся расхаживать по комнате, запустив руку в волосы. — Чем, черт возьми, ты думала…
— Я не хотела, чтобы это произошло.
— О, Принцесса, умоляю. Ты словно поскользнулась и нечаянно упала на мой член? Нам обоим известно, что все было иначе.
Она нахмурилась.
— Я не совсем поняла твою фразу, но, судя по голосу, должна спросить, обязательна ли подобная грубость…
— Издеваешься? — он вскинул руки. — Ты — суженая. Моего брата. И ты не просто солгала мне, ты меня поимела!
Скрестив руки на груди, Катра посмотрела на него жестким взглядом.
— Наверное, стоит перефразировать твои слова, чтобы они соответствовали правде?
— Значит, ты не только лжешь, но еще и обманываешь саму себя? Чудесно. Охрененно просто. Что конкретно ты хочешь оспорить? Свою ложь или наш секс?
— Насколько я помню, едва ли я тобой воспользовалась. А ты говоришь именно об этом. — Она подалась бедрами вперед. — Воистину, я помню, каким голосом ты стонал мое имя у моего уха.
Он отшатнулся. Пару раз моргнул. Потом сам подался вперед.
— Но ведь это не твое имя, верно? Насколько я знаю, я спал со служанкой, а не наследницей долбаного престола!
— Ты спал со мной! — Она ударила себя в грудь. — Это со мной ты был!
— Чушь собачья! Ты даже на мгновение не допускаешь, что я сделал бы иной выбор, если бы знал, кто ты на самом деле? Или ты настолько эгоистична и высокомерна, Ваша Светлость, что не осознаешь и не заботишься о последствиях своей лжи и того, что отдала свою девственность абсолютно не тому брату!
— Я не хотела, чтобы все зашло так далеко!
— Как же, охотно верю, — сказал он мрачно.
— айЭм…
— Нет. — Он вскинул обе руки. — Просто… нет. Я не стану обсуждать одно и то же. У меня нет ни времени ни желания на это.
— Я собиралась рассказать тебе. Я знаю, что поставила тебя в ужасное положение…
— Мой брат только что потерял свою шеллан, — выплюнул он. — Вот это проблема. Она умерла у него на руках, и он почти весь день и часть ночи готовил ее тело для погребального костра, будь все проклято. Потом ему пришлось смотреть, как она горела, пока от ее тела не остался лишь пепел на холодной земле. Это дерьмо — настоящее. Но, секунду, это еще не конец веселья! До кучи я только что узнал, что твоя мать, та еще сука, готовится напасть на единственных людей, кто заботился обо мне и Трэзе, если они не доставят его к ее порогу завтра в полночь. И все ради сомнительной чести — стать супругом такой как ты. — Катра пораженно охнула, но он продолжил: — Поэтому тот факт, что мы занимались сексом, в самом конце списка моих забот, совсем не значится в приоритетах. Не такая уж вы важная шишка, Принцесса.
Она не заплачет.
Ни за что.
Хотя грудь кричала от боли, Катра не расклеится перед ним. Она сама навлекла на них беду… и в сторону личный разлад, выяснилось, что над ее народом нависла настоящая угроза.
— Я хотела жить, — прошептала она хрипло. — Хоть раз, я просто хотела жить. И мне не представился бы второй шанс. Ты… ты был единственной возможностью, и я собиралась признаться сегодня ночью. Я знала, что это нечестно. Мне так жаль.
Отвернувшись от него, она подошла к раздвижной двери и открыла ее.
— Сейчас я могу присоединиться к голубкам? — пробормотал с’Экс.
— Ты знал, что моя мать объявила войну Рофу, сыну Рофа? Из-за Нареченного и нашей свадьбы?
Палач застыл как вкопанный, порывы ветра развевали мантию вокруг него.
Встретив ее взгляд, он серьезно покачал головой.
— Если это правда, то решение крайне необдуманное.
Иииииииииии именно поэтому не стоит жениться в Лас-Вегасе на следующий день после знакомства, — думал айЭм.
Когда женщина, которую он считал простой служанкой, а на деле оказавшаяся наследницей долбаного престола, открыто выступила против палача своей матери, айЭму хотелось поставить происходящее на паузу. Единственный светлый момент в этом безобразии — хотя он умудрился стать первым любовником нареченной его брата, по крайней мере, это не заденет его брата.
Нисколько не тронет.
Небольшое утешение.
Великая вещь, эта жизнь.
И хорошие новости? Проблемы с женщинами очень долго не потревожат его: после подобного опыта он снова подружится с левой рукой. Целибат неплохо работал до этого, и айЭм с радостью вернется к истокам, образно выражаясь.
с'Экс полностью вошел внутрь и закрыл за собой дверь.
— Что еще за война?
айЭм закатил глаза.
— Только не втирай мне, что Королева вынесла угрозу без твоего участия. Ты — генерал ее армии. Ее головорез. Я тебя умоляю.
