Кто бы это ни сделал, я не верила, что он вернется. Время для взлома подобрали так, чтобы никого не было в комнате. Значит, причинение физического вреда не было целью. Они тронули только вещи, возможно, даже ничего не взяв. И. студенты еще не знали, кто куда заселен. Либо взломщики ошиблись комнатой. либо знали больше студентов. Эта информация могла быть только у персонала академии.
Если я права, Торнвуд — последний человек, к которому нам стоит идти. Он либо ничего нам не скажет, либо и слушать не станет наши предположения. Так ведь обычно поступают взрослые.
Я наблюдала за Сьюлин, которая была очевидно напугана, и не решалась поделиться с ней размышлениями, поэтому шла рядом молча. Оставалось лишь догадываться откуда она так хорошо знает путь к кабинету ректора.
— Ты сказала, что не обязана помнить все, что знает твой папа. Но моего отца не узнала, а про Джарета Ларкиса в курсе вплоть до стихии и факультета. Как так вышло? — я спросила первое, что пришло в голову, лишь бы отвлечь Сью.
— Это не имеет отношения к папиной работе, — фыркнула она. — Мы учились в одной школе.
— Ясно. Помнишь, я сказала, что пришла в аудиторию на практику раньше всех?
— Да.
— Так вот, первым должен был сдавать Ларкис, — немного помолчав, я все же задала вопрос, который не давал мне покоя все это время. — Как думаешь, он мог… специально?
Я кивнула на повязку, а Сью остановилась. Она обернулась и заглядывая мне в глаза твердо сказала:
— Нет. Он бы так не поступил. Я уверена, это случайность. Вы зачислены на один факультет. У тебя будет масса возможностей спросить об этом у него, если захочешь.
— Не буду. Я тебе верю.
Она улыбнулась и шагнула вперед. Посреди темного коридора замерцал свет и мы приободрились. Кажется, ректор и впрямь не спал, а значит, блуждание по академии не будет бесцельным. К нашему удивлению, в кабинете уже была толпа народу и все — девушки.
— Леди Кроули, леди Денрон, — поприветствовал Торнвуд. — Полагаю, ваша комната также подверглась обыску?
— У вас тоже? У всех? — удивилась Сью, поворачиваясь к студенткам.
— Что с рукой? — ректор направился к нам, и я спрятала ладонь за спину.
— Это не связано… Мы почти ничего не трогали в комнате. На всякий случай, если будет проводиться расследование.
— Непременно будет, — он недовольно сдвинул брови, но настаивать на объяснениях в присутствии стольких свидетелей не стал. — Дождемся леди Карст, она проводит вас по гостевым спальням. Это только на сегодня. Завтра вам будет позволено вернуться в комнаты.
Я еще раз оглядела кабинет. Некоторые из девушек показались мне знакомыми, но я никак не могла вспомнить, где могла их видеть. Может, на лужайке сегодня? Или еще раньше — на экзаменах?
— Не так я себе представляла начало года, — зевнула Сью.
— Это точно, ну хоть гостевые спальни посмотрим, — я улыбнулась, надеясь, что улыбка не выглядит вымученной.
Молли Карст — секретарь ректора — оказалась той самой женщиной с стойки регистрации. Она вошла в ректорский кабинет в компании ведьмы Элис и магистра Дженкинса.
— Сколько девушек нужно разместить? — обратилась леди Карст к ректору.
— Двадцать.
Торнвуд распределял комнаты и девушек между преподавателями, и я внимательно слушала, боясь пропустить свое имя. Меня уже клонило в сон, но когда преподаватели стали выводить девушек из кабинета, я вдруг поняла, что прослушала!
— До завтра, — сонно попрощалась Сьюлин, уходя за магистром Дженкинсом.
Я хотела было подойти к Торнвуду, но он качнул головой, пресекая мои вопросы. Вместе со мной в кабинете осталось еще четыре студентки.
— Вас провожу я, — сказал он.
Я расслабленно выдохнула — видимо, мое имя намеренно не было названо, и я ничего не пропустила. Мы уже слишком устали за этот день, поэтому следовали за ректором в сонном молчании.
Гостевые оказались довольно тесными. Кроме двуспальной кровати в каждой находились еще небольшая прикроватная тумбочка и маленький шкаф. В комнаты распределяли по двое.
Когда последние девушки оказались устроены, Торнвуд молча развернулся, и я машинально пошла за ним. Я боролась со сном и не особенно смотрела по сторонам. Поэтому не сразу сообразила, что мы вернулись обратно в ректорский кабинет. Я удивленно моргнула.
— У нас десять гостевых спален, — пояснил он.
— А девушек двадцать, я помню.
— Двадцать одна.
Глава 18.
— Двадцать одна? — переспросила, решив что мне послышалось. Ректор кивнул, не отводя взгляд.
— Верно, леди Торнвуд, — мягко подтвердил он.
— Почему вы не сказали преподавателям?
— А вы хотели бы рассказать всем, что проведете эту ночь в моей спальне? — он невесело усмехнулся.
— Что?! — сон как рукой сняло. — Вы шутите?
— Отчего же, дорогая моя жена?
— Наш брак… — напомнить о фиктивности я не успела. Торнвуд приблизился. Его руки легли мне на плечи, не давая отстраниться.
— Не нужно бросаться громкими словами, если не хотите, чтобы их услышал кто — то ещё. А вы не хотите, — горячо прошептали мне в шею.
Прикосновения были приятны и это. пугало. Прямо сейчас он имел право сделать со мной что угодно, потому что был моим супругом.
— Я не причиню вам вреда, — тихо сказал он, отстраняясь, и громче добавил, — день был сложным. Идемте спать.
Торнвуд привел меня к неприметной двери в углу кабинета, и распахнул, приглашая войти. За ней скрывалась винтовая лестница из темного дерева, которая поднималась в спальню. Широкая кровать с балдахином, платяной шкаф, да пара кресел — вот и все небогатое убранство. Зеркало напротив отразило бледное испуганное лицо. Мое.
— У меня бессонница.
— Я знаю, что вы лжете, — он мягко подтолкнул меня к кровати. — Не стесняйтесь, я дам вам рубашку.
— Я не смогу так! — решительно развернулась, готовая стоять на своем.
— Сможете. Вы показались мне сообразительной девушкой. Я обещал не прикасаться к вам, и разумеется, помню, что наш брак — формальность. Только не стоит кричать об этом на каждом углу.
— А здесь кричать можно?
— Можете попробовать. Но предупреждаю, я не выношу громких звуков.
Он распахнул шкаф и бросил одну из своих рубашек, которая пришлась бы мне до середины бедра. Сьюлин на моем месте прыгала бы от радости.
— Я лягу в платье, — с сомнением протянула я, не собираясь ложиться вовсе и желая потянуть время.
— Ни за что. Ваш наряд займет всю постель. Где прикажете спать мне? Не надо так смотреть, я вас не съем. Переодевайтесь же! — он показательно отвернулся. — Как и вам, мне рано вставать.
Я нерешительно мяла рубашку в руках, и Торнвуд обернулся:
— Если вы сейчас же не подчинитесь, я раздену вас сам.
Не подсматривайте!
Вы еще одеты.
— Потому что вы смотрите.
— Чего я там не видел?
— Что вы сказали?
— Отвернулся, говорю.
— Так и стойте!
Поглядывая в его сторону, я распустила шнуровку корсета и торопливо стянула платье. Его рубашка действительно доставала мне до середины бедра, но я все же поторопилась под одеяло, чтобы не светить голыми ногами.
— Так-то лучше, — сказал Торнвуд, оглянувшись.
Он принялся раздеваться так, словно меня не было в комнате, абсолютно не стесняясь моего присутствия. Натянув одеяло до самого носа, я наблюдала за ним из-под ресниц.
— Мне повернуться, чтобы вы рассмотрели со всех сторон? — спросил он.
— Доброй ночи, ректор Торнвуд, — пискнула я, отворачиваясь.
— Доброй ночи, леди Торнвуд.
Кровать рядом со мной бесшумно прогнулась, и я зажмурилась. Сердце бешено стучало и никак не могло успокоиться, в то время как дыхание мужчины за моей спиной оставалось ровным. Зачем же глупенький Клайв Кетран так открыто улыбался мне, если я уже Торнвуд, а вовсе не Денрон?
Волна обиды и жалости к себе накрыла с головой. Первая слеза скатилась, щекоча щеку, и это как будто сняло все запреты. Я тихонько всхлипнула, а потом еще и еще. Лицо горело от слез, но мне становилось легче.
