— Я чувствую твой пульс на своем языке. М-м, твоя плоть… так сладка на вкус.
Если ее кожа так сладка, то кровь будет райским блаженством. Горячим, сочным блаженством скользнет по его горлу.
Конец. Его самообладание полетело к чертям…
— Не кусай меня! — взмолилась она. — Не причиняй мне боли!
Причинить ей боль?
— Я не хочу причинять тебе боль… я не могу остановиться.
— П-пожалуйста, не надо.
Ты, блять, действительно собираешься укусить ее? Как какой-то дикий вампир? Ты же Дакиец, будь ты проклят богами!
— Если у тебя есть какие-нибудь защитные силы, чародейка… используй их… против меня сейчас же! Останови меня.
Он услышал рыдание, почувствовал влагу на ее лице. Слезы? Она плачет?
Ее маленькое тело дрожало, когда она прошептала:
— Я-я не могу ос-становить тебя.
Мысль о ее бедственном положении пробилась сквозь его безумие. Каким-то образом Треан заставил себя отодвинуться, чтобы не вонзить в нее клыки.
За маской ее яркие глаза метались из стороны в сторону. Метались вслепую? Он помахал рукой перед ее лицом. Ничего.
Потом он вспомнил… органы чувств Чародеев практически такие же слабые, как у смертных.
Рассудок шепнул: «Твоя маленькая Невеста в ужасе, не может видеть в темноте и понятия не имеет кто в ее постели».
Инстинкт вопил: «Отметь ее! Чтобы другой мужчина не смог взять то, что принадлежит тебе!»
Собрав в кулак всю силу воли, Треан отпустил ее, отказываясь от своей награды.
Вскочив, чародейка перелезла на другую сторону кровати и прижала покрывало к груди, ее глаза по-прежнему метались.
Она была не в состоянии видеть Треана, совсем. Она действительно думала, что он — Каспион.
Что она подумает обо мне, когда впервые увидит? Пожалуй, стоять на коленях, голым по пояс, с высыхающей спермой на штанах, не самая идеальная картина для первого впечатления. Треан встал, накинул плащ и закрепил на бедрах пояс с мечом. Разорванная рубашка пришла в полную негодность.
— П-почему ты сделал это со мной? — прошептала она, ее маска съехала на бок. — Я тебя не знаю.
Она закрыла лицо руками.
Все, что Треан мог сделать, чтобы утешить ее, это не прикасаться к ней. Я тот, кого она боится…
Он напугал свою Невесту. Потому что я не Каспион. Еще одна причина, чтобы прикончить его.
Как взволнован был Треан, когда нашел ее, как оптимистичен… вот только все оказалось иллюзией, ее сладострастный отклик предназначался для другого.
Все произошедшее между ними, все, чем он наслаждался, теперь запятнано. Лаская его член, доводя Треана до оргазма, она верила, что на его месте демон. Когда она шептала: «Ты же знаешь, что можешь делать со мной все, что угодно. Я твоя… я всегда буду твоей…» От этой мысли в Треане снова закипел гнев, его клыки заострились. Он хотел, чтобы она сказала эти слова ему, прошептала их ему на ухо.
Проклиная все на свете, он потянулся за свечой.
* * *
Огонек вспыхнувшего фитиля заставил Беттину подпрыгнуть. Когда свеча немного рассеял мрак, она увидела, что вампир отвернулся от нее и стоит, опираясь рукой о стену. Его голова опущена, а широкая спина вздымается с каждым вдохом.
Он впился пальцами в камни, очевидно, стараясь взять себя в руки.
— Ты ждала его сегодня ночью? — зарычал он, саданув кулаком в стену так, что посыпались каменные осколки.
Беттина вскрикнула и юркнула под покрывало.
Услышав это, он еще больше напрягся.
— Ты боишься меня. Ты не должна. Я никогда не причиню тебе боли, — прохрипел он. — Боги знают, раз еще не причинил…
— П-потому что я — твоя Невеста?
Это едва ли укладывалось в ее голове.
— Да.
— Ты рожденный вампир?
Рожденные вампиры не могут лгать.
— На самом деле, ты хочешь знать, могу ли я лгать. Не могу. И в любом случае не стал бы этого делать. — Его голос был глубоким, с акцентом, которого она не узнавала. — Ложь контрпродуктивна и нелогична.
— О.
Беттина обнаружила, что ее слезы высохли. Страх, который так часто главенствовал в ее жизни, отступил… и она не знала почему. Возможно, потому, что этот вампир каким-то чудом сдержался и не укусил ее, несмотря на то, что она пробудила его… и вывела из себя. Его сдержанность немного успокоила ее.
Но ее тут же захлестнули другие эмоции. Она была унижена и все еще пьяна, а ее тело словно стало чужим.
Ох, боги, она только что была в постели с каким-то вампиром-чужестранцем по имени Треан Дакийский. Не со своим возлюбленным.
Этот мужчина прикасался к ней, как никто прежде.
— И все-таки ты хочешь укусить меня? Разве это не то, что делает твой вид?
— Я никогда никого не кусал.
Ей было трудно в это поверить. У каждого вампира, виденного ею прежде… а их было немало, так как ее демонархия в прошлом союзничала с Ордой… были красные глаза из-за жажды крови.
Когда он повернулся к ней, прежде чем отвести взгляд, она мельком посмотрела в его глаза. Не запятнаны кровью?
— Посмотри на меня. Знай мужчину, которому ты принадлежишь.
Беттина снова осторожно посмотрела на него.
Она сочла, что он красив зловещей, мрачной красотой. Точеные скулы и сильный подбородок. Широкая, мужественная челюсть гладко выбрита. Волосы черные и густые, а глаза от эмоций приобрели цвет оникса. Беттина задалась вопросом, какой их естественный цвет.
По отдельности, черты лица вампира были приятными. Вместе же они казались слишком суровыми, а выражение лица — жестким.
Что касается телосложения: он был также высок и хорошо сложен, как и Кас.
«Спутать их на ощупь кажется вполне вероятным», — пьяно рассудила Беттина.
Но в целом, вампир и близко не был так великолепен, как Каспион… стандарт, по которому она судила всех мужчин.
Вампир приказал ей смотреть на него, но сам, казалось, испытывал дискомфорт под ее откровенным взглядом. Она предполагала, что так глазеть на мужчину невежливо, но никогда раньше ей не доводилось видеть вампира без рубашки. И они только что были близки.
Ее взгляд опустился к его мускулистой груди. Какой странный кристалл у него на шее…
— Скажи мне свое имя, женщина.
Она вскинула голову.
— Я принцесса Беттина.
— Беттина, — сказал он со своим необычным акцентом. — Беттина, — повторил он хрипло, словно ему нравилось, как ее имя перекатывается у него на языке.
