Я пожала плечами:
— Если вам нравится тыкать меня носом во все это, то не отказывайте себе в удовольствии.
Рикардо мои слова проигнорировал. Продолжил:
— Всем этим, — он ткнул пальцем с идеальным маникюром в толстую кипу бумаг, — я только хочу продемонстрировать, что между смертным приговором по статье «Преступление против человечества» и тобой, стою только я.
Его глаза впились в мои. Что он искал там? Страх? Слабину? Не знаю, я ответила прямым взглядом. Страха я определенно не испытывала, ни перед ним, ни перед смертью.
— Ну так отойдите, — произнесла я в наступившей тишине.
Рикардо фыркнул:
— Я всегда там, где мне нравится быть.
В этом я почему-то и не сомневалась. Самоуверенный тип, каких поискать. Видимо, у Тайлеров это семейное.
— Предисловий достаточно, — тон Рикардо резко посерьезнел, и он чуть склонился вперед над столешницей, сокращая между нами дистанцию. — У меня есть к вам деловое предложение. Скажите, что вы слышали обо мне раньше?
Такого вопроса я не ожидала. Впрочем, терять мне было нечего.
— То, что вы наглый самоуверенный сукин сын? — выпалила я то, что на самом деле думала.
Рикардо изогнул бровь (тоже явно семейный жест), потом в его взгляде мелькнуло понимание, и он досадливо отмахнулся:
— Нет, до нашей личной встречи. До «Прометея». До этого.
Я пожала плечами:
— Ничего. «Президент Лондора Рикардо Тайлер» — только в такой формулировке и ничего конкретного.
На губах Рикардо расплылась довольная улыбка, будто бы я сказала именно то, на что он рассчитывал.
— Я президент Лондора уже третий год, но менее известен, чем вы в последние две недели, — подвел он итог. — Отсутствие дурной славы делает меня неопасным противником в глазах других государств. А новой «Тринадцатилетней войны» мне не нужно.
— Вам нужна дурная слава, — я против воли усмехнулась, — позвольте общественности узнать вас получше, и она у вас появится.
— Благодарю за тактичность, — съязвил Рикардо. — Но, я думаю, моя мысль ясна. Мне предстоит побороться с военными и судебной властью, но я всегда добиваюсь того, чего хочу. А сейчас я хочу, чтобы Миранда Морган, «бессердечная женщина, уничтожившая больше ста тысяч человек», работала на меня.
Вот теперь я ужаснулась.
— Вы говорите об их смерти, будто я выиграла в карты, а не убила невинных людей!
— Да что ты говоришь, — он склонился над столом еще сильнее, — тебе показать сводки по погибшим в этой войне? А сколько людей погибло, когда карамеданскй десант высаживался на Илее, мирной планетке без достаточных военных сил, чтобы хоть как-то противостоять интервентам? Не нужно быть предсказателем, чтобы понимать, что не будь погибшего города на Эйдане, война бы продолжилась, и сколько бы невинных душ она забрала бы еще? Сто тысяч? Уже погибло около двух миллионов человек с разных планет. Я не хочу продолжать отсчет.
Я растерялась.
— Хотите сказать, я своими действиями остановила войну?
Рикардо закатил глаза.
— Я не стану записывать в героини женщину, которая принялась убивать всех без разбора, накачавшись наркотиками. Но я не был бы тем, кто я есть, если бы не умел видеть выгоду во всем. И я ее вижу. Люди боятся таинственной Миранды Морган, от которой отказалась даже родная планета, а если Миранда Морган будет работать на меня, угадайте, кого они будут бояться?
У меня просто не было слов. И я недавно пыталась разглядеть в этом типе истинные эмоции? Думала, что когда он возился со мной в камере, им руководили человеческие чувства? Расчет, холодный расчет…
Я вскинула подбородок.
— Мне-то какая от этого всего выгода?
Рикардо снова выпрямился и развел руками.
— Жизнь.
Александр просил: «Живи»…
Я ответила честно:
— Для меня моя жизнь ничего не стоит.
— А думаю, что для моего брата ваша жизнь много стоила, — одарил меня Тайлер ледяной улыбкой.
О да, он прекрасно разбирался в людях, выискивал их слабые места и бил по больному.
Рикардо снова откинулся в кресле.
— Впрочем, решать тебе, я сделал свое предложение. Но мне нужен боец, а не истеричка. Если согласишься, будешь обучать курсантов-пилотов в местной академии. Первые пару лет, разумеется, никаких полетов за пределы планеты, но уже сегодня выйдешь отсюда свободным человеком. Если же нет, я просто умываю руки. Если трибунал тебя оправдает, значит, тебе повезло, если же нет, в их праве будет решать, жить тебе или нет, я буду всего лишь наблюдателем.
Он, действительно, предлагал мне жизнь, вернее, шанс на жизнь. Свободу, работу, жалование. Обучать молодежь? Я даже никогда не думала об этом, потому что искренне полагала, что никто и никогда не доверит мне столь ответственную работу. А самое главное, предложение Рикардо как нельзя лучше соответствовало просьбе Александра жить.
Я помолчала.
— Когда вы звонили доктору Лантеру, вы сказали, что дело личное, — сказала я через некоторое время.
Рикардо скривился:
— Разумеется, личное. Я привык верить чутью Александра на людей, и не хотел упустить ценный кадр.
То есть дело лишь в моей дурной славе и ценности меня как пилота. А мне показалось… Впрочем, не важно, что мне почудилось под лошадиной дозой успокоительного.
— Это не предложение руки и сердца, — проворчал Тайлер. — Никаких «я подумаю» и времени на раздумья.
Я облизнула губы. Я думала о том, что Александр не простил бы меня за то, что я сделал с Эйдоном. А простил бы он меня, если бы я отказалась сейчас, практически добровольно покончив с собой? Кули говорил представить Александра живым и подумать, что бы он сказал. А он бы сказал именно то, с чего Рикардо начал наш разговор, посоветовал бы вынуть голову из того места, на котором сижу, и жить дальше, пусть я этого после всего случившегося не заслуживаю.
— Я согласна, — сорвалось с моих губ.
Рикардо расплылся в хищной улыбке, довольно потер руки.
— Чудно.
Все равно, что подписать контракт с Дьяволом… К черту! Он прав, я боец, и я буду бойцом. Потому что Александр в меня верил, мои друзья в меня верили, и сейчас на какое-то мгновение я вдруг тоже поверила, что ничего еще не кончено.
— Выйдите из кабинета, — сказал Рикардо, — у Луизы уже приготовлены все документы, подпишите и можете пока быть свободны. Дрю отвезет вас в служебную квартиру, где вы поживете, пока не подыщите себе квартиру.
Я опешила.
— Все документы уже готовы? Откуда вы знали, что я соглашусь?
Тайлер блеснул белозубой улыбкой:
— Я же сказал, я привык верить чутью моего брата на людей.
