Я икнула и вновь расплылась в улыбке, смотря как белое лицо нэс резко становится алым. Сначала лоб, потом глаза, скулы, грудь… Никогда не видела такой красной кожи, удивительно. Я протянула руку, чтобы тыкнуть драконицу в красную щеку, но тут же отдернула, почувствовав сильный жар, исходящий от неё. И недоуменно покосилась вверх, когда моё тело затряслось, а Кайонел сжал губы в тонкую линию, беззвучно содрогаясь от смеха.
— Грувия, спасибо, дальше я сам разберусь, можешь идти, — выдавил он, отворачиваясь от красной женщины. А я заворожённо смотрела на алые волосы, взмывшие вверх. Словно нэс была под водой. Они короной обняли её голову и плавно покачивались, искрясь на концах. Красиво.
Стало душно, и я отвернулась от драконицы, оттягивая ворот платья, ставший вдруг слишком тесным. Но тут же ахнула, когда Кайонел схватил мою руку и убрал в сторону, одновременно отводя взгляд.
— Посиди спокойно, — прорычал он. — Скоро тебе помогут.
— Вы тоже злой дракон? — спросила я разочарованно и надула губы, следя как удаляется нэс Грувия, сжимая изящные руки в кулаки. — Куда это она?
— По своим старушечьим делам, я полагаю, — усмехнулся мужчина, а потом устало покачал головой. — А я не злой, у тебя будет шанс увидеть злого дракона, когда встретишь Грувию в следующий раз, — уголок его губы дернулся, и я непонимающе нахмурилась. — Возраст Грувии — не тема для шуток в её присутствии, Мирра.
— Ну ладно, — я пожала плечами и вновь откинулась на грудь дракону. В голове был туман, но я бы многое отдала, чтобы вот так вот лежать у него на руках. Внутри было спокойно и тепло, как уже очень давно не было. А ещё мне нравилось, как он произносил моё имя. Мирра… Кажется, я начала заикаться от страха, когда дракон спросил его во время нашей первой встречи, и теперь он знал меня именно Миррой. Рычаще и необычно. Я блаженно зажмурилась, растекаясь по дракону счастливой лужицей, а потом доверчиво заглянула в потемневшие глаза.
Через две минуты быстрого шага дракона я оказалась в своей постели. Сладко потянулась, радуясь мягкости, а потом внезапно поняла, что не хочу, чтобы Кайонел выпускал меня из объятий.
— Хватит вертеться — прорычал он, когда я вцепилась в его плечо и потянула на себя. — Жди Лору.
— А вы? — жалобно протянула я, не отпуская. — Я не хочу Лору, останьтесь вы здесь.
Кадык мужчины дернулся, и я довольно закряхтела.
— Почему на тебе нет ожерелья? — вдруг грозно спросил он, и я нахмурилась, вспоминая массивную побрякушку. Куда же я её дела? Выбросила, должно быть. В голове совсем пусто, не могу вспомнить.
— Оно неудобное. А на Марту не налезло бы, у неё и свои есть.
Кайонел покачал головой и принялся тереть переносицу, когда я вытащила подушку из-под головы и запустила в него, громко захихикав.
— Лежи спокойно, я сказал.
— Мне не нужно ожерелье, — сказала я и потёрла кожу шеи. Надеть его — значит потерять свободу. — Сами его и носите, раз вам нравится.
Я не видела лица дракона, потому что теперь смотрела в потолок, сложив руки на груди. Но отчётливо почувствовала, как матрас прогнулся под его весом. Лениво повернула голову на злобное пыхтение и ещё раз демонстративно уставилась на балдахин, игнорируя разозлившегося мужчину. Только и чувствовала мурашки, забегавшие по коже от опасной близости.
Он зло ругнулся и рывком встал с постели, отходя в противоположный угол комнаты.
— Поговорим, когда придёшь в себя. Велю сжечь это драххово растение, мгла его забери.
— А мне оно нравится, — я попыталась пожать плечами, но тело не слушалось, оно растекалось по кровати, как желе. И опустила голову на ладони, рассматривая сурового дракона. Высокий и мрачный, он выделялся в этих покоях. Ходил из угла в угол, не решаясь сесть на голубой пуфик возле дамского столика, и явно чувствовал себя неуютно. — И вы тоже, кстати. Только чуть-чуть и когда не хмуритесь, — пропела я, довольно наблюдая, как каменеет его лицо и резко поворачивается в мою сторону. — А я вам нравлюсь?
− Не нравишься, − ответил дракон. — Ты моя пара.
Я надула щеки и мечтательно посмотрела вверх, уже не слушая дракона. Казалось, узоры из камня отделялись и плыли над потолком, а потом рассеивались узорами причудливого тумана. Наверное, я бы хотела делать похожие узоры на своих горшках. Сколько бы за них тогда заплатили? Голова опять начинала кружиться, и я устало откинулась на вторую подушку, чтобы не видеть танцующий туман.
— Я хочу делать горшки из глины, как моя мама.
Я услышала, как дракон сделал несколько шагов по комнате, но уже не смотрела. Веки налились свинцом, и открывать глаза теперь казалось непозволительной роскошью. Тепло и мягко. Совсем не страшно.
Глава 8. Подопечный
Я вскочила с кровати и прижала холодные ладони к горящим щекам. Нет-нет-нет, этого просто не могло быть. Невозможно. В этом мире пугающе-реалистичные сны…
— Рада, что вы пришли в себя, госпожа, — по-доброму улыбнулась Лора, убирая влажную тряпицу, которая упала мне на колени со лба.
Не могло быть. Не было.
— Господин Кайонел не на шутку перепугался за ваше состояние, нэсса.
Я хочу умереть.
Застонав от отчаяния, я бухнулась обратно на подушки и обхватила себя руками. Какой позор! Какой стыд!
— Лора, в той комнате есть какое-нибудь растение, которое убьёт меня?
— Храни вас Праматерь, госпожа! — ужаснулась служанка и прижала пухлую ладонь к груди. — Не волнуйтесь, вам больше ничего не угрожает. Тот цветок назначается тяжелобольным, чтобы притупить их боль и сделать менее восприимчивыми к действительности во время трудного лечения. Никакого вреда, клянусь вам.
— Мне уже всё равно, Лора, — ответила я безжизненным голосом, вспоминая, как залезла на Кайонела. А что наговорила Грувии! Назвала её старой, милостивый Праотец, старой!!! Я уже труп. И ничто не в силах спасти меня.
И я до сих пор чувствовала вокруг дурманящий, приятный запах дракона. Кожа, металл и едва слышимая горечь пепла. Морозное покалывание на ладонях, когда обвивала его шею. Я всё это помнила. Как в тумане, но эти детали очень хорошо отпечатались в памяти.
— У вас жар, госпожа? — озабоченно пролепетала Лора, пытаясь положить руку мне на лоб. — Вы вся красная.
— Нет! — выдавила я и натянула простынь на голову.
А потом высунулась наполовину и умоляюще посмотрела на Лору:
— Кайон… То есть нэс Грувия говорила что-нибудь? Где она сейчас?
— Госпожа ничего не упоминала, — Лора и сложила руки на переднике. — А нэрр Кайонел поговорил с вашей матушкой, госпожа, и отбыл несколько часов назад.
Одновременно я почувствовала тревогу и облегчение. Не придётся смотреть ему в глаза — это хорошо. Но что им было обсуждать с мамой?
— А ещё… — Лора лукаво улыбнулась и указала на дверь. — Если вам лучше, я должна вам кое-что показать, госпожа. Уверена, вам понравится.
И мне понравилось. Я едва не завопила от восторга на весь замок, хватая Лору за руки и принимаясь кружить вокруг со смущенной служанкой, когда увидела его.
Прямо передо мной стоял круг для лепки горшков!
— Это невероятно! Я выпрашивала его так долго, Лора, так долго!
— Госпожа Грувия ещё не знает, — шепнула Лора, и моя радость немного поубавилась.
— Думаешь, она не разрешит мне? Но ведь…
— Нет, я так не думаю, госпожа, — добродушно произнесла женщина и провела рукой по массивной вещице. — Но увлечение ваше не одобрит, вы знаете. Нэрр Кайонел проявил мягкость в этот раз, но вот госпожа…
Я фыркнула и приосанилась под непонимающим взглядом Лоры:
− Оно уже здесь, и обратно я его не отдам. Пусть попробует забрать.
Лора снисходительно улыбнулась и покачала головой.
Я насупилась и ещё раз окинула взглядом колесо. Красивое… Красивее того, что стояло в маминой мастерской.
— Раз уж с этим мы разобрались, позволь кое−что спросить, Лора.
Женщина доверчиво заглянула мне в лицо.
