— Какого еще человека?
— Ты все узнаешь на месте.
— Но… Но…
— Тайра, мы едем. Это важно, и мы сделаем это.
— Я… просто боюсь.
— Я знаю, — Стив поднялся со стула, подошел к темноволосой девушке и опустился перед ней на колени. — Я буду рядом, слышишь? Все будет хорошо.
Верил ли он в это сам? Старался. Но ведь не скажешь ей, что всего предстоящего — самого ритуала и его исхода — он опасался не меньше самой Тайры?
— У нас пять минут до выхода. Успеешь?
Судорожный выдох, сжавшиеся на его ладони прохладные пальцы, нервный и неохотный, будто у куклы с негнущейся шеей, кивок.
— Да, я успею.
— Хорошо, — произнес он мягко. — Допивай кофе и доедай тост. Если сможешь.
(Audio Machine — Breath and Life)
Казалось, за окном неслась не улица, а ее собственная, ускоренная во много раз жизнь. Не дома, автобусные остановки, балконы, лепные карнизы и поредевшие, обнажившие ветви с желтыми фонариками-листьями деревья чужого мира, а родительский дом, пансион, смерть Раджа, Ким, Коридор…
Чем все закончится? Тем же, чем и начиналось — неизвестностью? Или же наоборот — полной и безвозвратной определенностью?
Спокойные руки Стива на руле и ее неспокойный, грохочущий в ушах пульс; скрадывающие расстояние до точки «Х» колеса и ее нежелание приближаться к ней. Она бы лучше заснула, забилась в кокон, зарылась в невидимое теплое покрывало и лежала бы так часами, днями, годами, чтобы однажды выбраться наружу — и все закончилось.
Но нет, так не выйдет: человек не всегда выбирает чему случиться в его собственной жизни, а чему в чужой. И почему она не видит будущего? Почему так и не научилась видеть его? Лентяйка, бесполезная идиотка, нерадивая сутра, не сумевшая побороть робость и приложить достаточно усилий.
Пальцы мяли ткань длинной юбки, а солнце светило так ярко, что слезились глаза. Оно, солнце, праздновало начало нового дня, а она, Тайра, боялась думать о предстоящей минуте. Что, если сегодня, именно сегодня, она узнает, что все те дни, которые она вычеркивает в календаре и есть последние — совсем-совсем последние? Сможет ли она вообще приблизиться к календарю? А продолжать радоваться оставшемуся времени сможет? Ведь надежда так нужна — и больному, и хромому, и умирающему. С надеждой кажется, что шансы еще есть, даже когда их нет. Но ведь пусть лучше кажется, пусть лучше верится в хорошее, чем не верится ни во что? Нет, она будет продолжать верить, даже если новости окажутся прискорбными. Будет верить вопреки себе, судьбе, миру, вопреки всему существующему, и она найдет способ радоваться, даже если эти дни будут самыми последними…
— Тай… — раздался тихий голос слева.
— М-м-м?
— Если ты не перестанешь нервничать, машина расплавится.
— Все, — она судорожно сглотнула и уставилась в окно. — Я. Больше. Не нервничаю.
* * *
— Демон! Стив, это демон! — сдавленно пискнула Тайра и тут же спряталась за широкую спину своего провожатого.
— А-а-а, проклятая, — сидящий в кресле Баал радостно осклабился в ответ.
— Так, успокоились! — жестко скомандовал Дрейк, чем обрубил поток неудачных утренних приветствий. — Тайра, это не демон, а полудемон. Баал, она не проклятая, а просто девушка без души. Все, расселись, успокоились и задышали ровнее.
Это был кабинет с четырьмя стульями и одним в половину стены окном.
Правитель расположился спиной к окну, длинноволосый брюнет рядом, Стивен у двери, а Тайра справа от Стива. Она хотела, но никак не могла перестать видеть колышущиеся за спиной того, кого назвали Баалом, черные полупрозрачные крылья, его клубящееся тьмой тело и светящиеся красным недобрые глаза. Что делает демон подле Правителя? Неужели состоит у того на службе?
Создатель, помоги ей! Ей бы перестать бояться, успокоиться, взять себя в руки, а вместо этого она, кажется, с каждой секундой паникует все сильнее.
— Тайра, посмотри на меня, — раздался ровный и сильный голос Дрейка — фраза-команда; Тайра подчинилась. — Этот человек здесь для того, чтобы попытаться тебе помочь.
— Как? — раздался в ответ тихий сдавленный писк.
— Помнишь, какой ответ дала тебе огненная книга?
Тонкие пальцы на мгновенье перестали мять и без того похожую на жеваную бумагу юбку.
— Да, — пропущенный удар сердца, выступивший на висках пот. — «Демон забрал, демон отдаст».
Она чувствовала, как Стив маялся жаждой накрыть ее ладонь своей, но при Начальнике не смел. Она бросила на возлюбленного короткий благодарный взгляд.
— Не видишь никакого сходства?
— Сходства с чем?
— С ответом из Мистерии. Мы здесь, и среди нас есть демон, готовый выступить в защиту.
— Но демоны никогда не выступают в защиту… — попыталась возразить Тайра, но под тяжелым взглядом Дрейка осеклась.
— Обычно, да, — холодно подтвердил тот. — Но это наш демон. А так же, напомню еще раз, что Баал не полностью демон — наполовину он все-таки человек, и потому готов попытаться тебе помочь.
— Помочь?
В этот момент она впервые взглянула на огромного крепкого черноволосого мужчину напротив не внутренним зрением, но обычным, внешним, и попыталась воспринять его не как стороннего незнакомца, но как потенциального друга. Вышло плохо; ее продолжали сверлить равнодушные и черные, как осколки оникса, глаза.
Друг? Друг-демон? Такое невозможно.
Но в голове билось одно-единственное слово «помочь… помочь…помочь…» Он желает ей помочь. Он может ей помочь?
«Демон забрал, демон отдаст»
Ей понадобилось почти полминуты, чтобы унять спровоцированную волнением тошноту, отогнать страх и перезапустить мыслительный процесс.
«Помочь. Он хочет помочь»
— Как именно ваш… — на этот раз она не решилась произнести оскорбившее брюнета слово вслух — подчиненный может мне помочь?
Начальник бросил короткий взгляд на соседа.
— Объяснишь ей?
Тот кивнул, потер друг о друга подушечки больших пальцев и взглянул на нее исподлобья.
— Ритуал призыва, — произнес он низким голосом. — Слышала о нем?
Тайра мелко затряслась — нет, не слышала.
— Что это такое?
Брюнет вздохнул: он не желал объяснять ей процесс в деталях; она читала его нежелание не по глазам даже — по зарябившему бордовым астральному телу.
— Можно опустить подробности, я пойму по нескольким словам.
— Хорошо. Если говорить вкратце, то я выстрою с помощью тебя канал в Верхний Мир и дам зов. Запрос о том, желает ли кто-то ввиду того, что я собираюсь идти в Нижний мир за твоей душой, присоединиться и помочь мне. Грубо говоря, вступиться за тебя. Если кто-то отзовется — хорошо, если нет — плохо.
