ее в кулек вместе с одеялом и потащил вон из комнаты, Колетт только охнула.
Роберт пообещал:
— Внизу ответишь.
Иногда муж не давал ей высыпаться, однако Колетт готова была сколько угодно прощать ему подобное сумасбродство.
Периодически случалось, что Антон начинал плакать в процессе, пара прерывалась, но после кормления или переодевания ребенка Роберт неуклонно добирал свое.
* * *
Домочадцы разбрелись кто куда, Флавиан зашел в гости, и Лукасу удалось собрать свою «маленькую семью» за ужином за одним столом.
Поскольку из присутствовавших Лукас был единственным, кто интересовался кулинарией, то и приготовил и сервировал он все на свой вкус, остальные нисколько не возражали.
Ерзая от нетерпения, Тамико допытывала сына:
— Ну, как у вас было с Юми? Лукас мне рассказал, а что пережил ты?
— Ааа!!!! — Флав демонстративно закрыл уши ладонями и зажмурившись, возопил: — Ааа!!!! Только не это еще раз!!!
Тамико обеспокоилась:
— Почему?
Флавиан с пафосом воскликнул:
— Это было ужасно! Я думал, сам там умру, если бы я только мог зажмуриться и сбежааать!!
Лукас ухмыльнулся:
— Да ладно, у тебя не настолько слабые нервы, и держался ты вполне достойно, ничего не спутал и не выказал паники.
Флавиан многозначительно посмотрел на него в ответ:
— Еще бы! Но мама спросила, что я чувствовал!! Я тааак не хочу перерождать Лану, если бы вы знали!! Это кошмарно, просто чудовищно!
Лукас подытожил:
— Девочка молодец, она в полном порядке, Ричард дежурит у нее под наблюдением Царицы. Насчет Ланы теперь можно попросить Магнуса, нагородил ты, сыночка, дел. Хватит уже ходить в Город за впечатлениями.
Флавиан скуксился:
— Я больше не буууду. Теперь я вообще отец поневоле…
Лукас не счел необходимым его утешать:
— Сам заварил, сам расхлебывай. И ешь давай, а то меня обижаешь.
Тамико, также пока не притронувшаяся к блюдам, тут же схватилась за приборы.
Какое-то время они ели в тишине, затем Флав не выдержал:
— А что, Магнус правда может перерождать в одиночку???
Лукас объяснил:
— Да. Регенерировать быстрее целителей, сам создавать тела, подселять кого угодно. Решается вопрос о статусе этих подселенцев в нашем обществе. С Магнусом же беда в его непостоянстве, сегодня он здесь, завтра там, насоздает «детей», уйдет, и кто будет за них отвечать? Если бы он штамповал себе жрецов под четкие функции, было бы одно дело, но Лана вряд ли мечтает о карьере жрицы. Эти вещи он как раз обсуждает на совете богов.
— Вот как! — Тамико нарушила молчание. — Интересно, что они там надумают.
Сапфировые глаза под красиво изогнутыми смоляными бровями осветились любовью:
— Полагаю, обяжут его хотя бы сидеть тут до тех пор, пока не сформируется прочный клан перерожденных им анамаорэ, который со временем начнет выступать как автономная семья с какой-нибудь специализацией типа артистической или винодельческой.
Материализация Лукаса — сурового, одетого в черное, заслонившего дверной проход и небрежно прислонившегося к косяку — насторожила восприимчивую Маю.
Конечно, Маю жила в его владениях и могла ждать хозяина в гости в любой момент, но обычно к ней приходила только Тамико, и зачем явился сам Лукас, Маю сходу не поняла.
Лукас коротко улыбнулся уголками губ, это была чистая формальность, Маю напряглась еще больше и развернулась к Лукасу всем телом, пока еще не вставая с ковра и глядя на Лукаса снизу вверх:
— Привет!
Низкий бархатный голос Лукаса отдавал льдом:
— Вы регулярно встречаетесь с Максимилианом, почему бы тебе не вернуться к нему?
Маю вспыхнула:
— Если я тебе обуза, так и скажи!
Лукас пожал плечами:
— Мне нисколько, иначе и ноги бы твоей тут не было. Но это как-то некрасиво: расстаться и постоянно давать надежду.
Маю поднялась на ноги, взгляд Лукаса давил, мешая ей. Его синие глаза, оставаясь синими, жгли, точно угольки.
— Макс говорит, что его все устраивает… В чем тогда проблема?
Лукас не отводил взгляда, этот навязанный поединок начал заметно раздражать Маю.
— Ты веришь только буквам, не чувствуя суть? Он страдает.
Маю тщательно подавила ростки гнева:
— Мне пора создавать новый дом, ты хочешь меня принудить?
Она уперла руки в бока, маленькая ростом, фигурой походящая на Тамико.
Лукас вновь улыбнулся уголками рта:
— Я просто высказал свое мнение, — и перехватив намерение Маю, он спросил. — Куда ты собралась?
Маю скривилась:
— Попрощаться с мамой, мне неприятно жить под таким давлением.
Лукас, не сдвигаясь с прохода, злорадно заметил:
— Хочешь ее расстроить? Чтобы она переживала, где ты и как? А ведь Магнус очень заинтересован в тебе, я постоянно вижу его рядом. Разве я предложил тебе уйти?
Маю вынуждена была признать, что настойчивый брюнет ничего не предлагал прямо. Проживание в его доме выступало какой-то защитой от назойливости бога анамаорэ, Маю подозревала, что Магнус следит за ней. Лукас только подтвердил ее худшие опасения
Маю вздохнула:
— Что я по-твоему должна сделать?
Строгое выражение мужского лица никак не изменилось:
— Вернуться к Максимилиану. Или окончательно с ним порвать. Копию для утех я тебе дам. Третий вариант — расстроить Тамико, и мне это не понравится. Вляпаться в ловушки Магнуса, а он наиграется и бросит тебя, и «жить независимо». Других друзей-защитников у тебя же нет?
Маю опустила глаза в пол:
— Твоя авторитарность меня душит. Давай копию… Не понимаю, вы же не общались с Максом очень долго, тебе было плевать на его чувства, а тут такая забота о его благополучии. Может, ему лучше, что я прихожу?! Ты совершенно уверен в непогрешимости собственных выводов?
Лукас беспощадно буравил все ее существо взглядом. Маю невольно подумалось, что в этом взоре не было ничего и близко схожего с тем, как Лукас смотрит на Тамико. Казалось, сапфировые глаза внушали Маю: «Тебя обязали умереть. Немного шансов выжить есть, но мне, честно говоря, все равно, выживешь ты или нет. Иди».
Маю оперативницей, которую подобное наставление начальства могло бы взбодрить доказать что-то из принципа, не была, и если бы Лукас продолжал смотреть так же молча, она бы определенно расплакалась
Лукас произнес:
— Ты судишь очень поверхностно, Маю. Как о наших отношениях с братом, так и о его восприятии ваших отношений. Здесь интуиция тебе изменила.
Маю захотелось, чтобы мучитель ушел как можно скорее, и она беспечно выдохнула:
— Поняяятно. Можно попредставлять, какую копию я хочу? А потом пришлю тебе эскиз.
Лукас как будто стал уже зрительно.
— Можно. И не затягивай с прощанием, я прослежу. Если, конечно, не передумаешь вернуться к Максу.
Он растворился, а Маю ощутила себя морально выпотрошенной.
Захотелось пойти в Дом
