похожее на серую размытую тень этого бога, но поменьше — вполовину его роста — и потусклее. Оно заверещало, щупальцами вытягивая лапы и слепо ощупывая защиту: паук чуть склонился, глядя на тень, взревел и шагнул вперед, вновь раскручивая плеть.
За спиной у Четери зашуршало. Рядом встал Макс, держащий на руках принцессу — из носа и ушей ее текла кровь, — и посмотрел на Чета полными тьмы глазами.
Страшный удар обрушился на купол — и тот потек сияющими сколами-трещинами.
— Не готов я биться сейчас, — проговорил Жрец в теле Тротта, — но раз раскрылся, хуже не станет, если силу с места сего возьму. Встань вплотную ко мне, иначе я выпью тебя.
Мастер без лишних слов приблизился к Черному.
Бог-паук отбросил плеть и в руках его появились серповидные короткие мечи: основное лезвие почти образовывало круг, второе шло назад и закрывало руку до локтя. Чет впился в них глазами: и в этот момент паук метнул вниз один из клинков, закрутив его диском.
В тот же миг мир вокруг беззвучно взорвался и поблек, обжигая дракона холодом, и затряслась земля, заходила ходуном. Он стоял рядом с Черным в теле ученика на крошечном пятачке нетронутого пространства, а со всех сторон текла к Тротту тьма, и вокруг поднимались стеной обращающиеся в прах останки живого леса. Где-то за пределами видимости громыхающе ревел бог-паук, послышался трескучий удар: меч паука врезался в защиту, — и тут Чета рвануло куда-то вверх, и выбросило почему-то в воду, в тишину и покой.
Он вынырнул, оглушенный.
Они находились посреди мелкого теплого озера, расположенного на склоне какой-то горы и окруженного редким лесом. Ноги то и дело касались дна. Ярко светило солнце, кричали птицы.
Рядом мерно поводил крыльями в воде Тротт, тяжело дыша и аккуратно удерживая на плаву принцессу Рудлог. Глаза его то становились нормальными, то снова затягивались вековой тьмой. Слышался отдаленный рев — Четери повернулся туда. Очень, очень далеко, в десятках километров от них над лесом виднелась гигантская стена пыли. А в ней ворочался и разъяренно грохотал силуэт огромного бога-паука размером с гору.
Четери помог Тротту вытащить принцессу на берег, поросший густой травой, и ученик тут же опустился рядом на колени, прикрыл глаза, касаясь ее висков. От него тянуло холодком.
Стена пыли над далеким лесом постепенно оседала, и затих отголосок рева бога-войны. Дракон огляделся — гора, на которой они оказались, поднималась к вершине уступами. На одном, метрах в четырехстах над землей, и расположилось озеро, в которое они перенеслись.
Лес был полон жизни, и Чет, отжав мокрую косу, молча направился в чащу — нужно было убедиться, что здесь безопасно. Максу он пока ничем не мог помочь. Довольно сейчас и того, что он его нашел.
* * *
Мастер больше недели бежал по папоротниковым лесам, повинуясь чутью, ведущему его к ученику. Питался сырым мясом, пил кровь, когда не находил воды, знакомился с местной опасной фауной и развлекался, изыскивая разные способы убийства инсектоидов. Огибал крупные отряды иномирян, легко прячась от них, но иногда, затаясь, и наблюдал за ними, рассматривая оружие, одежду и жалея, что не понимает языка.
Он легко мог бы перерезать всех, кого встречал, но он был Мастером, а не мясником, и не противниками они ему были.
А вот другие, похожие одновременно и на людей, и на инсектоидов, оказались хорошими противниками. До того, как пришлось уйти в сторону заката, потому что ученик резко сошел с пути к порталам и зачем-то заложил петлю, дракон встретил несколько больших отрядов таких существ — на триста, на полтысячи особей.
«Невидши», — то и дело произносили сопровождающие их люди, поглядывая на них. Видимо, так назывались эти существа — невидши.
От тварей веяло душным смрадом муравьиной кислоты и тлеющего тела. И дракон, потомок бога жизни, воспринимал их, как туринскую нежить, и относился без жалости.
Люди, даже наемники-иномиряне, имели право на жизнь. Эти существа — нет. И если бы не основная цель: помочь вернуться на Туру ученику и маленькой принцессе Рудлог, — Чет бы задержался тут на пару недель, преследуя отряды и постепенно, не бросаясь в лобовую, вырезал всех. Потому что с таким подкреплением иномиряне вполне способны переломить бои на Туре в свою пользу.
Но времени у него не было, и каждая потраченная секунда могла стоить жизни тем, за кем он пришел.
Мастер бежал дальше, но не смог не воспользоваться случаем, когда наткнулся на отставшую от строя десятку инсектолюдей во главе с наемником на хромающем охонге.
— Никак мать-Вода и тут мне помогает! — обрадовался Чет. Вполне возможно, что на пути обратно к порталу придется пробиваться через таких «невидши», и нужно было понимать их возможности и уязвимые места.
Инсектолюди шли почти вплотную друг к другу, двигаясь зловеще-синхронно. Он проследил за ними и, убедившись, что следом не идет еще один крупный отряд, вышел перед противниками из-за папоротника и достал клинки. И, чтобы не было двойных толкований, сразу же прыгнул вперед, отрубил охонгу башку и с удовлетворением отбил первый удар тут же бросившихся на него тварей.
Они двигались быстро, быстрее, чем любой человек — но не Чет, конечно, — были сильны и противоестественно гибки. Вместо крови из ран у них текла слизь, как это бывает у раздавленных насекомых. И по опасности они действительно оказались равны туринской нежити, тем же стернихам, встреча с которыми была смертельна для любого человека. Но не для Четери. Хотя все зависело от количества: стая из пятисот стернихов, как и из пятисот невидши просто погребла бы его под собой.
А на Туру готовились выйти несколько таких стай. Целая небольшая армия.
Чет разогрелся, вертясь среди этих созданий, убивая их одного за другим, и справился с ними быстро — но не сказать, что без труда. Хотя с песчаниками возни было больше.
Человека он планировал допросить: понять, сколько больших отрядов еще идут в этих лесах, можно было и без знания языка, — но наемник, свалившийся рядом с охонгом, потянулся к рогу на поясе и тем самым подписал себе смертный приговор. Чет еще безжалостно распотрошил одного из инсектолюдей, и от того, что он увидел, даже ему стало не по себе: человеческая плоть была спаяна с плотью насекомого, сердце — увеличено, тело — едва теплым, и уязвимых мест оказалось не так много. Но Мастеру всегда было достаточно и одного.
* * *
Четери быстро вернулся к озеру, у которого оставил ученика
