Я проникла сегодня в голову девушки и указала, что ей делать. И она выполнила это.
Мой побитый серебристый телефон, скрытый в кармане рюкзака, манил меня. Я могла позвонить Симусу, но он захочет узнать, почему я интересуюсь: почему ты спрашиваешь у меня про контроль мыслей, Кира? И тогда бы я солгала, потому что не могу рассказать ему о произошедшем на трибунах или в химической лаборатории.
К тому же, он бы настаивал, чтобы я рассказала маме, а она повела бы меня к другому врачу, как тот, который делал снимок моего мозга, когда мне было четырнадцать. Мама настояла, чтобы он использовал стандартную мыслительную крышку, но снимок Cerebrus 3D маячил в углу, как громадное ядро, угрожая проиллюстрировать жирным шрифтом на цветном изображении, что со мной случилось.
Я вздрогнула под одеялом, от чего по розовому покрывалу пошла рябь по всей длине. Если кто-то узнает, что я могу контролировать мысли, меня запрут в лаборатории. Будут делать эксперименты, исследовать мой мозг. Я поняла, почему Саймон настаивает, чтобы это было тайной. Саймон с его темными глазами и самодовольной усмешкой. Он считался читающим годами, и никто не знал правды.
Потому что он заставил каждого поверить в ложь.
Образ Рафа, распластавшегося, как безжизненная кукла, выскочил из глубины моего сознания, и я натянула одеяло до подбородка. Я была опасна, возможно, смертельно, как оружие. Волны ужаса разбавлялись семенем надежды: может, я не была обречена на жизнь нулевой. Может, я могла это контролировать и передавать мысли, как Саймон. Ощущение пальца Саймона на моем лбу. Он знает, как это работает.
Завтра я попрошу его научить меня.
Глава 10
Я ушла из дома пораньше, надеясь перехватить Саймона до школы.
Прошлой ночью влажность увеличилась, из-за чего моя футболка насквозь вымокла, пока я добиралась до школы. Ученики ходили в синхронных группах по коридору, проходя мимо меня и не осознавая опасность, находящуюся рядом с ними.
Я смотрела на них, завлеченная новой связью между нами. Все, что я должна была сделать, это дотянуться и прикоснуться к их разуму своим... Я прижалась ближе к шкафчикам, чтобы, на всякий случай, увеличить расстояние между мной и шумной толпой.
Был только один человек, с которым я хотела поговорить, но его не было в коридорах. На первом занятии я сидела в самом конце класса, чтобы быть подальше от остальных. Между занятиями я искала Саймона. Пошарив в своем шкафчике в поисках бумажной книги по английскому, моя рука замерла в процессе поиска. Раф должен был сегодня вернуться, и он обладал сверхъестественной способностью знать, о чем я думаю, даже если он не мог прочесть мои мысли. Увидит ли он изменения, которые не видны остальным?
Я поняла, что звенит звонок, и развернулась, чтобы присоединиться к остальным опаздывающим. Я остановилась как вкопанная, когда увидела, что Раф занял мне место. Он улыбнулся, но все, что я видела — фиолетовый синяк на его лбу. Физическое напоминание о моей новой причудливой силе скрутило мой живот. Я заняла место перед ним и принялась возиться с рюкзаком.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Жив, — я невольно бросила на него взгляд, а затем быстро посмотрела вперед. Раф не увидит вину в моих глазах. Мистер Ченс помнил о микрофоне, но его голос звучал как плохая телефонная связь, так как он бормотал только половину своих мыслей.
Раф коснулся моего плеча. — Ты в порядке?
Я была далека от порядка, но не хотела, чтобы Раф задавал вопросы и собрал все по кусочкам то, что я чуть не убила его. Я ответила ему кивком и сделала вид, что увлечена потрескивающим монологом мистера Ченса. Раф не говорил, пока не пришло время объединяться в группы. Конечно, никто не хотел вступать в дискуссию с нулевой. Кроме Рафа.
Его неотразимая улыбка вернулась. Я была бы рада сымитировать любую болезнь, лишь бы не сидеть с ним лицом к лицу, ведь он сможет распознать изменение внутри меня. Мой желудок скрутило, и я подумала, что моя болезнь была недалека от истины. Мы повернули наши парты, и он попытался поймать мой взгляд. Я сосредоточилась на книге, стараясь понять половинчатые инструкции мистера Ченса.
— Кира, — голос Рафа был тяжелым, терпеливым.
Мне было интересно, как долго я смогу не смотреть ему в глаза.
— Да?
— Кира, что такое?
— Ничего, я просто... — я пыталась улыбнуться, как всегда ему улыбалась. — Что мы должны опять обсудить? Я не уверена, что знаю что-то о жизни ЭстерПрин[3].
Раф нахмурился, показывая, что не оценил мою хитрость.
Голос мистера Ченса звучал как сообщение-стаккато.
— Эстер... женщина... — Раф посмотрел вперед. — Мы должны обсудить: какие наказания получила бы женщина времен Эстер.
Подходящая тема. Какое было наказание за почти убийство вашего лучшего друга? Скрежет от переворачивания парт прекратился, когда другие ученики принялись обсуждать задание по мысленной связи.
— Подожди, — глаза Рафа сфокусировались на мне. — Разве ты не получила слуховой аппарат?
— Откуда ты знаешь?
— Слухи ходят.
Конечно, все мысленные слухи в «Уоррен Тауншип» кружились вокруг моего нового слухового аппарата.
— Ну, да, получила, — я посмотрела через плечо на нашего бедного учителя английского. — Но Мистер Ченс не знает, как его использовать.
— Хорошо, что у тебя все еще есть я в качестве переводчика, — его глаза встретились с моими.
— Да, хорошо, — я отвела взгляд и сделала вид, что сосредоточилась на книге. — Так, что ты думаешь о наказании для Эстер?
— Я не думаю, что она заслужила наказание, — говорит он.
Я подавила желание взглянуть на него.
— Не думаю, что мистер Ченс примет это за ответ.
Он вздохнул, а я стала нервно переворачивать страницы книги. Затем он потянулся через стол, чтобы положить свою руку на мою. Я покраснела, услышав смешки со стороны, и мысленно вернулась в химическую лабораторию. А потом отдернула руку. Он медленно убрал свою руку прочь.
— Это из-за того, что тогда случилось? — спросил он. Мое сердце чуть не выскочило из груди и не упало на пол. Он знает? Я посмотрела на его лицо, но на нем не было ничего, кроме разочарования.
— Н… ничего не случилось, — я выдавила улыбку. — Люди ослабевают от своей домашней работы. Одна мысль о моей домашке заставляет меня упасть в обморок.
Он выглядел упрямым, также было, когда он просил попробовать рисовый пудинг[4] мамы Сантос или давал послушать его новую любимую группу. Он умеет надавить, чтобы получить то, что хочет.
— Я не об этом… Я говорю о том, что было тогда... — и я, наконец, поняла: почти поцелуй.
Причина первого скачка моего мозга.
