— Ее душа уже в аду?
— В том-то и дело… — Регносцирос задумчиво тер подбородок; гостиная медленно прогревалась, наполнялась теплом, становилась жаркой. — Душа не может быть доставлена в ад, покуда живо физическое тело — между ними так или иначе сохраняется связь. И это означает, что душа девчонки пока находится в хранилище у одного из темных богов — того, кому служил призванный муар. А муару, должно быть, прилетело по шапке за незаконченную миссию.
— В каком смысле?
— Он должен был умертвить ее, но кто-то помешал, так?
— Да, так я понял.
— И это наш шанс.
— Объясни, не пойму.
Регносцирос протяжно вздохнул, задумался. Он уважал Дрейка, более того — любил его, как родного отца, которого видел всего несколько раз в жизни и которого после не захотел знать, но в вопросах поведения существ Нижнего Мира, объяснения их поступков и мотивации Дрейк оставался профаном. Да и до них ли, когда в Мире Уровней налажена такая мощная защита от проникновения?
— Как бы тебе объяснить по-простому? Я не могу так просто пойти в Нижний Мир и заявить, что хочу чью-то душу назад. Мол, отдайте. Во-первых, ни один демон по своей воле не придет просить за человеческую душу — скорее, наоборот. Это ведь трофей, награда, злобное удовольствие от того, что еще один «светильник» погашен. И за это любого демона ждет награда, бонус — назови, как хочешь — смысл не изменится.
— Но просить не запрещено?
— Теоретически нет. Но есть еще «во-вторых». И оно заключается в том, что Тайра, отдавая душу, попросила что-то взамен, и это что-то было ей выдано. То есть часть сделки, за которую отвечал муар, выполнена. А если так, значит, с чего бы им даже думать о том, чтобы вернуть душу? Нет, они дождутся, пока истечет объявленный срок, умертвят оболочку и тогда уже полноценно поместят остатки энергетической субстанции в ад. Это же топливо. И вот оттуда, из ада, ее будет достать совсем проблемно. Да и ни к чему уже.
— Почему?
— Потому что… Долго объяснять. И сложно. Та душа уже не будет прежней, и она Тайре не понравится.
— Значит, надо действовать сейчас, пока не истек срок. А в каком случае разговор с божеством Нижнего Мира будет иметь смысл?
Дрейк щурил серо-голубые глаза, Баал черные; оба напряженно размышляли.
— Только в одном случае — если за нее кто-то вступится.
— Кто? Могу этим кем-то быть я? Или Стив?
— Нет, нужен не человек. Кто-то сверху. Ни твои слова, ни слова Стива, ни даже самой Тайры не будут иметь для Нижних никакого значения. Они выслушают подобную просьбу лишь в том случае, если за нее вступится кто-то другой, более мощный.
— Не понимаю тебя.
— Кто-то ушедший наверх.
— Но кто это может быть?
— Я не знаю, — Баал развел руками и случайно задел лежащую на подлокотнике книгу — та с шелестом упала вниз. Он потянулся, аккуратно сложил листы, проверил их на наличие помятостей и вновь отложил книгу в сторону — на этот раз подальше, чтобы не задеть. — Мы можем только провести ритуал призыва и проверить.
— Это что еще за ритуал?
— Ритуал, в котором я задам вопрос, готов ли кто-то выступить в защиту Тайры — задам очень громко — так, чтобы услышали Старшие. Я не любитель орать в Верхний Мир, сам понимаешь — не мое это место даже близко, но раз уж ты пришел с такой просьбой, и если наш мир устоял благодаря ей, то так и быть — в этот раз я уступлю.
— Я буду признателен, — кивнул Начальник. — Тебе понадобится сама девушка?
— Конечно. Через нее я налажу тоннель.
— Хорошо. Как насчет того, чтобы попробовать прямо завтра, чтобы не тянуть?
Регносцирос легко качнул плечами.
— Я готов. Веди. Силенки есть, за засранцем Аароном больше не нужно приглядывать, так что, можно сказать, я почти скучаю по вечерам, сам видишь. А бандюки после сна почему-то притихли — лишают нас веселья и честного заработка. Засранцы.
Дрейк криво улыбнулся.
— Вылезут еще на свет, вот увидишь.
— Да жду — не дождусь.
— Тогда завтра. В десять.
— Договорились.
Когда за Дрейком закрылась дверь, Баал потянулся к книге и, продолжая тонуть в мыслях насчет завтрашнего призыва, открыл заложенную салфеткой страницу. Попытался вспомнить, о чем читал до прихода визитера, но так и не смог, а потому спустя минуту бросил тщетные попытки, закинул ноги на пуф и в задумчивости уставился на пляшущий в камине огонь.
Тело есть, а души нет. Хмыкнул. Даже подивился собственной заинтересованности.
Загадка. А загадки он по-своему любил.
Этим вечером он намеренно не упомянул о том, что условий для возвращения человеческой души из Нижнего Мира много — намного больше, чем он позволил Дрейку думать. Например, грешен ли человек — если да, то насколько? Запятнал ли свой путь недостойными словами, мыслями, поступками? Будет суд, там, внизу. Даже если кто-то вступится, сложного разбирательства не избежать, а там примут во внимание лишь один-единственный факт — выполнил ли муар свою часть сделки.
О чем просила Тайра — о смерти? Но она не умерла — ей не позволили, и, значит, на муара и его хозяина можно надавить. Но только с чьей-то помощью и желательно с помощью того, кто помешал умерщвлению. Вот только явится ли он на призыв? Вспомнит ли про подопечную, в чью судьбу вмешался? И если явится, то кем окажется?
Загадки, загадки и еще раз загадки.
Осталось дождаться утра.
* * *
— Сейчас мы поедем к моему Начальнику.
— Правителю?
— Да.
— Зачем?
— Поговорить.
— Он что-то сказал? Сказал что-то конкретное? Зачем мы едем? Чего ожидать?
Тайра редко откровенно выказывала страх, но этим утром — с того самого момента, как Стив упомянул о встрече с Дрейком, — бледность не сходила с ее лица, а ладони тряслись так сильно, что она никак не могла ни допить кофе, ни доесть тост с сыром.
— Он сказал, что хочет поговорить.
— И все? Стив, там было что-то еще, я знаю, скажи мне. Пожалуйста.
Под непрекращающимся давлением Лагерфельд поделился той информацией, которую поначалу хотел скрыть. Но как скрыть правду от той, которая, если и не читает мысли напрямую, то недоговорки чувствует кожей?
— Хорошо, — вздохнул доктор и отклонился ровно настолько, чтобы пробивающийся сквозь листву и отражающийся от поверхности ложки солнечный зайчик не плясал по его глазам, — он сказал, что с помощью одного человека хочет провести некий ритуал, который поможет выяснить, сумеем ли мы тебе помочь.
— Какого еще человека?
— Ты все узнаешь на месте.
— Но… Но…
— Тайра, мы едем. Это важно, и мы сделаем это.
