Я тяжело вздохнула. Через час нам надо будет забирать Тиган, а один из моих Стражей всё ещё отсутствовал. И с чувством вины, я поняла, что не так уж сильно расстроилась этому. Может быть, нам будет лучше без него. Не самая милосердная мысль, которая у меня когда-либо была, но она имела место быть. Джим был проблемой, а у меня их и так было слишком много. Я могла только надеяться, что Рафаэль и Судья поймут, что назначение его на эту миссию было ошибкой.
Я остановилась на верхней площадке лестницы и прислушалась к резкому дыханию и ворчанию моих тренирующихся Стражей. Подвал в доме Стражей был почти точной копией тренировочной комнаты, которую Стражи использовали в тёмном городе, за исключением того, что свет исходил от галогенных ламп вместо газовых, и он был примерно на треть меньше. Малачи рассказывал мне, что Рафаэль иногда открывал здесь какую-то дверь в Царство теней, и что на следующее утро после нашего прибытия в мир смертных, Михаил — поставщик оружия для Стражей, — сделал то же самое. Я предположила, что на это могли быть способны только ангелы, потому что несдержанный толстяк волшебным образом появился здесь вместе со всей своей кузницей и солидным арсеналом. Вдоль дальней стены ровными рядами висели посохи, ножи и острые предметы, которые я даже не узнала. В углу громоздились матерчатые манекены. Пол был покрыт толстым резиновым матом, достаточно мягким, чтобы мы не сломали кости при ударе.
И это было хорошо, потому что Генри с громким стуком рухнул на мат как раз в тот момент, когда я добралась до подножия лестницы. Его лицо исказила гримаса, обнажив все его кривые зубы. Из его горла вырывался странный хрипящий звук. Я уже собиралась спросить, нужен ли ему Рафаэль, но потом поняла, что он не испытывал боли.
Он смеялся.
Малачи нагнулся и протянул руку помощи Генри, которую тот принял. Как только Генри поднялся на ноги, они оба отступили друг от друга, тяжело дыша. Малачи чистосердечно улыбнулся Генри, когда старший Страж вытер лицо рукавом.
— Генри очень хитрый боец, — сказал Малачи.
Генри хмыкнул.
— Это не имеет большого значения, когда твой противник одновременно сильнее и куда более эффективно жёстче. У тебя есть кое-какие штучки, мне надо их освоить. Я всегда лучше получалось вести бой на расстоянии. В Пустоши я обычно использовал арбалет.
— А чем занимаются Стражи в Пустоши, если там нет Мазикинов, с которыми надо сражаться? — спросила я.
Генри повернулся ко мне, его лицо было серьёзным.
— Мы защищаем тех, кто в этом нуждается. Там есть существа. Волки ростом с человека и вдвое шире. Стервятники с двадцатифутовым размахом крыльев. Люди, потерявшие связь со всем, что делало их людьми. В мире, где каждый человек-убийца, всё ещё существуют разные виды зла, которого так много, что его не сосчитать.
Мне показалось, что он избегал моего взгляда.
Я оглядела его с ног до головы. Генри фактически только что подтвердил, что он убийца, но опять же... технически, все мы были убийцами. И он был избран Стражем, а затем вызван на эту миссию, где он ещё не нарушил ни одного приказа, в отличие от Джима. Я уже начала верить, что Генри может оказаться полезным.
— Каков радиус действия твоего арбалета? — спросила я.
Брови Генри поползли вверх, как будто он ожидал от меня совсем другого вопроса. Но потом его тонкие губы растянулись в едва заметной улыбке.
— Порядка шестьдесят ярдов, — его взгляд осторожно скользнул ко мне.
— Другими словами, ты можешь совершать убийственные выстрелы издалека.
Он кивнул.
— Это может оказаться очень важным, — сказала я. — Может быть, тебе есть чему научить нас, Генри?
Он склонил голову.
— Пойду обмоюсь перед выходом, — тихо сказал он и зашагал вверх по лестнице, всё ещё слабо улыбаясь.
— Это было хорошо, Лила, — сказал Малачи, как только дверь в подвал со щелчком захлопнулась.
— Что?
Я оторвала взгляд от лестницы и посмотрела на него. Он был одет в тренировочные штаны и футболку, которая была пропитана потом и плотно облегала его поджарый торс.
— Генри думал, что ты осудишь его за прошлые преступления. Но ты показала ему, что ценишь то, что он может сделать сейчас. Ты заслужила его преданность. Это очень хорошо для его командира.
— Если бы я только могла сделать то же самое с Джимом, — сказала я.
Он кивнул, сжав челюсти.
— Сомневаюсь, что Джим очень долго пробыл Стражем.
— Что заставило тебя прийти к этому выводу?
Он встретился со мной взглядом.
— Потому что когда Стражей впервые приговаривают к службе, они часто не... принимают это.
— Ты тоже не принял?
Он провёл рукой по волосам.
— Я пытался сбежать, по меньшей мере, три раза, прежде чем понял, что это невозможно. Хуже того, тогда я ещё нападал на своего капитана Филиппа, да и Такеши, который был моим лейтенантом, неоднократно не в силах был сдержать свой гнев по поводу сложившейся ситуации.
— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы привыкнуть? — спросила я.
Малачи задумался над ответом.
— Мне потребовалось больше года, чтобы смириться со своим новым существованием.
— Год? — переспросила я шокированным голосом.
Малачи скрестил руки на груди.
— Надеюсь, Джим привыкнет к этому быстрее, чем я, — уголок его рта слегка приподнялся. — Ты, конечно же, уже привыкла.
— Я пытаюсь, но буду честна: часть меня хочет забыть о своих обязанностях и пойти в кино или ещё куда-нибудь.
Он улыбнулся и сократил расстояние между нами.
— Могу я пойти с тобой?
— Конечно, — прошептала я, внезапно у меня перехватило дыхание, когда он подушечками пальцев скользнул по моей шее.
— Так много всего, что я хотел бы испытать здесь, — пробормотал он.
— Если бы ты мог что-нибудь сделать, что бы это было? — спросила я, вспомнив, как он выглядел на уроках: как будто выиграл в лотерею. — Если бы ты был свободен. Если бы ты не был Стражем.
Несколько минут он размышлял об этом.
— Думаю, я бы путешествовал. Я хочу видеть мир таким, какой он есть сейчас. Наверное, я бы съездил в Братиславу. Я бы гулял по улицам и вдыхал запахи города, не беспокоясь о том, кто стоит за моей спиной
— А что потом?
— Потом, я бы хотел поступить в университет, — сказал он, а затем одарил меня очаровательно застенчивым взглядом. — Я бы, пожалуй, пошел учиться на учителя. Или, может быть, что-то связанное с компьютерами. Они мне нравятся.
Мой голос был хриплым и напряжённым, когда я сказала:
— По сути, ты говоришь, что хотел бы быть простым обычным парнем. С нормальным образом жизни.
Он обнял меня одной рукой за талию.
— Ничто не принесет мне большего удовольствия, чем это. Иметь работу. Дом. Семью. Чтобы проснуться в воскресенье и остаться в постели с моей любимой, греющейся рядом со мной. Чтобы гоняться за своими детьми по заднему двору. Смотреть, как они растут, и знать, что у них будет этот шанс. Что у них его нельзя отнять.
Сердце изнывало от боли. Внезапно я захотела всего этого для него больше, чем я чего-либо хотела. И более того, я хотела быть частью этого. Я коснулась его лица и провела пальцами по скуле.
— Может быть, когда-нибудь ты получишь этот шанс. Может быть, это возможно.
Наши взгляды встретились.
— Всё возможно, — прошептал он.
Дверь наверху лестницы со скрипом отворилась.
— Эй, капитан, — позвал Генри с верхней площадки лестницы.
Я резко отодвинулась от Малачи.
— Да?
— Не хочешь, чтобы я ушёл раньше? Может быть, мне стоит съездить и осмотреть место?
В отличие от Джима или Малачи, Генри действительно умел водить машину, и Рафаэль устроил ему водительские права. По плану он должен был ехать вместе с Джимом к приюту бездомных в обычном сером седане, но теперь он поедет один.
— Конечно, — ответила я запыхавшимся голосом. — Увидимся там.
Дверь снова закрылась, и мы с Малачи уставились друг на друга.
