Друзья подошли к карте, которую знали как свои пять пальцев. На ней были нанесены границы разных территории, реки, озера, горы и хребты, но были и белые пятна, так называемы закрытые территории. К таким белым пятнам относилось государство воронов, они никого не допускали к своим владениям, даже в исследовательских целях.
Велесов знал, что рядом было море, горы и смешанный лес. Под такое описание могли подойти несколько островов, которые предположительно располагались рядом с границей Дремучего леса.
— Что ж, вероятнее всего это место, — ткнул пальцем в карту Велесов.
Вольгович улыбнулся и сказал:
— Может ну ёё, эту адептку. Адепткой меньше, адепткой больше.
Велесов схватил друга за плечи, и потребовал:
— Ермил, ты должен найти их, слышишь?
— Поумерьте свой пыл, юноша! — сказал Вольгович.
Велесов отпустил друга, отвернулся, заложил руки за спину и пошел в сторону окна.
Вольгович заулыбался, ему было приятно, что его друг нашел женщину, которая зацепила его. И не просто зацепила, а ради которой он готов совершать глупости. Он подождал минуту, пока Велесов остынет, и сказал:
— Голова нужна не токмо шапку носить! Руны поиска, кто использовать не пробовал!
Велесов заулыбался и сказал:
— Ермил! Дай, я тебя расцелую!
— Нет, нет! Увольте, такой чести мне не надо! — уже чуть ли не хохоча сказал Вольгович.
Велесов быстро соорудил руну поиска, которая указала на один из островов.
— Что ж, пока ты совсем голову не потерял, пойду собираться! — начал Вольгович и добавил:
— На свадьбу не забыть пригласить, Ромео!
Открыл дверь, которая прямиком вела в его спальную. Велесов не стал дожидаться, когда друг вернется, а направился в ректорат, чтобы отвлечь Кощееча.
Глава 13
Собрались мы быстро, так как кроме сумки у меня ничего не было. Я поднялась за ней в комнату на скале, пока Ермил Финистович и Кхира Бертрамовна ждали меня возле пещер. Химера была бледна, очень задумчива. Когда я подошла, она молча кинула камень на землю, нас обхватил туман и мы оказались в еловом лесу.
Запах елок был самым любимым, так как всегда означал только одно — праздник. До самой смерти бабушки, мы покупали живую ель, несли её домой перед самым Новым годом, доставали старые советские игрушки, и начиналось какое-то волшебство. С каждой игрушкой у бабушки была связана своя история. Одни игрушки они купили вместе с дедушкой, когда поженились, другие они делали все вместе. Были и необычные елочные бусы, бусины были разной формы и разного цвета. Они всегда привлекали моё внимание. Однажды бабушка проговорилась, что эти бусы подарила ей моя мама.
— Александра, идемте! У нас не так много времени! — оборвал мои воспоминания профессор.
Я пошла за ним, даже не шла, а перебегала, как горная козочка. Мы остановились, как только достигли какого-то барьера, который тонкой пленкой обтягивал высокие каменные стены. Вольгович что-то рисовал, но не использовал для этого кинжал и кровь, как это делал Велесов. У него было что-то наподобие ручки со светящимся шариком на конце. Затем пленка стала постепенно лопаться, образуя небольшую дыру. Он посмотрел на нас и шепотом приказал:
— Быстро! На ту сторону!
Я замешкалась. Химера, увидев мою растерянность, схватила меня за шиворот и как в предыдущий раз отправила в полет. В этот раз приземление было тяжелым. Я сильно ударилась, локти и колени сильно саднили. Попыталась встать, но боль резанула левую руку, я застонала. Вольгович и химера тут же оказались рядом, он попытался осмотреть место ушиба. Но тут же услышал твердое:
— В лазарет! Быстро!
Я подняла глаза передо мной стоял Велесов в белоснежных брюках и такой же рубахе свободного кроя. Ну точно доктор, чепца только не хватает.
— Дай хотя бы обезболить! — ответил Вольгович.
Велесов подошел ближе, еще раз оценил ситуацию и с ухмылкой сказал:
— Я сам, спасибо за помощь.
Вольгович отступил, мотнул в знак согласия головой и, уже повернувшись к Бертрамовне, сказал:
— За мной в левое крыло лазарета.
Я осталась лежать на земле, Велесов подошел, присел на колено и спросил бархатным голосом:
— Боль только в руке?
Я прислушалась к своим ощущениям, ноги были в порядке, но при попытке подняться рука снова завыла. Я вскликнула.
— Всё ясно. Сейчас я нанесу транквилизирующую руну, она на некоторое время ослабит боль, и я смогу безболезненно перенести тебя в палату.
Я немного напряглась, и руна какая-то странная, и не надо. Но Велесов уже нанес на кисть какой- то знак. Тепло стало растекаться сначала по руке, а затем перекинулось на спину, и я будто опьянела. Появилась какая-то уверенность, несокрушимость. И так и подмывало, всё ему высказать. Велесов хотел помочь мне встать, но я отмахнулась от него.
— Не надо я сама! — возразила я.
— Скоро действие руны пройдет, может все-таки позволишь помочь! — пытался вразумить меня доктор.
— Не нужна мне твоя помощь! — дерзнула я.
— Хорошо. Тогда следуй за мной! — развел руками мужчина.
— Нет, я с тобой никуда не пойду! Я домой хочу, верни меня домой! Быстро! Я требую! — пыхтя и краснея начала я.
— Требуешь? Ну надо же! Пока я могу от тебя что-то требовать, потому что сейчас ты под моим наблюдением! — немного повысив голос, заявил Велесов.
— Наблюдением? А кто меня бросил на краю света? Кто оставил на съедение врагам? — уже не сдерживаясь, начала я.
— Так было нужно, надеюсь мы закончили. А теперь госпожа Тихомирова проследуйте за мной! И протянул руку вперед.
Не на ту напал, врагу не сдается наш гордый варяг! Накося — выкуси! Демонстративно развернулась и двинулась в сторону леса. Правда, далеко уйти мне не дали. Догнали, развернули к себе лицом и закинули на свою спину. Я пыталась вырваться, но мой захватчик не реагировал. Лишь плотнее ухватил за филейную часть. Я взвизгнула:
— Ты что себе позволяешь, маньяк?
— Маньяк? Так меня ещё никто не называл, — с усмешкой сказал Велесов, но хватку не ослабил.
Я барабанила здоровой рукой по его мощной спине, но будто в закрытую дверь стучалась.
Перед глазами мелькали бревенчатые избы, которые только на картинках можно было увидеть или в историческом музее. На каждом из них виднелась вывеска. Я такие только в учебниках видела. Было ясно, что это мастерские. Затем мы завернули за угол и оказались возле большого деревянного здания, куда, собственно, и нес меня Велесов.
Внутри было теплее, чем на улице. Дверь плотно закрылась за нами. На первый взгляд это была бревенчатая изба, только с широким проходом и высоким потолком. Голос доктора вырвал меня из рассуждений:
— Иван, принесите мазь из мяты, ромашки и шалфея. И общий набор при травмах.
— Слушаюсь.
— И ещё… дежурных.
— Будет сделано.
Затем поворот, еще поворот. Ивана я не видела, только отблески горящих ламп. Толчок, и мы оказались внутри какой-то комнаты. Здесь царил вечерний полумрак, который проникал через небольшие окна, украшенные короткими занавесками. Между окон располагался массивный дубовый стол на толстых ножках, покрытый белой скатертью, завершали всю эту композицию два таких же массивных стула, задвинутые внутрь. На противоположной стороне комнаты находилась белая печь, которая занимала большее пространство комнаты, а рядом стояла небольшая кровать, накрытая цветастым покрывалом. Велесов нес меня прямо к ней, аккуратно посадил и сказал:
— Саша, сейчас нужно будет переодеться и помыться.
— Хорошо, — ответила я. Помыться мне очень даже хотелось! Где тут душ?
— Раздевайся, — совершенно нейтрально сказал доктор.
— Чтооо? Вы в своем уме? Если вы решили, что, нарисовав вот эту штуку мне на руке, можете претендовать на всё, то сильно ошибаетесь! — вскипятилась я.
— Да? — немного удивленно переспросил Велесов. И добавил:
— Что же за штуку я вам такую нарисовал?
— Эту…свя… нет, брачную руну! Вот! — тыча запястьем ему в лицо, продолжала я.
