— Со мной все сложнее. Я завязан на маме. Но за эту ниточку дергать не собираюсь.
— Но очень хочешь? — догадался Нил.
Гар кивнул, а потом решился на маленькое, но такое важное признание.
— В том мире, откуда я прибыл… ее нет. Мне было пять, когда она…
— Погибла?
— Слишком мало времени для ребенка. Я даже лица ее не помню. Нет, видел на портретах, но чтобы вот так, в памяти осталось…
— Ну, что говорить, Рей всегда умела привязывать к себе других. И знаешь, без нее этот мир очень много потеряет.
— Да, ты всегда так говоришь, — улыбнулся парень очень знакомой улыбкой.
— В будущем?
— Не волнуйся, мы подружимся.
— И будем проводить много времени вместе?
— Мы успеем тебе надоесть.
— Мы? — не понял Нил.
— У меня сестра есть. Большущая заноза в заднице, которую иногда так и хочется придушить.
— Младшая? — догадался мужчина.
— Ага. На пятнадцать минут, но и этого вполне достаточно.
— Мне уже не терпится с ней познакомиться. Если она хоть в половину такая же, как мать, то я удивлен, что ваш мир до сих пор стоит.
— Поверь, она еще хуже, — ответил парень, — Как ты относишься к подпространству?
— Не знаю, ты мне скажи.
— Тогда глаза закрой. Будет неприятно. И дыши носом. Готов?
— Можно подумать, у меня есть выбор, — ответил Нил и провалился в подпространство.
Мне иногда кажется, что мир намеренно испытывает меня на прочность. Сколько всего я пережила за свою недолгую жизнь. Приют, жизнь без родителей, друзья, их смерть, Рейвен и Азраэль. Любовь и ненависть. Сейчас мне стало казаться, что я словно спешу прожить эту жизнь как можно быстрее. Словно предчувствую, что времени совсем не осталось. Нет, я не боюсь смерти. Уже умирала. Но страшно чего-то не сделать, не успеть сказать любимым людям, что люблю, попросить прощения, помочь. Не знаю. Может, это просто усталость навевает такие грустные мысли. Я и правда начала уставать от постоянного напряжения, бегства за чем-то или за кем-то. Все эти решения, постоянные мысли, тайны, загадки и враг, который совсем рядом, а я не вижу. Почему? Что я упускаю?
Не знаю, к чему бы я пришла в итоге в своем полете мысли, но Вер очень вовремя прервал своим появлением.
Был хмурым, злым и настороженным. Азраэль поведал обо мне. Интересно, насколько много?
— Доброе утро, — решила начать с малого.
— Почему ты не сказала, кто ты? — требовательно спросил он.
— А пойдем-ка мы прогуляемся, — предложила я и взяла растерянного мужчину под руку, — Погода просто чудесная. Солнышко светит и жить хочется. Не находишь?
Едва выйдя на свежий воздух, я вдохнула полной грудью. Как бы то ни было, но ради вот такого сладкого запаха лесной смолы, теплых лучиков солнца, играющих в волосах, изумленных взглядов прохожих, теплого ветерка, обдувающего лицо, стоит жить.
— Ты не ответила на вопрос.
— Да, ты прав, — сказала я, и мы медленно побрели по улице вниз, — Просто рассказывать незнакомцу, кто ты, недальновидно, а в моем положении еще и опасно. Ты ведь тоже мне о себе не поведал, Владыка синих земель.
Он застыл, остановился даже, но я потянула за собой, и он немного расслабился.
— Это он тебе рассказал?
— Нет. Догадалась, когда по городу бродили. Эльфы, хоть и скрытные, а при виде тебя теряются и мельчают как-то. Даже тот барон, с которым мы столкнулись на улице.
— Ты столкнулась.
— Да. И он очень хотел показать мне, насколько я ничтожна в его глазах, а тебя увидел и побледнел. Так что сложить два и два было довольно просто. Да и везет мне в последнее время на интересные знакомства. Так что давай, рассказывай, как ты докатился до жизни такой? Таскаться за незнакомкой, какой бы загадочной она ни была — не то, что можно ожидать от владыки.
Я повернулась к нему и посмотрела в глаза. Мы несколько секунд так и играли в гляделки, а потом я победила, и он заговорил.
— Все дело в доме.
— Тот дом с танцовщицей?
— Да. Я его создал. Мой первый и последний опыт в искусстве. Я целый год его создавал. Специально выбрал этот город, чтобы показать другим то, что волновало меня.
— Полагаю, опыт был не самый удачный.
— Меня обсмеяли. Дом казался всем уродством, бездарностью. Да, они не знали, кто я, тогда. Дурак, хотел доказать сам себе, что способен не только править. Вчера я был здесь по делам. Не знаю, по наитию какому-то отправился к нему, а там ты. И с таким выражением на дом смотрела. Словно увидела бриллиант среди кучи мусора.
— Что поделать, у меня тоже слегка извращенный вкус, — попыталась пошутить я. Не помогло, — А дела, как я понимаю…
— Наша земля заражена. Что-то или кто-то отравило ее. И это не вчера началось. Много лет. Сначала мало, клочки земли, но они стали разрастаться. В последнее время все больше. Лес умирает.
— Только в твоем княжестве?
— Насколько я знаю.
— Узнай. Я видела вчера источник.
— Где? — сразу подобрался он. И почему-то верил каждому моему слову. Впрочем, как и я. Мы прошли еще немного и остановились у небольшого изящного домика, который, несомненно, в глазах общественности должен был выглядеть идеальным. А мне казался фальшивкой, как и его обитатель.
— А вот прямо здесь, — ответила я.
Он несколько секунд смотрел на меня. Три, два, один. А потом в неверии покачал головой.
— Это невозможно. Ты ошибаешься.
— Хотела бы, но нет. Мир не лжет.
— Значит, лжешь ты, — загорелся он и вырвал руку.
— Всегда больно, когда предают самые близкие, — согласилась я, — И можно просто отказаться, не заметить, найти тысячу оправданий, но если так все оставить, он предаст снова. Но, быть может, в следующий раз ничего сделать уже нельзя будет.
— Уходи, — проговорил он. Четко, ясно и с расстановкой. Я кивнула.
— Я не знаю, кто здесь живет и не хочу знать, но, Вер… отсидеться в стороне, пока рушится мир, больше не удастся. Ни тебе, ни мне. Пришло время выбирать сторону.
— Лесные не воюют против людей, — сквозь зубы процедил он.
— Боюсь, что в этой войне нашими врагами могут стать даже друзья. Вечером я отправляюсь в Адеон. Если захочешь поговорить…
— Уходи.
И я ушла. Ничего не могла поделать. Это его дело, не мое. Видимо, это кто-то очень близкий. Такое случается. Ведь доверяя, мы всегда рискуем. Но и без риска настоящей дружбы не бывает. Поэтому я предпочитаю рисковать. Даже если при этом совершаю ошибку.
* * *
У меня осталось еще одно незавершенное дело здесь. Хозяин таверны и его привидение. И для этого мне нужен был очень умный и проницательный человек. Поэтому я вызвала того, которого уважала. Старшего следователя велесских ищеек, господина Петриса.
