Сначала я не понимала, что он имеет в виду, а потом до меня стало доходить. После отъезда Эрна прошло три дня и к нам в дом заявилась Элайза, сказав что если я не закончу отношения с ее сыном, она разобьет сердце отцу. А сразу на следующий день Томас стал проявлять ко мне повышенное внимание, а еще через два дня пригласил в кино и я согласилась.
― Молчишь? Думала, что я не узнаю? Решила, что если мужчина далеко, то он о своей женщине не имеет никакой информации?
― Эрн, все не так…
― Я же видел, как он съедал тебя ревностным взглядом в первый день нашего знакомства. Конечно! Он же был твоим любовником!
― Нет, это неправда.
― Будешь отрицать, что ты проводила с ним время после моего отъезда?
Я смотрела в налитые свинцом глаза и даже не понимала, как мне оправдаться:
― Не буду отрицать… Но он не мой любовник, Эрн!
― Уже не твой?! Ну что ж сочувствую ему, что он встретил тебя. Не могу понять для чего ты используешь мужчин? А может, это семейный бизнес такой? Я же правильно понимаю, что Олдриджи в вашей фирме неравноправные партнеры. Главный ведь твой отец, хотя большую часть работы выполняет семья Олжриджей? Отец и дочь — вы великолепные актеры и манипуляторы!
Я со всего маху влепила пощечину:
― Никто не смеет обижать моего отца. Никто! Даже ты.
― Это ничего не меняет, Мириам. Я все сказал и все узнал. Переночуй здесь. Завтра тебя отвезут.
― Ничего ты не узнал. А теперь это и неважно. Ночевать я тут не собираюсь. Пусть здесь ночует твоя будущая жена.
Увидела, как в глазах блеснул огонек ярости. Но вышла из комнаты не дожидаясь его возражений или не возражений. Не понимала куда идти, потому что не смотрела, когда Эйран нес меня на руках. Скорее всего, нужно пересечь большой холл и там будет дверь. Слезы вновь хлынули из глаз, я утирала их рукавом пальто и шла вперед. А вот и входная дверь.
Выбежала на улицу, меня обдало холодом. Нужно найти того, кому я могу довериться:
― Мандаринка, — я подбежала к кустам, где видела шарф — никого. ― Пожалуйста, самый милый жираф на свете, отзовись. Пожалуйста…
Его нигде не было. Я оглянулась на дверь, Эйран и не собирался догонять меня. Конечно же, нет. Пошла вперед и, забыв, что здесь озеро, проскользнула ногой.
― Нет, нет, нет! На лед тебе выходить опасно. Звала меня, да?
Обернулась. Передо мной стоял жираф в бордовом шарфике, на голове был красный колпак, а поверх шарфа елочная гирлянда переливающаяся всеми цветами радуги.
― Звала! — бросилась ему на шею, почувствовала, как обнял меня. Он ведь опять расхаживал на двух ногах.
― Ну, будет тебе. Но знаешь, мне очень приятно. И даже вот это имя Ман-да-рин-ка, — ощутила, как он дышит мне в голову. ― Вы не помирились?
― Нет. Отвези меня домой, пожалуйста!
― Давай, с самого утра.
― Сейчас.
― А может и не понадобиться?!
― Мириам! — услышала за свой спиной Эйрана, обернулась, оставаясь рядом с Мандаринкой. ― Откуда это у тебя?
Он протянул сжатую ладонь, а когда раскрыл, то я увидела серебряную птичку…
Глава 20
― Я вас оставлю, — Мандаринка снова затаился в кустах, вижу его бордовый шарфик.
― Ты мне подарил.
― Когда? Я прекрасно помню, что не дарил. Хотел, но…
― Но что? — подошла ближе. ― Ты подарил после ночи, когда мы впервые были вместе.
― Это невозможно. Но… Я не подарил тебе ее, потому что не нашел.
― Ты сказал, что она будет оберегать и напоет мелодию…
― Моей любви?..
― Именно так и сказал.
― Мири, — положил руки мне на плечи. ― Ты можешь мне объяснить, что происходит?
― Сама не знаю. Мы собирались объявить о помолвке на Рождество, но ты уехал, оставил меня, не объяснив причины.
― Но мы даже не говорили с тобой о помолвке. Мандартис, откуда она тебя знает?
Я обернулась и увидела Мандаринку выглядывающего из-за кустов:
― Эйран Кристанти, вы должны кое-что узнать о своей маме, — сказал деловым тоном, нацепив на себя очки.
― А при чем здесь она?
― Предлагаю, милые создания, пройти в дом. Хоть я и живу здесь, но копыта вот-вот отмерзнут, а хвост… Про него я вообще боюсь говорить, — Мандаринка театрально закатил глаза и приложил ногу или руку с копытом ко лбу.
Так вот чьи указания слушали мальчишки. Вот откуда это «милое создание»…
― Браво, — Эрн демонстративно захлопал в ладоши, ― ничего не могу обещать тебе, все места на постановке заняты. Лучше расскажи, при чем тут моя мать.
― Вот так всегда. А я, между прочим, заключил контракт с одной из лучших школ нашего тысячелетия, — покосился на меня умоляющим взглядом и я в ответ закивала. ― Уйду от вас Кристанти неблагодарных, — гордо вскинул голову и пошел к входной двери.
― Пошли. Я хочу знать всю правду. И не только о матери.
Положил руку мне на талию и слегка подтолкнул вперед.
Мандаринка пригласил нас к столу, налил ароматный чай и начал:
― Эйран Кристанти, обещаете ли вы слушать своего поверенного и не перебивать, не дергать за правую рожку, и не передразнивать, внимая каждому моему слову? В конце вам разрешается поклониться мне в ноги. Гы-ы-ы-ы…
― Ага, сейчас. Мандартис, ближе к делу.
― Вот всегда он так, придвинулся ко мне. А она между прочим… Ой, блинчики готовы! — послышался дзинь и Мандаринка вывалил из сковороды в широкую тарелку груду панкейков с рисунками снежинок и елочек. ― Мириам, съешь немного блинчиков, тебе будет полезно.
― Не откажусь, — я, действительно, проголодалась.
― Мандартис Эльвинг Инглорион, давай ближе к делу!
― Ну, что за бездушное создание?! Девочка, замерзла, проголодалась. Ей нужно кушать за двоих!
― Нет, Мандаринка, мне и за одного достаточно, все же я блюду фигуру, — покосилась на Эйрана, хотела добавить, что для него это делаю. Он смотрел с интересом дикого зверя, почувствовав себя панкейком, я отвернулась.
― А ты не смей брать блинчики! — Мандаринка, уже в поварском колпаке и полотенцем через плечо, накладывал их мне. И цыкнул на Эрна, когда тот потянулся к тарелке.
― Почему? В нее столько не влезет.
― Зато в меня вполне. Так что кыш, кыш от вкусняшек.
― Я всего парочку, — Эрн шутливо препирался с жирафом, но практически не сводил глаз с меня.
― Не заслужил! — Мандаринка скрестил руки на груди.
― И чем же я провинился?
― Дурья твоя башка, — наигранно стукнул копытом по голове Эрна и начал коситься в мою сторону. Эрн посмотрел на меня каким-то недобрым взглядом.
― Говори, что ты хотел про мать. Нам нужно поговорить с Мириам наедине.
― Мири, ты хочешь с ним поговорить нае-ди-не? — Мандаринка посмотрел на меня серьезным взглядом, словно мой отец, я кивнула.
― Хочу.
Взглянула в глаза Эрна и меня обдало горячей волной: он и вправду хочет остаться со мной наедине, почти что раздевает взглядом. Теперь и я хочу.
― Не, не, не, даже не думайте! Сначала слушаем дядю жирафа, а потом эти ваши плотские утехи.
Мы с Эрном переглянулись и засмеялись, почувствовав себя школьниками, которых застукали родители.
― Давай уже быстрее переходи к делу дядя жираф, — Эйран нашел под столом мою руку и сжал в своей.
― Мне нравится вас дразнить. Гы-ы-ы-ы… Ну, ладно, ладно. Хотя Эйран Кристанти, ваш п-пыл поуменьшится, — загоготал Мандаринка посмотрев на Эрна.
― Это не смешно. Давай, к делу.
― Пожалуйста, пожалуйста! — отвернулся, взял со стола ту саму синюю папку…
У меня аж сердце в пятки ушло. Хотя меня и насмешил вид жирафа в кепочке и с курительной трубкой во рту.
― При чем тут договор со школой? — Эрн не отпускал мою руку. Мы то соединялись пальцами, то он гладил пальцами мою ладонь.
― Ты читал его внимательно?
― Да-а-а… А что? — взял договор обеими руками. А жаль…
― Во-о-он там посмотри, мелким шрифтом. Да не в договоре школы, а в нашем договоре смотри. Недоверчивый ты наш. Читай вслух, мы тоже послушаем.
― Хорошо… Я не вижу, мне нужны очки.
