— Ты говоришь...
— Правду, Виттар. В лучшем случае мы стали бы друзьями. В худшем — возненавидели бы друг друга. Оглянись. Ты же столько пробыл при дворе, неужели не видел?
Видел, только не давал труда примерить к себе. Его беспокойный упрямый брат всегда верил, что уж он-то — особенный. А может, так оно и было, ведь та девушка, его супруга, смотрела на Виттара с нежностью.
Виттар и сам не понимал, насколько ему повезло.
— Я осознал, что не хочу вот так. Отдавал себе отчет, что когда-нибудь мне придется, но позволил отсрочку.
— И теперь ты счастлив?
— Безусловно.
— Но почему она?
— Наверное... наверное, рядом с ней я научился быть живым.
Ветер перебирал нити, и звон золотых колокольчиков заглушал голоса далекие и близкие.
— Тебе пора, — Виттар спрятал бутон в карман домашней куртки. — Нехорошо, если гостям ждать придется.
На старых часах стрелки сошлись на десятке.
И чем ближе был назначенный час, тем сильнее становилось беспокойство. С ним и холодная ванна не справилась. Напротив, теперь Оден расхаживал по комнате, то и дело останавливаясь перед запертой дверью. Достаточно нажать на ручку.
Толкнуть.
Выгнать горничных и кто там еще остался...
...забрать Эйо.
Уйти.
Детское желание. Глупое. Но справится с ним сложно.
Половина одиннадцатого. Камердинер подал костюм, попытался помочь, но Оден только отмахнулся: сам справится.
— Гости?
— Прибывают.
И оцепление поставлено, контур наверняка проведен. Но все равно неспокойно. А еще Оден разучился галстук завязывать.
— Позволите? — камердинер с легкостью одолел узел и, вооружившись щеткой, принялся стряхивать с кителя несуществующие пылинки. — Вы выглядите великолепно.
Оден отвык от формы. Он даже не был уверен, имеет ли право носить ее.
Наверное, имеет.
Темно-синяя шерсть. Серебро галунов. И планки наград, которыми некогда гордился. Алая орденская лента. Перевязь клинка.
— Не этот, — взвесив в руке парадную шпагу, Оден отложил ее.
В оружейной нашелся палаш по руке, и пусть бы выглядел неуместно, но тяжесть его хоть сколько-то да успокаивала.
Жила молчала.
Четверть двенадцатого.
Суета, унявшаяся сама собой. И то же красно-белое цветочное море. Почетный эскорт из друзей жениха, хотя Оден никому не отправлял белых перчаток. Что ж, оставалось надеяться, что и невесту не оставят без внимания.
Алая дорожка. Собственные шаги не слышны, да и вовсе тишина стоит, свадьбам несвойственная. За Оденом наблюдают, как наблюдают и за домом, садом... внешним периметром.
...нельзя учесть всего, особенно, если дело имеешь с бешеным. И если вожак знает о ловушке, то... что он предпримет? Что предпринял бы Оден?
Мысль-рыбина срывается с крючка.
Беседка.
И вместо Короля встречает Виттар.
— Я райгрэ, — произносит он шепотом. — Имею право.
Он выдерживает взгляд и протягивает футляр из черного бархата.
— В вас нет живого железа.
А следовательно, нет необходимости в присутствии Короля.
Оден снова забылся.
Сам виноват.
— Это его подарок.
Лицензия и два браслета из королевской стали. Замена, которая заставляет остро ощущать собственную неполноценность. Но хотя бы не кольца, которыми люди обменивались.
— Передай мою искреннюю благодарность.
— Обязательно.
Ветер коснулся золотых колокольчиков и на мелодичный перезвон их отозвались скрипки.
Церемония началась.
— Оден, — Виттар сжал руку. — Пожалуйста, не лезь в драку. Будь рядом с невестой. Просто будь рядом с невестой.
Конечно.
У него была невеста. Самая прекрасная девушка в мире.
Тору мутило с самого утра.
Она знала, что тошнота при беременности явление обыкновенное, и надобно перетерпеть. Терпела. Пыталась. Уговаривала, что нынешний день никак не подходит для болезни, ведь невозможно остаться в постели и свадьбу пропустить.
— Глупости, — Виттар придерживался иного мнения. — Тебе надо отдохнуть, а свадьба... там хватит гостей.
Как-то странно он произнес это. И лицом потемнел.
— Но твой брат...
— Переживет. И поймет. Завтра тебе станет легче, тогда и поздравишь. А теперь ложись, отдыхай...
Он сам отнес Тору в постель. И шторы прикрыл, чтобы солнечный свет не мешал ей. И присев рядом, взял за руку.
— Завтра будет день и все переменится... — Виттар гладил пальцы, явно думая о чем-то своем. — Ты проснешься к завтраку... или проспишь завтрак.
При мысли о завтраке рот наполнился кисловатой слюной.
— Если захочешь, вдвоем... или вчетвером. Тебе будут рады больше, чем мне. Я вообще неуживчивый.
— Ты хороший.
— По-моему, только ты так думаешь. Закрывай глаза...
— А ты...
— Я вернусь. Знаешь, я все-таки поступил вопреки голосу разума, но при этом спокоен. Наверное, потом, позже, буду жалеть, что момент упустил, но... с сожалением я как-нибудь управлюсь. А Оден больше, чем кто-либо заслужил жить так, как ему хочется.
Его голос убаюкивал, и Тора поддалась искушению. Будет вечер. Ночь. И утро. Тошнота пройдет. Уже почти прошла.
...Виттар рассказывал о завтрашней прогулке в саду. О том, что день будет непременно солнечным, ясным, и такой нельзя не использовать. А можно садом не ограничиваться, но заложить коляску... или две... надо привыкать к странной его семье.
Альвы — тоже люди...
...и может, у Торы получится повлиять на девчонку. Где это видано, чтобы леди в штанах расхаживала? На месте ее братца Виттар давным-давно за розги взялся бы. А тот потворствует... он интересный парень, и Крайт к нему просится поработать. Виттар еще не решил, конечно, но решит... эти двое на одном языке говорят. И Крайту полезно будет пожить своим умом... ну почти своим, потому как совсем без присмотра его оставлять нельзя.
— Спи, мой найденыш, — он наклонился, но не поцеловал, лишь волосы убрал с подушки. — Спи. Завтра будет нашим...
Она и вправду заснула, а проснувшись, обнаружила, что комната пуста. Тошнота отступила, и головокружение тоже. Тора чувствовала себя почти хорошо, во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы встать с постели.
Сумрачно. Сколько она проспала? По ощущениям — вечность, но на самом деле вряд ли дольше нескольких часов. И раздвинув шторы, Тора зажмурилась от яркого солнца.
К горлу подкатил тугой ком, и Тора, зажав руками рот, заставила себя дышать часто и быстро. Надо вернуться в постель... сейчас она соберется с силами и...
...еще минутку постоит.
...или две.
Присядет вот... сидя всяко легче.
И кресло так удобно стоит, у окна. Скинув подушки на пол, Тора забралась в кресло с ногами. Она просто посмотрит...
