точно, — с улыбкой развел Роберт руками.
Директор отвечал именно то, что она хотела услышать! Но ведь вопросы, которые она задавала, были совсем про другое! Неужели он догадался? Что же тогда с ней сделает черный герцог?!
«С тобой — ничего, он же любит тебя, — шепнул ей внутренний голос. — Он пожурит тебя и обнимет. Но именно этим ты заплатила за жизнь Келлана, помнишь?»
— Вестер мог встретить не чистокровного демона? — неуклюже попыталась вывернуться Алана.
— Нет, — пожал плечами Роберт. — Алана, этот разговор останется между нами. Тот, о ком ты на самом деле спрашиваешь, скорее всего, знает о том, что я знаю. А если нет — можешь ему передать с приветом от меня, он только поблагодарит. Ты хочешь знать, в опасности ли ты. Я бы сказал, это замечательно, что ты так заинтересована. Не хотел бы я быть даже свидетелем иного, а уж пришлось бы разбираться, прятать тебя, потом мне бы поотрывали ручки да ножки, как жуку. Никому не пошло бы на пользу.
— Вы… — только и вымолвила Алана. — Вы же не серьезно?
— Надеюсь не проверять, — грустно усмехнулся Роберт. — Если поймешь, что нужно исчезнуть — обратись ко мне. Он вернулся.
Алана обернулась: на горизонте появился черный всадник. Он быстро приближался, и Алане даже показалось, что копыта коня не касаются снега. Пригнувшийся к шее лошади Даор, взрезавший собой спокойную тишь заснеженных полей, улыбался — она ощутила его радость задолго до того, как смогла различить выражение лица.
— Я чувствую его… — тихо призналась она Роберту. — Это нормально?
Роберт не ответил, вскакивая в седло. Это показалось ей странным: Алана была уверена, что он слышал вопрос, как и в том, что не игнорировал ее.
Место стоянки было невероятно неуютным: отряд расположился на вершине холма, словно на виду у всего мира. Пространство вокруг было абсолютно пустым, даже кусты и то были низкими, деревьев и крупных валунов, у которых можно было бы присесть, не было совсем. Отсюда, сверху, просматривались бескрайние, укрытые снегом поля, отмеченные частоколами их границы, заросли рябины и смородины, и снова поля, поля… Луна серебрила их, высвечивая нетронутый снег, и это почти слепило измененные заговором глаза.
Даор что-то обсуждал с Робертом. Алана, только что самостоятельно снявшая с Луз седло и теперь аккуратно проходившаяся щеткой по ее темным лоснящимся здоровьем бокам, изредка поглядывала на них: мужчин скрывал едва заметный воздушный полог, глушивший звуки, но было видно, что герцог на чем-то настаивает, а Роберт соглашается. Скорее всего, разговор шел о том, что делать, если к Олеару все же придет Вестер Вертерхард, но что-то было не так. Алана вообще не помнила, чтобы черный герцог так долго беседовал с директором.
Ей нужно было поговорить с Даором, признаться ему, что она, возможно, раскрыла его секрет, но он все никак не освобождался.
А вдруг директор Роберт расскажет ему сейчас?! Тогда герцог решит, что она — дурочка, не умеющая держать язык за зубами.
.
Алана почти уже решилась подойти, как резкая вспышка ослепила ее, словно клинком резанув по глазам, и мир стал черным, как смола. Луз пропала из-под рук, вместо нее по пальцам потекло что-то мерзкое, густое и горячее. Алана вскрикнула, не слыша своего крика, и попыталась сделать шаг вперед, но ей не удалось, словно ее пригвоздили к месту. Что-то билось о невидимый кокон, сотворенный — она знала это, — Даором вокруг нее, но, не находя входа, облепляло его со всех сторон.
Звуки тоже исчезли, словно весь мир пропал.
И в этой тишине она, наконец, услышала далекий, нечеловеческий голос, похожий на завывание ветра в металлической бочке:
— Вот и они, маленький бастард.
Демон нанес удар неожиданно, сминая все живое на своем пути и тем расчищая себе дорогу. Пущенная им разрушительная волна прокатилась на лиги вокруг. Заверещали, умирая, птицы и звери, закричали, превращаясь в месиво плоти, лошади.
Алана была надежно укрыта, и это дало Даору две секунды на то, чтобы поставить щит между открывшимся порталом и большим шатром, в котором проснулись от ужаса синие герцоги и Сильвиа. Роберт, неуловимо ушедший от заклятия и закрывший второй шатер, уже оказался за портальным проемом, как они и договаривались.
Первым из портала появился Олеар — его Вестер вышвырнул прямо под ноги Даору, как сломанную куклу. Торс его был словно выгрызен громадным зверем, пытавшимся добраться до ребер и перестаравшимся, а в красноте живота, посреди серых кишок, белел край позвоночника. Будь Олеар простаком, он был бы мертв, но так в этом обрубке еще теплилась жизнь, которой захваченный ликованием Вестер не замечал.
Даор убедился, что девочку не видно, и что она не может двинуться с места и тем привлечь к себе внимание. Страх за нее — и ее страх — окатил его дезориентирующей волной, но он успел справиться с собой еще до того, как за Олеаром шагнул из портала Вестер, крепко прижимавший к себе дрожащую то ли от страха, то ли от возбуждения Юорию, не отпускавшую руки Апудо. И за ними выплыл демон — не столп света, а вполне материальное существо, одновременно и похожее, и не похожее на человека. Вид у демона был бесстрастно-скучающий, он устало посмотрел на закрытые шатры и снова поднял руку.
— Подожди, не убивай остальных, — вдруг остановил его Вестер, и Даор отметил для себя его колебание. — Обездвижь его.
Желтые глаза встретились с глазами Даора. Демон широко улыбнулся, показав ряд сверкающих белых зубов:
— Ты не говорил, что твой враг — младший. Это даже интересно.
Он мог знать деда Даора и мог бояться его — а мог не знать и не бояться. В его словах промелькнуло сомнение, но, не дожидаясь, Даор бросился вперед, не давая демону заметить ведущую к Алане связь. Девочка, ослепленная, потерянная, дрожала за его спиной. Никогда еще он не чувствовал в себе столько силы, как когда выдирал из мира кусок, в котором демон находился, и рвал саму ткань реальности, чтобы разрушить его овеществленную оболочку.
Даор вложил в это почти половину сил — и демон с отвратительным скрежетом развоплотился, не выдержав удара, вынужденно обернувшись светом, но в последний миг успев извернуться и пронзить сотней длинных спинелевых шипов место, где стоял борющийся с отдачей мира
