А через пару секунд я уже не думала ни о чем, кроме строк, в которые впилась глазами, даже не отреагировала, когда передо мной на стол опустилась чашка ароматного кофе. Быть такого не может! Не может быть!
Но это было. Первая колонка новостей гласила: «Карамеданская Империя официально признала поражение в войне и подписала пакт о прекращении военных действий». Причиной автор статьи называл трагедию на Эйдане, заметно подкосившую карамеданские силы.
Я не верила своим глазам. Неужели война закончилась?
Я подняла голову.
— Скажите, это правда?
Секретарь, успевшая занять свое место за столом, тут же подарила мне фирменную гостеприимную улыбку и вежливо уточнила:
— Что вы имеете в виду?
— Война с Карамеданской Империей, правда, окончена?
— Да, конечно, мистер Тайлер только вчера вернулся с Нового Рима, где был подписан мирный договор.
Я ошарашено кивнула. Казалось, мир перевернулся с ног на голову.
— Простите, — не выдержала я. — А министр Добсон, он все еще занимает свой пост?
Озвучив свой вопрос, я опасалась, что не получу ответа, ибо интересуюсь секретными данными, но, видимо, эта информация уже стала достояниям общественности.
— Министр Добсон взят под стражу по обвинению в государственной измене, — спокойно ответила мне Луиза. — Если у вас есть еще какие-нибудь вопросы, я с удовольствием отвечу на них.
Но я только покачала головой. У меня были вопросы, уйма вопросов, но задать их я хотела не ей.
* * *
Прошло не меньше получаса, когда на столе у Луизы ожил интерком, и оттуда раздался уже хорошо знакомый мне голос:
— Лу, проводи, пожалуйста, ко мне лейтенанта Морган.
«Пожалуйста», ну надо же…
— Пойдемте, — тут же вскочила с места Луиза, — мистер Тайлер вас примет.
Я поборола желание брякнуть что-то вроде: «я уже поняла», но сдержалась и проследовала за ней к двери кабинета президента Лондора.
Луиза не вошла внутрь, только открыла дверь и чуть отошла, пропуская меня. Кажется, меня ждет приватный разговор.
Я вздохнула поглубже, расправила плечи и решительно вошла в кабинет.
Рикардо сидел в кожаном кресле за высоким столом. Он ни капли не изменился с нашей последней встречи и выглядел все так же безупречно, будто ненастоящий человек, а скульптура гениального художника.
Я подошла ближе и поняла, что ошиблась: Рикардо выглядел иначе. В прошлый раз в его глазах была холодная насмешка, надменность и чувство собственного превосходства над другими. Сейчас же я увидела лишь усталость. Неужели я ошиблась в этом человеке так же, как когда-то в Александре, толком не узнав его, но уже возненавидев?
Но нет, ушла всего секунда на то, чтобы я преодолела расстояние от входа до его стола, а Рикардо уже подобрался, взгляд сделался уверенным, дерзким, острым, а губы изогнулись в улыбке, холодной и явно тщательно отрепетированной, так, чтобы доводить ей своих собеседников до дрожи.
Впрочем, я уже никак не отреагировала на эти метаморфозы. С порога я успела увидеть настоящего Рикардо Тайлера, пускай всего на мгновение, но мне было этого достаточно.
Рикардо прошелся по мне оценивающим взглядом с головы до ног и сделал небрежный жест рукой:
— Присаживайтесь, лейтенант, — я, не раздумывая, приняла приглашения, а Тайлер продолжал изучать меня: — Выглядите лучше, — вынес он вердикт, — не похожи на зомби.
Он ошибался, я по-прежнему чувствовала себя не вполне живой, разве что отдохнувшей.
— Сочту за комплимент, — ответила я, так же, не спуская с него взгляд.
Рикардо ухмыльнулся.
— Сочтите, — милостиво разрешил он. — Вы заставили меня побегать, а это дорогого стоит, — в этот момент его темно-карие глаза показались мне совершенно черными.
Если меня хотели напугать, то номер не прошел.
— Я ни о чем не просила, — спокойно ответила я.
— Что правда, то правда, — признал Рикардо, чуть склонив голову, словно ожидая от меня какой-то более бурной реакции, но ее так и последовало. — Что ж, — он переплел на столе пальцы, а сам откинулся на спинку кресла, — Морган… Могу я вас так называть? — и тут же ответил сам себе, не успела я и рта раскрыть: — Могу или нет, но буду.
— Как вам будет угодно, — равнодушно ответила я.
— Больше жизни в сцене смерти, — раздраженно отозвался Рикардо. — Я позвал вас для серьезного разговора, и мне бы хотелось, чтобы вы вышли из апатии хотя бы на время нашей беседы.
Я передернула плечами. Апатия — да, то самое слово.
— Я вас слушаю.
— Нет, не слушаете, — отрезал Рикардо, скривившись и тем самым до боли напомнив Александра. — Вы, в сущности, еще девчонка, возомнили, что потеряли смысл жизни после первой же потери!
— Не первой, — мой голос прозвучал глухо, к горлу подступил ком ярости.
— Первой, второй, третьей, — не впечатлился Рикардо. — Вытащи голову из того места, на котором сидишь, и послушай меня, — он так резко перешел на «ты» и отбросил официальный тон, что я удивленно распахнула глаза. — Вот так, отлично, — он остался доволен моей реакцией. — Карамедана просит мира, и я вместе с представительствами других государств мчусь на Новый Рим для обсуждения условий и подписания мирного договора, а когда возвращаюсь, узнаю, что «Прометей» прибыл на Лондор уже несколько дней назад. Тебя отдали на забаву мозгоправу, а весь корабль перевернули с ног на голову, команду допрашивают с пристрастием, Рис уже чуть ли не арестован за своевольные высказывания, а Ригз и вовсе сидит под замком за открытое неповиновение старшим по званию. Может, мне тоже стоило впасть в апатию после известия о смерти моего брата? Но почему-то я понесся вызволять этих дураков, разбалованных Александром, доказывать, что никакого дезертирства не было, и все что, совершила команда «Прометея» было по моему приказу. Потом занялся тобой, выдернул моего лучшего врача, поскандалил с кучей должностных лиц. Если думаешь, мне привычна роль героя-освободителя или она мне нравится, то глубоко заблуждаешься. Поэтому я хочу, чтобы сейчас ты послушала меня очень внимательно, — он потянулся и взял кипу бумаг с дальнего угла стола. — Это, — первый лист лег на столешницу ближе ко мне, — документ, подписанный Советом ОФЗ, в котором говорится о некой Миранде Морган, которая официально признана «предателем Родины». Это, — второй листок, — приказ о запрете все той же Миранде Морган когда бы то ни было ступать на территорию планеты Земля. Это, — новая бумага, — отказ от претензий в случае, если лондорский суд приговорит тебя к казни, между прочим, подписанный генералом Морганом, — глаза Рикардо блеснули. — Продолжать?
