в глазах стоял вопросительный знак, намекая на то – он внимательно слушает.
– Ты знаешь Элисту? У тебя было что-то с ней или..– мне не хотелось произносить это в слух, но он, кажется, понял, что я имею в виду.
– Нет, с ней у меня ничего не было и не будет, ведь, с Элистой, не, так хорошо, знаком и не хочу знакомиться, так как, типаж девушек, как у неё, меня не привлекает, – коснулся пальцами моей щеки, нежно поглаживая её, подушечками пальцев. Я смотрела только на него и только на него, не отвлекаясь, ни на что, вокруг.
И тогда, сердце мне нашептало, самые замечательные и искренние слова. Я поняла, что полюбила его.
Глава 13
Габриэль
Шли дни, а там уже прошло и три месяца. С Хилари по вечерам мы начали сидеть в «World of lives» за столом и читать книги на свой вкус, а ночью мы снова приходили к заливу и слушали шум волн, по утрам мы созванивались и говори о новых новостях или делах, которые будут в течении дня. Со временем, вдруг начала задумываться о том, как признаться ему в любви, ведь я влюблена так, что готова рассказать родителям правду, но это тогда уж будет слишком. А я так хочу сказать им, что хочу сама решать, как мне жить, вести свой поток жизни, не задумываясь о том, что случиться со мной, а просто быть как все. Как все нормальные люди
Одним вечером, отец позвал меня к себе в кабинет. В моих голове промелькнуло, что опять скажет найти какие-то бумаги в шкафу, но зайдя к нему, тут же увидела знакомое лицо и сердце учащённо забилось, появилась паника, сковавшая меня изнутри, но снаружи виду не подавала. Когда подошла к столу, возле которого он сидел, тот поднял на меня свои глаза и показал на экран компьютера.
– Мы вроде виделись с ним на выставке, да? – и устремил глаза обратно на монитор.
Ему в ответ пришлось услышать молчание. Я не знала, что сказать. Теперь сильнее начала боятся за судьбу Хилари Росса. Допрос продолжился.
– Ну и что ты молчишь, дорогая дочь? Это же он тогда был?
Мне всего лишь пришлось кинуть, язык не поворачивался, чтобы что-либо сказать, хотелось спрятаться, а лучше всего спрятать Лари от моих «добрых» родителей.
– Кто он? – задал следующий вопрос.
– Он брат моей партнёрши в кафетерии, – снова соврала я, чтобы как-то вытащить его из этой грязи, в которой сама уже давно тону.
– И снова ложь, Габриэль Даниэлс, – проговорил он. – Снова ложь, – и тяжко вздохнул, добавив, что я свободна и могу идти.
Он умрёт.
Перебирая ногами, по мягкому ковру, остановилась возле двери. Не хотелось идти дальше, хотелось увидеть, какие действия последуют от отца.
Его убьют.
Отец звонит кому-то – и это то, что хотела увидеть.
Ему конец.
По моим щекам начали течь слёзы, не зная, кидаться ли на отца или же просить на коленях, чтобы его не трогали. И не удержавшись, разрыдалась в голос, упав на колени, крича, во все горло, сквозь слёзы.
– Не убивай его! Прошу! Не делай этого! Умоляю! – закрыла ладонями лицо, но сквозь них видела, что тот встал со своего чёрного кресла, а от моих криков, у него, даже, из ладони, выпал телефон. Услышав эти слова, его брови поползли вниз и не обращая внимания на мои рыдания, подошёл и строго спросил.
– Откуда ты знаешь? – в его голосе чувствовалась сталь, мне не очень было приятно слышать такой тон в его голосе. И поэтому ответила также.
– Уже давно, как год назад, потому что случайно услышала твой разговор с матерью на кухне о том, что нужно убить моего прошлого друга Джеймса, – хлюпнула носом, но продолжала сидеть на полу, совсем не смотря отцу в глаза, – Сначала я не поняла, думала, шутки шутите или, может, вы не серьёзно, но затем пошли убийства всех тех юношей, с которыми я общалась и тогда многое поняла: нужно молчать, не приближая к себе мужчин, чтобы никто из них не пострадал из-за меня, – встала, посмотрев отцу прямо в глаза. – Теперь скажи, в этом есть моя вина? – громко спросила, он мне в ответ, покачал головой, но и промолчал. – А я чувствовала вину за этими людьми, чувствовала и задумывалась о самоубийстве, носила эту вину на своих плечах, которая была слишком тяжела, хотела сказать вам про Хилари, во всём признаться, надеясь, что вы больше такого не повторите, а в итоге что? – и из моих глаз снова брызнули солёные капли, но их совсем не контролировала, – В итоге вы даже не изменились, ни насколько!
И в комнате настала напряжённая тишина, только было слышно, как тикают часы, словно намекая на то, чтобы мы прекратили эту тишину – она же продолжала буйствовать, в тихом хаосе.
Это была не счастливая семья, то счастье давно осталось в прошлом, ему на замену поставили лишь бесчувственность. Спросив отца, будет ли он убит, тот ответил, как будто и не задумывался о своем решении.
– Да.
И направился к телефону, лежавшему на полу. Снова закричала на него, повторяя, что он совсем не изменился и делает не правильно, по отношению к ней. Моё состояние подходило к истерике, думаю, мне можно было уже психушку вызывать, так как успокоить себя никак не могла, ведь он наймёт убийцу и Лари просто не станет, словно его и не было. Я ещё никогда никого не любила так сильно, как его. И только его.
– Что я должна сделать, чтобы он остался жив? – пошла я на крайние меры. Эмоции так и бурлили внутри, гормоны счастья давно понизилась до нуля. Ждать его ответ было невыносимо, вероятно, время остановилось и, из-за своей гордости, не хотело идти вперёд.
– Ты оборвешь с ним все связи и не будешь видеться, зная тебя, ты вроде должна была гулять с ним после работы, твои придуманные отговорки тоже проверил, так что, только этот вариант и никакой больше, а если встретишь его где-нибудь – вести себя эгоистично, – повёл плечами, положив телефон на поверхность стола, но не убрав от него ладони, дожидаясь моего согласия.
Я не могла согласиться на это, не могла идти по его струнке, но другой выход, никак не хотел находиться, мне нужно было достаточное количество времени, чтобы, хоть что-то придумать. В голову никаких гениальных мыслей не приходили, а время шло, не сжаливаясь надо мной.
И не находя, какого-либо другого решения, я сдалась,
