— Передам, — улыбнулась она, — Сиреневая улица, дом тридцать семь — все помню, все расскажу.
Поднимаясь по лестнице, столкнулась с той неприятной женщиной, что хотела присматривать за Деми. Как же ее зовут? Ох, мы так и не познакомились… Ну да оно и к лучшему.
— Доброго утречка, — расплылась она в улыбке, — покидаете нас, да?
Ее цепкий взгляд прошелся по листку, который я держала в руке.
— Доброе утро, пока неизвестно.
— Ну да, ну да, — покивала наша вынужденная соседка. — У меня-то последний денечек, так что пойду-ка я работу искать, мне ж все с небес не падает.
"Как некоторым" — это читалось в ее глазах.
"Молчи, Эйлин", — приказала я себе и прошла мимо нее.
— Попомнишь меня, гордячка! — донеслось мне в спину.
— Не советую вам со мной связываться, — отчеканила я, круто развернувшись, — защищая свою семью, я ни перед чем не остановлюсь.
Она побледнела и устремилась к лестнице.
"Ну вот зачем? Почему не промолчала?!" — спросила я сама себя, а после вдруг отчетливо поняла: устала. Устала молчать, терпеть и прятаться. Устала принимать чужое хамство как должное!
— Не стоит так реагировать, она очень грубый человек, — тихий голос заставил меня вздрогнуть.
Это была Карин. Она стояла в дверях своей комнаты и грустно улыбалась.
— Она всегда говорила, что моя судьба — сгнить в канаве, а тут раз — и не по ее вышло.
— Вот уж точно, — я настороженно смотрела в сторону лестницы, — вот уж точно. Вы посидите с Деми?
— Это же моя работа, — мягко напомнила Карин, — к тому же Демельза очень чуткий и ответственный ребенок. А вы идете смотреть дом?
— Да, — я протянула ей листок, — вам знакома эта улица?
Карин приняла листок, чуть неловко развернула и кивнула:
— Хорошее место. И, кстати, через улицу начальная магическая школа. Я могу рассказать Деми о цвете, светотенях и прочих художественных премудростях, но все остальное… Боюсь, что я бессильна.
— Ох, Мать-Магия, сколько всего всплывает, — вздрогнула я. — Но школа — это хорошо, школа — это прекрасно.
Мы с Карин вновь обменялись жетонами от комнат, и я, прихватив сумочку и проверив наличие кошелька, выскользнула из Лисьего дома. Путь мой лежал на Сиреневую улицу, дом тридцать семь.
И надо же такому случиться, что мы столкнулись на остановке с нашей неприятной соседкой. Впрочем, это было логично, но мне это совсем не понравилось. Вот только Кальстор большой и пешком идти слишком долго.
Сойдя на своей остановке, я поймала ее взгляд и, поежившись, принялась рассматривать дома и их номера. Параллельно я убеждала себя, что она ничем мне навредить не может.
Тридцать седьмой дом оказался очень симпатичной пристройкой к основному зданию. Кажется, кто-то решил вместо сада выстроить еще один домик, чтобы он приносил доход. Что ж, жаль, конечно, что Деми будет негде играть, но… Но если все сложится хорошо, то можно будет подумать и о покупке своего жилья.
Но сейчас нужно решить, в какие двери стучать, я, честно говоря, теря…
— Вы дом смотреть? — Из окна первого этажа основного здания высунулась худенькая девушка. — Сейчас мама выйдет!
Не прошло и минуты, как дверь распахнулась и по ступеням тяжело спустилась молодая женщина. Она была бледной до зелени, а большой живот выдавал причину этой самой бледно-зелености.
— Вы уж простите, но на второй этаж без меня подниметесь, — устало произнесла она. — Дом-то мы для дочки моей старшей пристроили, но муж погиб, а жить на что-то надо. Вы, если что, на сколько рассчитываете поселиться?
— Если бы я могла загадывать, — честно сказала я. — Вы хотите двадцать четыре сагерта, верно?
— Верно, — женщина криво усмехнулась, — хотеть-то я хочу больше, да его и за двадцать четыре монеты не спешат снимать. Как же, пристройка, а не полноценный дом.
— Сейчас я смогу заплатить за два месяца вперед.
Женщина, охнув, прибавила шаг и едва ли не втащила меня внутрь нашего с Деми будущего дома.
— Тут все есть, — затараторила она. — Вот, первый этаж, большая ванная комната, кухня, правда, маленькая. Но там же только готовить, верно? Зато гостиная, посмотрите, окна до самого пола! Все свеженькое, Лаврик мой старался, делал…
Она всхлипнула, но не разрыдалась, а, стиснув пальцами переносицу, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и махнула на лестницу.
— Верх уж сами гляньте. Мебели, правда, мало. Ну вы и сами видите.
Покивав, я направилась наверх. На самом деле этот дом уже запал мне в душу. Светлый пол из полированного, тесно прижатого друг к другу бруса, стены чуть темнее. Обивка дешевая, но выглядит вполне достойно. Из мебели в гостиной только массивный обеденный стол и четыре стула. Кухонную мебель я не рассмотрела, надо зайти и проверить, будет грустно, если там не окажется плиты.
— Эйлин, — спохватилась я вдруг и протянула хозяйке дома руку, — просто Эйлин.
— Тави Ранмарр, просто Тави, — тут же отозвалась слегка улыбнувшаяся женщина.
— Я хочу посмотреть кухню и ванную.
По счастью, все стояло на своих местах. А вот в спальнях было куда грустнее: на грубо сколоченных кроватях не было матрасов. Шкаф был всего один, и тот стоял в простенке в коридоре. Но… Но это все терпимо! Отсюда я отправлюсь на работу, узнаю, есть ли там для меня что-нибудь.
— Матрасы у меня есть, все три отдам за полсагерта, — тихо сказала Тави, — но принести их я не смогу.
— Почему так дешево? — сощурилась я.
— Потому что еще немного — и нам нечего будет есть, — просто ответила Тави. — А вы обещали заплатить за два месяца вперед.
Мне было неловко пользоваться непростым положением нашей домовладелицы, но… Но мы и сами в неприятном положении.
— Тогда давайте заключим договор, и я перенесу матрасы. — Потерев переносицу, я продолжила: — Затем надо найти постельное белье и бежать на работу… Вот же я безмозглая, даже не уточнила свой график!
— Лавка с бельем недалеко, — тихо сказала Тави, — я покажу. Хотя нет, не я, а моя дочь.
Все формальности мы уладили быстро, и я, отдав сорок восемь сагертов, пошла за бельем вместе с дочерью Тави. За три комплекта мне пришлось отдать целый сагерт. Затем Мелли убедила меня сразу пройти по лавкам:
— Со мной дешевле, сразу вас представлю. А вы, кстати, откуда?
— Моя деревня была, — тут я замолчала, потому что не знала, что именно сделали духи Разлома. — Тринадцать лет назад ее не стало. Я не люблю это вспоминать.
— Вы сирота? — с сочувствием спросила Мелли. — Я потеряла только отца, не представляю, что было бы, если бы и мама…
В общем, на работу я попала только через несколько часов. Зато кладовая была забита до отказа: и крупы, и четыре куриные тушки, и овощи, а еще мука и растительное масло.
«А еще у меня осталось пять монет, чтобы заплатить Карин, и пять монет до следующей выплаты. Если в Академии для меня найдется работа», — подумала я и, сунув руку в сумку, пощупала тощий мешочек.
С другой стороны, да, я отдала за продукты сагерт, но этого нам хватит на полторы недели. А может, и чуть дольше — жизнь научила меня готовить многое из немногого.
В Академии меня так же встретили у входа и озадачили всего одним составом. Но каким! Я провозилась с ним все шесть часов, и работы осталось еще и на завтра.
И когда Арлетт зашла за мной, я, подняв глаза, спросила:
— Какой у меня график?
— Шесть часов в день, два выходных в неделю, — отозвалась девушка и поправила косу, — а что? Это было в договоре.
А я только вздохнула:
— Из головы вылетело.
— Бывает.
И, только подойдя к стоянке платов, я поняла, что сейчас мне придется платить, свои два раза я уже использовала! Мать-Магия, хоть бы это было не слишком дорого!
Кристалл, к которому я прижимала жетон, радостно слопал целый сагерт и взамен выдал мне горку жетончиков.
— Один жетон — одна поездка, — уведомил меня приятный бестелесный голос.
«Минус монета, итого — четыре», — мысленно подсчитала я. Ничего, работа есть, в конце недели получу еще немного монет. Проектировщики алхимических составов получают очень хорошо. Так что будет у нас с Деми свой дом. Обязательно будет. Плат приземлился, и я, легко спустившись на землю, поспешила к Лисьему дому. Мне мечталось, что мы переедем прямо сегодня, но это, конечно, невозможно: мы с Деми разложили свои вещи по полкам, да и Карин, наверное, тоже. А время уже к ужину, и собирать все, чтобы в ночи лететь в новый дом…
