сказал он, его голос был густым.
Ривер наклонился, его рот открылся, когда Киеран отвернулся от меня.
— Боже милостивый, — прохрипел Малик, когда серебристое пламя осветило темные стены. — Ты чертов дракен. — Наступила тишина. — Вот почему те рыцари пылали.
Взгляд Киерана встретился с моим, когда я услышала, как упала тяжелая цепь, звякнув о камень. Молча он поднял руки к моим щекам. Еще одна цепь упала на пол. Я вздрогнула. Киеран провел большими пальцами по моим щекам, вытирая слезы. Звякнула третья цепь, и глаза Киерана устремились куда-то вдаль. Через несколько мгновений он кивнул и отпустил меня. Я повернулась и увидела, как Ривер аккуратно укладывает костяные цепи, все еще прикрепленные к кандалам на запястьях Кастила, на его неподвижной груди.
Я посмотрела вниз на свою ладонь. Золотой отпечаток тускло мерцал в полумраке камеры. Он жив. Я продолжала говорить себе это. Он жив.
Киеран подошел к Кастилу.
— Я понесу его.
— Нет, — выдохнул Малик. — Он мой брат. И если он тебе нужен, тебе придется вырвать его из моих мертвых пальцев. Я понесу его.
Киеран выглядел так, словно хотел сделать именно это, но все же сдался.
— Тогда куда мы идем?
Малик зашагал вперед.
— К другу.
Я последовала за ним из камеры, ненадолго остановившись, чтобы положить руку на камень. Во мне забурлила сущность, когда я обрушила потолок камеры.
Никого больше не будут держать здесь.
***
Мы шли за Маликом по извилистому лабиринту залов и туннелей, пока он не свернул в узкий, тесный проход, где пахло сырой землей и канализацией. Я знала, что мы находимся на уровне земли.
Впереди виднелось отверстие, похожее на то, что осталось от кирпичной стены. Она наполовину обрушилась, оставив проем, достаточно широкий, чтобы протиснуться через него. Я следовала за Маликом, не сводя глаз с Кастила. Он ни разу не шелохнулся под плащом Киерана, который был накинут на него, скрывая его тело и цепи.
Не было времени остановиться и залечить рану Кастила, которая резала меня с каждым шагом. Но такая рана не затягивается всего за несколько секунд, и мы рисковали разбудить его во время процесса.
— Что вы все планировали делать, когда найдете Каса? — спросил Малик, пока я пробиралась через проем, неровные края кирпичей зацепили мой плащ. — Пробиваться через главные ворота?
Его встретила тишина, когда я выпрямилась, оглядываясь по сторонам. Здесь туман был еще плотным, но уже не таким густым.
— Именно это вы все и собирались сделать. — Малик выругался под нос. — Думаете, вам действительно удалось бы выбраться? Даже если бы Жаждущие не присоединились к веселью?
— А ты как думаешь? — Киеран присоединился к нам снаружи, за ним последовал Ривер.
— Я думаю, что вы все были бы пойманы там внизу. И даже если бы Кас не был в таком состоянии, как сейчас, Избет сделала бы то же самое, что угрожала сделать, как только поняла, что вы пропали.
— Она грозилась разместить детей на стенах и воротах Вала, — ответила я, чувствуя на себе взгляд Киерана, когда повернулась и посмотрела вверх. Туман приглушал свет уличных фонарей, но я видела достаточно, чтобы понять, где мы находимся. — Золотой мост.
— Да. — Малик начал подниматься по склону набережной, его фигура в капюшоне почти исчезла в тумане. Земля была грязной и наполненной жижей, о которой я не хотела думать. — Вход в туннель обвалился там несколько лет назад. Оттуда выбирались Жаждущие, но никто не починил его.
— Выбирались? — переспросил Киеран, когда несколько огненных стрел осветили небо за Валом. Я оторвала свой взгляд оттуда.
— Что, по-твоему, происходит со смертными, которых вампиры немного переедают? Нельзя позволить им вернуться в свои дома, — сказал Малик, когда мы преодолели насыпь и продолжили путь сквозь густой, все еще клубящийся туман. — Их сбрасывают под землю, где они превращаются. Иногда они выбираются наружу, ну, когда боги гневаются. Конечно, значительная десятина в храмы помогает унять этот гнев настолько, чтобы с Жаждущими можно было справиться.
Мои глаза сузились на спине Малика.
— И ты согласен с этим? Что невинные люди превращаются в монстров? Что у людей, которые не могут себе этого позволить, отбирают деньги?
— Я никогда не говорил, что меня все это устраивает, — ответил Малик.
— Но ты здесь. — Ривер осмотрел туман и пустую улицу. — Принимаешь все это ради самки?
— Я тоже никогда не говорил, что принимаю это.
После этого долгое время никто ничего не говорил, но Киеран, казалось, еще пристальнее наблюдал за Маликом. Мы шли по самой окраине тесного района под названием Перекресток Крофта, хотя я не могла разглядеть ни одного из зданий, стоящих друг на друге громоздкими рядами. Это был запах моря и запах слишком большого количества людей, вынужденных жить в слишком маленьком месте, что и навело меня на мысль.
Туман рассеивался над краями района у моря. Я видела больше воды, поцелованной лунным светом, но с Вала по-прежнему выкрикивались приказы, по-прежнему пускались стрелы. Ни один рог больше не трубил, оповещая горожан о том, что здесь безопасно.
Здесь, ближе к океану, туман был более мягким, и тонкий блеск пота усеивал мой лоб под капюшоном. Сквозь туман стройные улочки с магазинами и домами казались пустыми и безмолвными. Не было слышно даже наших шагов, когда мы проскочили между двумя одноэтажными домами и начали подниматься по крутой тропинке — земляному проходу среди берез.
— Кто этот друг? — Киеран нарушил тишину. — И куда, черт возьми, мы идем? В Атлантию?
— Каменный Холм, — ответила я, когда Малик фыркнул. — Разве не так?
— Так и есть.
Каменный холм был районом где-то между Перекрестком Крофта и Страудским морем, где жили те, у кого имелось какое-то количество монет, но не много. Обычно на один дом приходилась одна семья, а между одноэтажными домами с терракотовыми крышами было мало места для внутренних двориков.
— А этот друг? — спросил Киеран, когда мы вышли на другой неровный тротуар.
— Тот, кому можно доверять, — ответил Малик, когда мы подошли к дому с лепниной без внутреннего двора и дверью, ведущей прямо на тротуар. Я смогла разглядеть, что за двумя решетчатыми окнами по обе стороны от двери было темно. — Его зовут Блаз. Жену зовут Клариза.
— А откуда ты их знаешь? — спросила я, когда он ударил обутой ногой по нижней части двери. — Почему мы должны им доверять?
— Я встретил Кларизу однажды ночью в Нижнем городе, когда она и ее друзья занимались контрабандой бочек с корабля, приплывшего с Водинских островов. Бочки подозрительно пахли черным порохом, — ответил он, снова пиная дверь и разгоняя
