а просто хотя бы открыть свои чертовы глаза!
— В тебе две пули! Как, по-твоему, я смогу их извлечь без оперативного вмешательства?!
— Молча, черт побери! — Мужчина снова тяжело закашлялся и, кажется, выжимал из себя последние силы, чтобы сейчас пререкаться со мной, совершенно не понимая, что реально на грани смерти. — Найди вилку, нож, любой острый предмет и достань! И дай мне водки или настойки... Это ведь деревня, наверняка в твоем доме есть такое пойло.
Я сжала губы, чтобы сдержать в себе колющее чувство обиды и оскорбления.
— Это ПОСЕЛОК! — отчеканила я, пока не двигаясь с места, все еще уверенная в том, что мне пора отправляться за врачом в надежде лишь на то, что он будет не сильно пьян, и сможет оказать достойную помощь, а не угробить этого психа ненормального окончательно. — Можно подумать, что в ваших мегаполисах в домах нет спиртного!
Мужчина ничего на это не ответил, но стоило мне сделать всего полшага от него, как он неожиданно схватил меня за щиколотку с силой, которую от него сложно было ожидать, а я взвизгнула и рухнула на пол, сильно ударившись спиной.
— НИКАКИХ! ВРАЧЕЙ!
Он замолчал и словно принюхался, но глаза открыть так и не смог, когда я судорожно вытянула руку вперед в защитном жесте, боясь, что его силы хватит и на то, чтобы подняться. И добраться до меня.
Я не ожидала, что он уберет свою огромную цепкую ладонь с моей ноги и смирно вытянется на полу в том же положении, в котором я его пыталась удержать, обложив подушками, — на боку.
Но даже несмотря на это, мое сердце продолжало грохотать, а на коже словно остался ожог от этого ненавистного прикосновения.
— Я не трону тебя, обещаю… Просто сделай все сама…
— Как я могу тебе верить?
— Лгут только люди.
— А ты не человек разве?..
Вообще-то это должно было прозвучать с насмешкой, но, когда в ответ он промолчал и только откинул голову, стало не по себе.
Бред какой-то...
— Ты псих ненормальный! — зашипела я на него, даже если колени дрожали. — А если я тебя угроблю окончательно? Не боишься?
— Не боюсь… Меньше говори — больше делай, — он выдохнул тяжело, хрипло и устало, лежа теперь так, словно ожидал сеанса массажа — не иначе, а мне хотелось приложить ему лопатой по голове.
В качестве анестезии, конечно же.
— Начни с водки…
Я только стиснула зубы, неловко поднимаясь.
Боже, как же я ненавидела этот страх в себе!
Эти дрожащие пальцы, которые стали холодными за секунду, в которую я ощутила, что мужская рука касается меня. Против воли и моего желания.
Страшнее было только то, что я не знала, как можно с этим бороться. Этот страх и омерзение были больше меня самой. Вязкие, тянущие на самое дно, где подстерегали только ужас и ночные кошмары.
Если он не боялся умереть, то почему этого должна была бояться я?
Только злость на эту страшную и нелепую ситуацию придавала мне хоть каких-то сил, заставляя действовать, когда я прошагала до кухни, отыскала бутылку настойки и прихватила с собой аптечку. И пару самых тонких ножей.
— Ты представляешь, насколько больно будет, когда я начну ковыряться в тебе? — Я опустилась на колени перед ним на некотором расстоянии, потому что не могла заставить себя приблизиться еще, демонстративно громко открывая аптечку и принявшись шуршать многочисленными стандартами, чтобы отыскать самые сильные обезболивающие.
— Да. Главное — сама не свались в обморок.
И все-таки как же странно он говорил.
За свои двадцать семь лет жизни в таежном поселке, где было полно мужчин, я могла с уверенностью сказать, что такого голоса и манеры речи еще точно не встречала.
Может, дело было в боли?
Или в том, что с его головой что-то делали? Не зря ведь один из самых больших и жутких шрамов был именно на голове, в области затылка.
Или он был иностранцем? Каким-нибудь агентом спецслужб, который попался в руки наших служб?
Еще только не хватало стать частью вселенского заговора!
— Вот водка. Вот таблетки.
Я даже руки его не коснулась. Положила все прямо перед лицом, видя, что мужчина по-прежнему не открывает глаз, зато активно все нюхает.
— Обойдемся без таблеток…
— Их все равно придется принимать, чтобы…
— Без. Таблеток.
Наглый выскочка!
Я только стиснула зубы, внутри себя фыркнув.
Ну умрет он от болевого шока, мне-то что? Я же предупредила.
— Залью тебе все раны водкой, и хватит на том.
Этот маньяк только кивнул в согласии, безошибочно отметая от себя таблетки, но хватая бутылку, чтобы опрокинуть ее в себя. Почти целиком.
Ну хотя бы иногда морщился и задерживал дыхание, а не пил как воду — и на том спасибо.
— Если попытаешься тронуть меня в пьяном состоянии — получишь лопатой!
Мужчина хмыкнул, но снова кивнул.
А мне потребовалось несколько минут, чтобы заставить себя приблизиться к нему и прикоснуться, преодолевая собственное омерзение и чертов страх, что он намного сильнее.
Нужно было время, чтобы «анестезия» подействовала и он отключился окончательно, пока я занималась тем, что подкинула в камин побольше дров, ощущая, как жар огня тут же пыхнул в лицо и постепенно стал разноситься теплом по всему первому этажу дома, не позволяя промозглой ночи проникнуть через занавешенный дверной проем.
А затем принялась готовить ножи к предстоящей операции, обрабатывая спиртом, поднося на несколько секунд к огню, и принесла еще воды, чтобы промывать новые раны.
— Ты готов? — обратилась я к мужчине через некоторое время, не услышав, к счастью, в ответ ничего.
А я была готова?
Ведь ничего подобного мне еще не приходилось делать.
Было тяжело
