Прикрыв глаза, я тихо застонала.
— И о каком наказании идёт речь?
Доктор По взяла блокнот, на развороте которого виднелась торопливая запись.
— Месяц хозяйственных работ. Ежедневно, с шести до девяти вечера.
У меня аж глаза расширились от таких условий:
— Когда же я учиться буду?!
— Придётся найти время. — Доктор По откинулась на спинку стула. — Не переживайте, вы не одна такая. У вас будет компаньон.
— Кто?.. — выдохнула я.
Кто бы это ни был, сам факт того, что он наказан столь серьёзно, внушал дурные предчувствия.
— Сириус Толль, — бесстрастно ответила профессорша.
У меня внутри что-то оборвалось. Сириус Толль, о нём слышали все… но никто не знает, чего от него ждать.
— А других вариантов нет? — сдавленным голосом спросила я. Доктор По приспустила очки на кончик носа и глянула на меня исподлобья.
— Это какие например?
— Ну… Например, отбывать наказание как-нибудь по-отдельности. Знаете, я работаю намного эффективнее в одиночестве и…
— Блик, — прервала меня профессорша, и я мысленно сжалась в комок. — Вы же умная девушка, неужели верите в то, что о нём говорят?
— Конечно нет, доктор, — промямлила я, чувствуя, как плечи опускаются под тяжестью её взгляда. — Всем известно, что Дориэма не существует, тем более в нашем озере… Но, знаете, стихии всё-таки… Думаю, когда он злится, они действительно высвобожда…
Профессорша так грозно склонилась над столом, глядя мне прямо в глаза, что я осеклась на полуслове.
— А вы попробуйте его не злить, — холодно ответила она. — Потренируйтесь сами сдерживать свои эмоции. Глядишь, может тогда и со всякими Покс меньше проблем будет.
Я только открыла рот, чтобы сказать, что проблема Покс таким образом решена не будет — она просто продолжит гнобить тех, кто слабее, но доктор резко хлопнула ладонями по столу и, выпрямившись, произнесла:
— В любом случае, у нас не так много персонала, чтобы с каждым возиться по отдельности, так что вопрос обсуждению не подлежит. Вам всё понятно? Завтра в шесть будьте в конюшне.
— Где?.. — выдохнула я, не веря своим ушам. — Это что же, мне конюшни драить, что ли?
— Может и драить, — пожала плечами доктор. — На усмотрение конюха. Да вы радуйтесь, сможете внепланово поработать с грифонами и кентаврами.
Я вылупилась на неё:
— У нас что, в конюшне кентавров держат?.. Они же разумные! Это рабство!
Профессорша закатила глаза и схватилась ладонью за голову:
— Не говорите ерунды, они там работают помощниками конюха. Так, всё. У меня работы ещё выше крыши, так что идите… куда вам там надо. С Покс я разберусь сама, постарайтесь с ней больше не вступать в конфорнтацию.
Я кивнула и, попрощавшись, пошла в коридор. Ей легко говорить: «Не вступай в конфронтацию!» Да я просто рядом окажусь, она же сразу найдёт повод подловить меня в переулке. Только на этот раз найдёт что-нибудь покруче парализатора с бомбером… Ох, мэтры! Откуда в ней столько жестокости? И почему именно я оказалась на её пути?
Обстановка была такой же зловещей, как и мои новости. Ной нервно расхаживал по коридору, опустив в пол острый нос, последние три лампочки, которые ещё не перегорели, слабо мерцали и едва давали света, чтобы не споткнуться о валяющийся на ковре ботинок. Старый, разношенный ботинок с порванным шнурком и дыркой возле носа. Единственное, что нарушало тишину — это звон посуды в дальнем конце коридора.
— Общага вымерла, что ли? — я опередила Ноя, который уже открыл было рот. Он озадаченно огляделся и пожал плечами:
— Не знаю, я на этом этаже редко бываю. Здесь вообще кто живёт? Профессоры?
— Пятый курс вроде. Видимо, к пятому курсу отчисляют вообще всех, и доучиваются две калеки.
Я пошла в сторону лестницы, и Ной тут же поравнялся со мной.
— Пока вроде почти никого отчислять не собираются. По крайней мере, из наших.
— Не переживай, Ной, всё ещё впереди, — усмехнулась я. — Впереди практика, отработки… Успеем повеселиться.
Наверное. По крайней мере, он. А я… тут уж как повезёт.
— Что тебе сказали? — спросил он тихо и серьёзно.
— Да нормально всё. Наказана.
Ной чуть обогнал меня и обернулся, внимательно всматриваясь в лицо, словно в попытках понять степень моего отчаяния. Я отвела взгляд и попыталась продолжить чуть более задорным тоном:
— Серьёзно, по крайней мере обошлось без привлечения силовых структур и уголовного кодекса! Месяц придётся поработать на хозяйстве Академии — и всего делов. Время пролетит — не заметишь!
До выхода остался всего один пролёт, но Ной вдруг перегородил мне дорогу. Даже стоя на ступеньку ниже, он всё равно смотрел на меня свысока, и я старалась отвечать на его взгляд так же твёрдо. Однако, брови не слушались: они напряжённо приподнялись и застыли.
— Нэт.
— Что?
Дверь распахнулась и две девчонки с едва знакомыми лицами забежали в общагу. Они бурно обсуждали какого-то Майло, смеялись и, не обратив на нас ровно никакого внимания, скрылись за дверью, ведущей в коридор первого этажа. Меня окатило волной свежего морозного воздуха.
Ной, опиравшийся одной рукой о перила, а другой — о стену, развернулся, словно прислушиваясь, далеко ли они ушли. Длинная прядь упала на его лицо, прикрыв левый глаз, но он словно не замечал этого.
— Нэт, — повторил он, повернувшись снова ко мне, когда голоса исчезли где-то в глубине здания. — В чём дело? Я так понимаю, у тебя не просто наказание, а какое-то особенное?
— С чего ты решил? — я с вызовом вздёрнула нос. Нет, ну правда, с чего это он взял вообще?!
— Глазки бегают, весёлость наигранная, — он водил головой из стороны в сторону, внимательно осматривая моё лицо.
— Это нервное. Я, знаешь, сегодня многое пережила.
Ноя такой ответ не устроил. Он помолчал несколько мгновений, обдумывая что-то и укоризненно заметил:
— Мне казалось, мы друзья.
— С каких пор? А мне казалось, мы одногруппники.
Кровь начала приливать к щекам. Сама понимала, что горожу чепуху, но остановиться уже не могла: он не должен видеть моей слабости. Меня не запугать каким-то… Троллем. Ой, тьфу! Толлем.
Ной тем временем опустил голову и исподлобья, сквозь прядь волос, смерил меня жутким, совсем не характерным для него взглядом.
— Тогда почему я здесь, а не на тренировке? — спросил он низким, переходящим в бас, голосом.
— Тебе виднее, почему.
— Потому что если бы всё было в порядке, ты бы уже сама скакала в зал.
Я поёжилась.
— Толль.
— Что?..
Ной внезапно выпрямился, и даже опустил руки. От суровости на его лице не осталось и следа, она сменилась каким-то растерянным выражением и наивно приподнятыми бровками.
Ну вот, так-то лучше. Теперь это Ной…
— Сириус Толль. Знакомое имя?
— Конечно! — Ной продолжил путь вниз и открыл передо мной дверь. — Кто ж его не знает. Кстати, куда мы идём?
— Не знаю. Погулять. Куда глаза глядят. У меня последний вечер свободы.
— Так, и?
— Что — и?
Внезапный порыв ветра бросил в меня целую стаю снежинок, которые тут же начали нещадно щипать щёки и открытую шею. Я застегнула куртку до самого подбородка и засунула руки в карманы. Пока мы были внутри, поднялась метель.
— Что там с Толлем?
— А, да ничего особенного. Отбывать наказание я буду с ним в паре. Месяц. Каждый день. По три часа.
Ной на секунду остановился, но тут же снова нагнал меня.
— Ничего особенного?! Ты хоть знаешь, что о нём говорят?!
Я пожала плечами.
— Что он лютый одиночка с нестабильной психикой, который не способен контролировать свои силы, а по ночам призывает в наше озеро водяного дракона. Ничего особенного. А что, ты веришь в Дориэмов?
— Ну как, — он замялся. — Не то чтобы прям верю, но… Слушай, давай я с тобой схожу, хотя бы первый раз? А то неспокойно мне, что ты там с ним будешь одна.
— Ной, — я коснулась кончиками пальцев его ладони. — Ты мне друг?
— Мы вроде это обсуждали уже.
