— Пусть так, — запоздало позволила Лучистая радость, а обвинитель лишь криво усмехнулся.
Не успела Юля порадоваться маленькой победе, как в зал ввели Диин. Узнице позволили умыться и причесаться, но платье привести в порядок не получилось, оно сохраняло следы тюремной влаги, въевшуюся грязь. Приволакивая ногу, девушка прошла к отведенному ей месту и оперлась двумя руками на барьер.
— Дайте ей сесть! — крикнула Юля.
В давящей тишине раздались звонкие, из-за металлических набоек на каблуках, шаги стражника.
Он вытащил из груды стул и принес фрейлине. Та, не решаясь ни на кого поднять глаза, села. Все замерли. Ждали еще одного участника действия. Сухопарый абсолютно лысый дядька поспешно занял место позади Тиннета Апола и пристально посмотрел на Юлю. Радужки его глаз были светлыми, казалось, что человек их не имеет, лишь черные узкие зрачки устремлялись на объект.
— Кто это? — едва слышно спросила Юля, когда незнакомец отвернулся.
— Палач, — так же тихо ответил Элих.
— Какой ужас! — девушка не могла отвести взгляд от фигуры, состоящей, казалось, из скелета и кожи, из-под которой выкачали не только жир, но и кровь. — Он убивает взглядом?
— Мыслью.
У Юльки во рту пересохло, и сердце заколотилось как после километровой пробежки. Уж и палача привели, будто приговор заведомо ясен и времени на обжалование не положено. Гады!
Правительница, привлекая внимание, позвонила в знакомый Юле колокольчик и обратилась к подсудимой:
— Диин Белиш, признаешься ли ты в том, что дала отравленное яблоко Ясной заре?
Фрейлина покачнулась, едва не теряя сознание, слегка кивнула и подняла взгляд, собираясь отвечать, но ее опередила Юля. Она резко встала и повернулась к матери:
— Возражаю! Вопрос поставлен неправильно!
— Что значит неправильный вопрос? — сохраняя невозмутимость, спросила правительница.
— Он содержит обвинение.
Все находящиеся в зале мужчины воззрились на Юлю с таким изумлением, будто она дышала огнем.
— И как, по-твоему, следует задавать вопрос? — неизменно спокойным тоном спросила правительница.
Девушка повернулась к фрейлине, сцепив руки и прижимая их к груди. Диин навалилась грудью на загородку и смотрела на Ясную зарю. От волнения или от пережитых страданий, глаза ее стали особенно яркими, и такими синими, что дух захватывало от их чистоты. Юля улыбнулась подруге и вновь повернулась к матери:
— Надо спрашивать так: Правда ли, что Юлла взяла у тебя яблоко, когда вы гуляли в цветнике?
— И чем этот вопрос отличается? — возмутился Тиннет Апол, — От перестановки…
Правительница остановила его мягким жестом и заговорила:
— Пусть так, если Ясная заря считает важным перестановку слов…
— Дело не в перестановке, Лучистая радость, — вступился за девушку Элих. — Ваша формулировка предполагала, что Диин знала о яде, содержавшемся в яблоке. Тогда как это отдельный вопрос.
— Принято, — кивнула правительница и спросила иначе: — Диин Белиш, ты угощала яблоком Ясную зарю?
— Да, — подсудимая поднялась и, стараясь удержать равновесие, быстро заговорила: — Секретарь точно подметил, о яде не знала. Моя вина лишь в том, что сама не стала есть и, когда Юлла захотела яблоко, не смогла отказать.
— В таком случае, Диин, поведай нам, кто виноват в отравлении Юллы, — бесстрастно поинтересовалась правительница.
— Простите, Лучистая радость, — опустила глаза фрейлина, — я не могу.
— Почему же? Человек покушался на твою жизнь, разве он не заслуживает наказания?
— Слава Праматери! Ясную зарю удалось спасти. Это главное. Я жива, — Диин вздохнула так, словно сожалела об этом, — и простила его.
— Что ж, расследование затянется из-за твоего упрямства, — в голосе правительницы угадывалось недовольство.
— Позвольте, — поднялся со своего кресла Апол, — я опрошу всех во дворце. Это дело чести для моей семьи, ведь яблоко украдено из нашего сада. — Правительница кивнула, а вельможа торопливо добавил: — Но подозрения с Диин Белиш снимать рано, ведь мы знаем ситуацию только с ее слов.
— И с моих! — крикнула Юля. — Я свидетельствовала, или вы позабыли? — Лицо Тиннета Апола потемнело, мать тоже выглядела хмурой, но Ветрова не сдавалась: — Предлагаю перевести Диин под домашний арест.
— Это еще что такое? — изумилась правительница.
— Пусть живет в своих покоях, а у дверей поставьте караул, чтобы никого не впускали и не выпускали.
В очередной раз после слов Ясной зари в зале повисла продолжительная пауза. Мужчины выжидательно смотрели на правительницу, Диин не сводила благодарного взгляда с лица подруги.
— Так и сделаем, — кивнула наконец мать и, не поворачивая головы, приказала: — Элих, организуй.
Секретарь сделал знак стражникам и устремился к выходу. Ветрова тоже вскочила, чтобы подбежать к подруге, но правительница остановила ее окриком:
— Уже покидаешь нас?
Юля оглянулась и поймала испепеляющий взгляд. Ну конечно, нужно было сначала испросить разрешения.
— Можно?
— Иди, — натянуто улыбнулась ее лучистость, — ты помогла.
Мельком глянув на хмурого Апола и скучающего палача, девушка бросилась догонять Диин, однако не увидела в коридоре ни ее, ни стражников, но чуть не наскочила на секретаря. Не представляя, где находятся покои подруги, спросила его:
— Куда ее увели?
— Я провожу, — церемониально поклонился Элих, — прежде позвольте выразить восхищение…
— Слушай, Илюха! — оборвала высокопарную речь Юля. — Меня реально колбасит от этого всего. — Не обращая внимания на вытянувшееся лицо парня, она продолжила: — Единственное, что мне сейчас нужно, это нормальная товарищеская поддержка. Не мог бы ты обращаться ко мне проще.
— Не совсем понимаю вас, Ясная заря.
— Вот-вот, без этих условностей. Называй по имени и на «ты». Прошу.
Увидеть такую по-детски радостную улыбку она не ожидала.
— Безумно счастлив стать вашим другом, Юлла, но Лучистая радость, боюсь, не позволит нам…
— Никто ее лучезарность и спрашивать не будет! — ехидно подмигнула Ветрова. — Ну? Повторяй: «Юля. Ты».
— Ты очень изменилась после болезни, Юлла, — восхищенно прошептал Элих.
— Неплохо. Ну, а теперь к Диин!
Комнаты, занимаемые Диин, оказались неподалеку от Юлиных. Вообще-то, неплохо было бы раздобыть план дворца, чтобы не приходилось каждый раз обращаться за помощью. Или на худой конец, пройти экскурсию. Юля уже начинала ориентироваться, но добрая половина помещений не была ей знакома. У дверей Диин Белиш замер караульный. Как объяснил Элих, они будут меняться каждые два часа и не пропустят никого внутрь без его разрешения.
— Когда ты предложила поместить Диин под домашний арест, я догадался, что это для ее безопасности, ведь она опасна для отравителя, и тот вполне может завершить начатое.
Убедившись, что с фрейлиной все в порядке — та, как сообщила служанка, принимает душ — Юля и Элих отправились к архивариусу. Поскольку Ясная заря начисто лишилась памяти, секретарь предложил ей познакомиться с историческими документами. Ветрова с удовольствием согласилась. По пути она расспрашивала о палаче, основательно ее напугавшем.
— Какой он неприятный! — длилась она впечатлениями. — Настоящий Кощей Бессмертный!
— Сид Коркас сидит без работы уже много лет. Посмотрела бы ты на палачей в других землях, они вполне крепкие, румяные ребята.
— Получается, палач — что-то типа вампира? Подпитывается от жертвы?
— О вампирах не слышал, а люди, обладающие схожей магией, убивая, крепнут.
Элих терпеливо отвечал на расспросы, а Юля все больше увлекалась новым для нее миром. Ее повеселило то, что палач женат на ведунье, а их дочки унаследовали магию матери, что, безусловно, радовало. Хотя, как пояснил Элих, женщины редко обладали магией убийства. Но эти были особенно жестокими. Интересно было послушать о правителе — отце Юллы — покинувшем Росистые луга три года назад и с тех пор не приславшем ни единой весточки. Подлинная Ясная заря, как оказалось, проводила долгие часы за изучением маршрутов и отчетов своего отца и деда — такого же любителя путешествий. Единственная тема, которая заметно огорчила секретаря, — это предстоящий отбор. Видя, как парень помрачнел, Юля нарочно стала расспрашивать его подробнее.
