Некоторое время я смотрела на нее издали, потом меня окликнула Нила, и я ушла в дом.
А вот с Брыгом мы встречались довольно часто, хоть отношений так и не наладили. В спальню он больше не приходил, но стоило зайти в библиотеку и расположиться там с книгой, как он тут же появлялся, как черт из табакерки, вернее, как монстр из шкафа — только на этот раз книжного. Нырял в самый темный угол, сверлил меня оттуда внимательным взглядом, словно подозревал в чем-то, и время от времени бормотал:
— Видит она… Тьфу … Видящая…
И все мои попытки завязать разговор упрямо игнорировал.
Брыг был теневым духом-помощником Лоттера, таким же, как Гхареш у Алистера.
Сильный маг-поисковик с помощью специального ритуала мог призвать такого духа с изнанки миров, договориться с ним, предложив достойную плату, и привязать к себе клятвой служения. Почему на зов Лоттера когда-то, еще на старшем курсе академии, откликнулся именно Брыг, а не какой-нибудь впечатляюще-устрашаюший Гхареш, и почему Герберт его взял, мне не сказали. А вот причину неприязненного отношения «теневика» раскрыли.
— Связанные, умеют уходить в невидимость, если им это нужно, и легко отводят взгляд любому. Кроме своего хозяина и так называемых видящих, — пояснил Лоттер. — Много столетий назад, в эпоху Великого противостояния именно видящие охотились на духов изнанки и безжалостно их истребляли. Те времена давно прошли, но у теней хорошая память. Пока Брыг не узнает вас ближе, недоверие останется. Да и характер у него, признаюсь честно, не самый покладистый. Не смотрите, что он такой мелкий и с виду безобидный.
— Угу, на самом деле, он большой и страшный… просто болеет, — пробормотала я, но настаивать на общении с Брыгом не стала.
Хочется теневику сидеть в углу букой? Пусть сидит. Ему же хуже — лишается такого прекрасного, во всех отношениях благодарного слушателя и собеседника, как я. А у меня есть занятие поважнее, чем его уговаривать.
От того, как быстро я усвою новые знания, зависела моя жизнь. В буквальном смысле. Я это понимала и занималась с утра до поздней ночи — жадно, с полной самоотдачей, а вечером едва доползала до кровати и сразу засыпала. Ни на что другое, включая переживания по поводу своего попадания, слезы, истерику и жалость к себе, не оставалось ни сил, ни времени. Потом... все потом... Сейчас главное — собрать как можно больше сведений о мире, в котором я оказалась, его законах и своем даре. Остальное подождет.
Через неделю новые документы на мое имя были готовы, и я окончательно превратилась в Раянну Сеигир — внучку старого мага-природника, проживавшего в какой-то там священной роще.
Не знаю, где в данный момент находилась та, кого я заменила, но Герберт уверил, маг готов подтвердить, что у внучки неожиданно открылись способности поисковика, и он направил ее ученицей к Лоттеру, оформив перед этим для нее особый статус. То есть официально подтвердив право младшей родственницы жить самостоятельно. За девушек, не имевших подобного статуса, ответственность несли старшие мужчины семьи. Они же принимали решение, где им учиться, работать, за кого выходить замуж.
Жили эти двое уединенно, старик сам воспитывал и учил девочку — этим, кстати, всегда можно объяснить пробелы в моем образовании, а также незнание самых элементарных вещей и правил. Да и близкой родни у них не было. В общем, во всех отношениях удачный для меня вариант.
Вечером того же дня Лоттер объявил, что отправляет меня в лагерь гильдии.
— Я собирался сделать это позже, но… — он поморщился. — Герцог Вэйден уже несколько раз спрашивал о тебе… очень настойчиво спрашивал, и мне не нравится его интерес. Лагерь закрыт для посторонних, без моего ведома туда нет доступа никому, даже главе тайной канцелярии. Там тебя никто не потревожит. Пусть Алистер немного остынет, отвлечется на другие дела, а у тебя появится несколько месяцев на то, чтобы освоиться, привыкнуть к новой жизни, к дару и многому научиться. Наставники у нас в лагере не просто хорошие — лучшие. Поверь на слово.
Я кивнула, соглашаясь, и Герберт продолжил:
— Даю день на то, чтобы выучить все о семействе Сеигир, в мельчайших подробностях. Бумаги — у тебя в комнате. Брать с собой их нельзя, так что вечером вернешь. Все. Иди.
Спать я легла перед рассветом — слишком многое хотелось дочитать, досмотреть, а рано утром экипаж уже увозил меня от Ростас-холла. И я опять не знала, что ждет меня впереди.
Глава 6
Шесть месяцев спустя
— Ах, сейчас так трудно найти хорошую прислугу. Наняла недавно горничную. И вроде бы смирная девица, с хорошими рекомендациями, а в первый же день умудрилась разбить мою любимую вазу каценского фарфора и отдавить лапку бедняжке Флоресканции. Представляете?
Баронесса Аделла Калас, крупная дебелая женщина с почти квадратным лицом, возмущенно тряхнула всеми своими тремя подбородками. Даже жемчуга на ее шее негодующе засияли, выражая свое неодобрение. Но леди этого показалась мало, и она, подхватив лежавшую у нее на коленях крохотную собачонку с громоздким именем, прижала ее к мощной груди — так сильно, что у той чуть глаза из орбит не вылезли.
Мда... Вот уж поистине «бедняжка Флоресканция».
Пока сидевшие рядом дамы ахали, охали и всячески выражали свою поддержку и праведное возмущение, баронесса, приосанилась, остановила взгляд на мне и хищно прищурилась.
— Что-то здесь холодно, — капризно пропела она. — Милочка, принесите мой палантин. Кажется, я его на террасе оставила... Да поторопитесь, что вы как неживая, право.
Я стиснула зубы. Так и подмывало высказать этой «очаровательной» леди все, что я о ней думаю, а потом добавить несколько теплых, а самое главное, искренних пожеланий. Но вместо этого я тихо пробормотала:
— Да, ваша милость.
Развернулась и, ловко обходя плотную толпу гостей, направилась к выходу.
Плечи чуть ссутулены, глаза кротко потуплены, ладони прижаты к груди, на лице — гримаса вежливой покорности.
Я словно смотрела на себя со стороны, оценивая качество игры. Так... Подбородок ниже, еще немного. Теперь нервно поправить прядь волос, выбившуюся из строгой прически, и ироничную улыбку с губ убрать — это обязательно.
Вот, то что нужно. Идеальная незаметная компаньонка взбалмошной барыни.
Мне нравилась моя новая роль, не смотря ни на что. А может, я просто соскучилась по сцене. Так или иначе, играла я со вкусом, даже с удовольствием, не забывая, впрочем, что скоро все это закончится, и мы расстанемся с баронессой. Ко взаимной, надеюсь, радости. Аделле придется подыскать себе другую жертву и уже на ней срывать плохое настроение, выдумывая очередные нелепые поручения.
Палантин, действительно, нашелся на террасе... в углу, за диванными подушками. Уверена, сама баронесса его туда и затолкала, исключительно для того, чтобы труднее было обнаружить. Настоящая компаньонка на моем месте наверняка бы расстроилась. А я просто хмыкнула, чувствуя себя героиней старой пьесы из жизни бедной бесприданницы-приживалки, мысленно пожала плечами, вытащила спрятанную вещицу и вернулась к леди Калас.
— Палантин, ваша милость.
Меня прожгли недовольным взглядом — Аделлу явно расстроил мой успех, но я сделала вид, что ничего не замечаю. Скользнула ей за спину и замерла там безгласной тенью, не забыв бросить беглый взгляд на стоявшие в простенке напольные часы.
Осталось совсем немного. Через сорок минут гости сядут играть в « Небесных странников». Баронесса непременно присоединиться к участникам — это ее любимое развлечение, она не пропускает ни одной игры, только ради этого и ездит в гости. А я займусь тем, ради чего, собственно, и превратилась две недели назад из Раянны Сеигир в компаньонку вздорной леди Калас.
Это было мое первое самостоятельное задание после возвращения из лагеря «серых», прежде я всегда работала с Гербертом или с кем-то из его команды. Нет, меня и сейчас не оставили совсем уж без поддержки. Один из гостей — человек Лоттера и должен подстраховать и помочь, если уж совсем станет плохо. Но я надеялась, что до этого не дойдет. Сама справлюсь.
