Я злюсь на себя. Ведь зарекался бабам верить. И снова… Ну, как пень тупой! Уже который раз… Когда я только поумнею!
– Эл, – тихо молвила Настя, испуганная его холодным сдержанным гневом, – я никогда тебя не предам! Поверь!
Изумление в его глазах вытеснило и горечь, и злость.
– Да ведь ты уже это делаешь! – только и смог растерянно добавить Эливерт.
Ответить Настя ничего не успела. Вернулся Наир. И атаман замолчал надолго.
А, закончив перевязку, он также, не говоря ни слова, ушёл к костру, оставив Рыжую наедине с невесёлыми мыслями.
***
– Эл, глянь-ка! Это что?
Наир пристально всматривался в синюю заплатку небес над своей головой. Они расположились на ночлег на небольшой полянке посреди леса. Этакая прогалинка среди деревьев и зарослей орешника. Едва различимая тёмная точка в подсвеченных закатом облаках не сразу была замечена Настей.
А вот атаман аж подскочил, запрокинув голову вверх.
– Птица… – Кайл не понял, чем вызван переполох.
– Да, ясно-понятно, что не дракон, – усмехнулся Эливерт, но совершенно добродушно. – Только это особая птица. Это ворон. Сечёшь, рыцарь? Ворон это! Весточка из дома – вот, что это такое!
На лице атамана расцвела улыбка от уха до уха.
Теперь уже все видели, как крупная чёрная птица спикировала на ближайшую сосну. Пронзительно вскрикнув, ворон захлопал крыльями и, пролетев совсем низко, умостился на вытянутую руку Эливерта, словно ловчий сокол.
– Ну, здравствуй, брат! – разбойник осторожно пригладил нервно вздрагивающие крылья.
– Надо же, где нас отыскал! – покачал светлой головой Наир.
– Это что за диковинка? – Далард удивлённо взирал на угольно-чёрную птицу.
Ворон раскрыл клюв и громко каркнул – наверное, обиделся на диковинку.
– Это посланец сестры моей, – с улыбкой пояснил лэгиарн.
– А чего он тогда к атаману уселся? – не понял Первый рыцарь.
– Потому что мы с ним одна стая, – ухмыльнулся вифриец и добавил, уже обращаясь к птице: – Пойдём, друг, поговорим по душам! Подальше от этих бескрылых. Я скучал по тебе, брат.
И разбойник гордо удалился, а чёрный ворон восседал на его плече, с видом не менее надменным и кичливым.
– Это сейчас он так шутил? – не понял Далард.
– Нет, они друг друга понимают, – невозмутимо пояснил Наир.
– Но… как?
– Откуда я знаю? Я же его не понимаю, – пожал плечами брат Миланейи. – С этой птицей умеет говорить только Эливерт, и ещё моя сестра. Наверное, переживает за нас, вот и отправила своего приятеля на поиски.
Слова Наира мало что прояснили Первому рыцарю, и тот на время замолчал, осмысливая происходящее.
– Я считал, это всего-навсего красивая байка – про дружбу ворона и Эливерта, – покачал головой Кайл. – Впервые своими глазами такое вижу. В самом деле, как им это удаётся?
– Ну, я ведь как-то вас понимаю, и вы меня… А, по идее, тоже не должны, – рассудила Настя.
– Но ты ведь не птица, – улыбнулся Наир.
– Но я не знаю языка Долины Ветров.
На это лэгиарн лишь пожал плечами. Загадки разума…
***
Тёмная точка растворилась в облаках у самой кромки горизонта.
– Ну, вот и всё, – невесело улыбнулся Эливерт. – Прощай, дом! Впереди земля нам враждебная.
– Что ты сказал на прощание ворону? – поинтересовался Наир, тоже провожая взглядом улетающую вдаль птицу.
– Передал поклон от нас твоей сестре, милорду Финризу и своим приятелям. Поблагодарил за добрые вести из дома, за приветы от Дунада, Грана и Фрейи. Я в своих ребятах не сомневался, ясно-понятно, но мне отрадно, что они за вольницей должным образом приглядывают. Приятно знать, что дома всё ладно и славно, – ответил атаман. – Ещё велел нас больше не искать, даже если Миланейя отправит. Слишком опасно, слишком далеко от дома. Ворон донесёт в Лэрианор, что видел нас в Северном Пределе. И там будут знать, что мы пересекли границу и отправились в Герсвальд. А дальше… Если Мать Мира будет к нам милостива, мы вернёмся и сами расскажем, что видели на Севере. А если сгинем там без вести… Ну что ж, так, знать, написано на роду!
– Нет, друг, так не годится! – покачал головой Первый рыцарь. – Сгинуть на чужбине – хуже не придумаешь. Это для тебя и Кайла Север – родимый край. Почитай, домой возвращаетесь. А я вдали от своего замка не согласен голову сложить. Хочу, чтобы кости мои в родном Орсевилоне лежали, рядом с могилой отца. А потому, не знаю как вы, а я твёрдо намерен вернуться в Кирлию.
– Так разве я против, милорд рыцарь? – усмехнулся Эливерт. – Я лишь про то, что это был последний привет дому. Мы вступили на самую окраину Кирлии. Скоро достигнем крепости Филофдор, где Надзор Северного Предела размещён. Ещё день или два, и окажемся мы в Чужих Землях.
– Да только до родных северных берегов, как ты изволил выразиться, Далард, путь ещё до-о-о-лгий, – покачал головой Кайл. – И любой из нас может до границы Герсвальда не дотянуть. Средние Земли – место гиблое.
– Чушь! – хмыкнул Ворон. – Помереть можно в любом месте… На любой дороге, в любом городе, и даже в родном доме пришить могут, в любой день и час. Что же теперь всю Долину Ветров объявим гиблым местом? Жизнь, вообще, такая пакостная штука – от неё все умирают.
– Так, друзья мои, прекратите! – встряла Рыжая. – Что за унылые речи? Мы едем побеждать и мир спасать. Никаких разговоров о гибели и пути без возврата я слышать не желаю!
– Не смеем перечить вашему желанию, миледи! – великодушно рассмеялся Далард.
Тропа, петлявшая меж каменных уступов, наконец-то с трудом достигла вершины холма.
– Светлые Небеса! – атаман, осадив жеребца, громко присвистнул. – Вот это да!
От открывшейся панорамы на пару мгновений у всех дух захватило.
Дорога, скользнув по крутому склону, ныряла в изумрудную долину, рассечённую надвое узким лезвием реки.
Западнее, частоколом в сизые небеса, воткнулись острые шпили скал, тёмных и хмурых, как осенние ели. Они вздымались до самого горизонта бесконечным, ощетинившимся хребтом гигантского дракона. На чёрных голых пиках льдисто сверкали белые шапки вечных снегов.
За рекой, далеко на востоке, тянулась цепь холмов более пологих и округлых, а пространство до них словно выстлали мягким бархатным зелёным полотном.
На ближнем берегу раскинулся
