— А ты будешь участвовать?
— Я? — Элих остановился у входа в архив и вытаращил на спутницу глаза. — Нет, конечно.
— Я тебе не нравлюсь? — дразнила парня Юлька. Тот покраснел и опустил глаза, беззвучно шевеля губами. Она не унималась: — Ну? Не слышу.
— Дело не в этом, — наконец, заговорил парень. — Будущий правитель должен обладать магическими способностями полезными для страны. У меня же нет никаких…
— А-а-а-а, — протянула девушка. — И кто сюда пожалует? Ты в курсе?
Элих кивнул.
— Двое уже здесь, еще трое приедут завтра.
— Всего пять? — изумилась Ветрова. — Невелик выбор. А что если мне никто не приглянется?
— Это не обязательно. Отбор женихов — одно название. На самом деле, это выбор будущего правителя. Важно, чтобы он имел необходимые способности, и его семья была достаточно влиятельной.
— Теперь понятно, почему она не желает возвращаться, — пробормотала неприятно удивленная Юля и толкнула дверь архива. Познакомиться с историей страны она все еще хотела, но вот переселяться сюда из своего, куда более подходящего для нее мира, не собиралась.
Войдя в комнату, Юля ощутила удивительное спокойствие. Суета, волнения и агрессия остались за порогом. Посетительницу архива атаковал настоящий «книжный» запах. Она с упоением вдыхала аромат бумаги и клея, чернил и типографской краски, немного чувствовались металл, дерево, кожа.
Элих ускользнул, Ветрова, лишившись сопровождения, топталась у входа. Куда дальше? Направо или налево? Вдоль стеллажей или к заваленным свитками столам? К счастью, из-за ближайшего к ней громоздкого шкафа показался архивариус. Юлька замерла с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью. Пал Палыч! Здешний хранитель архива оказался удивительно похожим на учителя истории в колледже. Разве что выглядел постарше лет на десять: из-за растрепанной бородки, седины в постриженных до мочек ушей волосах и заметно выпирающего даже под просторным балахоном живота.
— Па-а-а, — чуть не обратилась к нему по имени и отчеству Юля.
— Зорюшка! — забасил тот, обнимая гостью. — Наконец-то вспомнила старика!
— Извините, — смутилась Юля, — лицо ваше мне знакомо, а вот как обращаться…
— Да-да, — гладил ее по волосам двойник Пал Палыча, — мне говорили, что ты потеряла память. Ничего, наверстаем! А ко мне… — он отстранился и посмотрел Юле в глаза, — обращайся, как и раньше: дедушка Лу. И, пожалуйста, не выкай. Ты моя названная внучка с тех пор, как умер твой родной дед. — Ветрова кивнула, а старик, взяв ее под локоток, повел вглубь помещения, к захламленному меньше других столу. — Вот здесь работала. Это твоя тетрадь, это описание кругосветки правителя. И еще! У меня сюрприз! — потирая руки, старик исчез в лабиринте стеллажей.
Юля механически раскрыла толстую тетрадь, форматом больше похожую на блокнот, и удивленно уставилась на записи. Почерк был похож на ее собственный. Правда, Юльке нужно было как следует постараться, чтобы писать так ровно и аккуратно.
Предшественница, судя по конспектам, всерьез интересовалась географией. Возможно, девочку, как и ее родителя, влекли неведомые дали, но в отличие от правителя, она не распоряжалась собой. Тут и там на полях встречались пометки с восклицательными знаками: вот бы увидеть, вот бы самой туда поехать, вот бы… вот бы… Но Ветрова пришла в архив не за этим. Посочувствовать усопшей принцессе можно по многим поводам, но как-нибудь в другой раз. Сейчас пришло время разобраться с историей страны, с правилами отбора, особенностями магии и прочими тонкостями.
Осмотревшись, девушка заметила на стене здоровенную разветвленную схему. Мастер запечатлел древо правящей династии прямо на штукатурке и сделал это весьма изящно. У корня значилось: «Печальные века». Далее шли «Суровые годы». Новое время начиналось от прадеда нынешнего правителя и называлось радостным. У каждого упомянутого в царском древе имени неизменно указывали тип магии. В печальных и суровых отрезках истории преобладали способности, связанные с силой, выносливостью, волей. Первой лучистой правительницей стала жена пра-пра-дедушки Юллы — дочь Нимфы Грозовых утесов. Рядом с ее именем крупными буквами было написано: «владеет фитрами». То же характеризовало ее сына, внука, правнука — нынешнего правителя — и Юллу. Лучистую радость, как теперь выяснилось, звали Райда, она владела магией убеждения, что совсем не удивило Ветрову.
— А вот и сюрприз! — забасил над самым ухом местный Пал Палыч, здорово напугав Юльку. — Вытряс я, как ты просила, из этих проходимцев отчет о последней поисковой экспедиции.
— Спасибо, дедушка Лу. — Юля взяла сброшюрованные листы и заметила: — Не густо.
Архивариус молча развел руками и поинтересовался, кивнув на разрисованную стену:
— Что новенького хочешь обнаружить?
— Где можно о фитрах почитать? — ответила вопросом на вопрос Ветрова.
— Да, собственно… нигде, — задумчиво сказал архивариус. — Таинственные создания. Нимфа Грозовых утесов, провожая дочь в Росистые луга, отправила их как приданое. Наказ был такой: пока на троне находятся ее потомки, фитры будут служить подданным.
— Но ведь Лучистая радость — не потомок нимфы, — возразила Юля.
— Формально страной правит твой отец. Райда лишь местоблюститель.
— А-а-а… ясно. Вот еще! — она ткнула в точку, где схема разветвлялась на две мощные части. — У пра-пра-деда был старший брат. Почему трон достался не ему?
Это заинтересовало ее неспроста. Другая ветвь вела к Тиннету Аполу. По всей видимости, тот имел заметное влияние на мать Юллы, будучи дальним родственником правителя. Архивариус ответил не сразу. Он испытующе посмотрел на Ветрову и неодобрительно покачал головой. Девушка почувствовала себя неуютно, словно у доски брякнула что-то невпопад, и теперь Па-Паша влепит «кол». Имел он такую особенность: наставит единиц, а в конце семестра на четверки исправит.
— Не узнаю я тебя, Зорюшка.
Юлька растерялась, не представляя, как лучше выпутаться: привычно сослаться на потерю памяти, или обратить «глупый» вопрос в шутку.
— Дедушка Лу… — начала она виноватым тоном, — я просто…
Широкая улыбка архивариуса не дала ей договорить:
— Напугал? Прости старика. Не ожидал я, что ты этим заинтересуешься. Раньше-то все про папу любимого расспрашивала, ждала, когда вернется. За поисками его следила. А теперь, видишь, до династических проблем доросла. — Он вздохнул и обнял ее за плечи: — Нимфа виновата. Сватать ее дочь поехали старшему. Пра-пра-дед твой лишь сопровождал брата. А девушка возьми да и влюбись не в того. Нимфа заявила тогда, что за нелюбимого дочь не отдаст. Пусть, мол, юноша остается у нас, а вы наследнику другую невесту ищите.
— Он не согласился оставаться?
— Согласился бы. Тоже полюбил всем сердцем. Но Росистым лугам фитры нужны были. Без них плохо жителям приходилось. Да что же это я на словах, — спохватился архивариус, — «Хроники» почитай. Сейчас принесу!
Ветрова засиделась в архиве. Обед ей доставили сюда же. Молли сервировала переносной столик и укоризненно качала головой:
— Опять вы за старое, госпожа. Разве можно в такой пылище кушать! Все читаете… читаете… Нет бы к завтрашнему дню готовились. — бубнила она.
Юля не слушала, хроники Росистых лугов увлекли не хуже романа в жанре фэнтези. Увесистый талмуд, выданный архивариусом, не разочаровал. Здесь были не только тексты, но и схемы, карты, таблицы — все как любил историк колледжа Пал Палыч. Юлю нисколько не удивляло обожание местными фитров. В безрадостные времена жители Росистых лугов пользовались лошадьми, волами, осликами и прочими животными. Земля в большинстве районов была скудной, климат тоже не баловал. В неурожайные годы люди едва могли сберечь посевной материал, а тут еще набеги агрессивных соседей, норовивших отобрать последнее.
Однажды Райда, полагая, что пришлая душа отсутствует, разговаривала с Юллой и упоминала Болотные трясины. Этой граничащей с Росистыми лугами стране посвящалось не меньше половины повествования о Суровых годах. Живущие в трясинах люди обладают магией подчинения воды, они легко передвигаются по топям и, будучи неуязвимы там, совершают набеги на соседние земли. С получением власти над фитрами борьба с мародерами стала не только возможной, но и привела к заключению мирного договора. «Болота» с тех пор не беспокоили «Луга».
