— У нас есть немного времени до того, как нам нужно будет забрать Тиган, — сказал он. — Не хочешь немного потренироваться? — он придвинулся ближе и накрутил один из моих локонов на палец. — Или ты хочешь...
Он наклонил голову и коснулся губами моих губ, и этот мимолетный поцелуй послал самый мощный толчок желания через меня. Я сделала полный шаг назад, дрожащая и ошеломлённая.
— Мы должны потренироваться! — пискнула я, не уверенная, что могу доверять самой себе.
Под тяжестью всех новых вещей, которые я хотела разделить с ним, меня так и подмывало забыть о том, ради чего мы здесь собрались.
— Ну, тогда вперёд, капитан, — сказа он, отступив назад и вскинув бровь. — Покажи мне, на что ты способна.
Он поманил меня к себе. Конечно же, вызов.
Он, вероятно, и понятия не имел, насколько это похоже на сцену соблазнения.
Я встала на мат, дыша так, словно только что пробежала марафон. Мои бёдра и икры болели; за последние полчаса я нанесла около тысячи ударов коленом. Мышцы моего пресса и рук тоже кричали, благодаря многочисленным ударам ладонями и локтями. Я завязала свои непослушные волосы в хвост, чтобы они не падали мне на лицо, но пряди выбились и прилипли к каплям пота на висках. Я сбросила толстовку и осталась в одной футболке.
Малачи снял футболку. Это ужасно отвлекало меня. Он стоял напротив меня, как паук, ожидающий вибрации в своей паутине. Единственной частью его тела, которая двигалась, были его глаза, следящие за мной, пока я подходила ближе.
— Ты ждёшь какого-то особенного сигнала от меня? — спросила я.
Тень улыбки пробежала по его лицу.
— Всегда.
— Было бы менее странно, если бы ты напал. Ну, знаешь, как Мазикин.
— Может быть, мне тоже не помешает немного практики.
Я рассмеялась и сделала ещё один шаг к нему.
— Ты забавный.
Я притворилась, что иду налево от него, а затем отпрыгнула назад, выскользнув из его зоны захвата, когда он блокировал меня. Он принял исходное положение.
Его тёмные глаза неотрывно следили за моими.
— А ты очень опасна.
— Я стараюсь.
— Держи свой вес на ноге что ставишь сзади, так ты сможешь продвинуться вперёд. Ты не можешь полагаться только на силу своей верхней части тела...
Ещё до того, как он успел закончить предложение, я бросилась в атаку. Он с лёгкостью блокировал большинство моих ударов своими предплечьями, но я нанесла удар ладонью по его груди, который резонировал с глубоким стуком и оставил яростный красный след на его коже.
Я тут же опустила руки.
— Прости!
Его плечо ударило меня в грудь прежде, чем я смогла сделать ещё один вдох. Он прижал меня спиной к стене.
— Не смей терять бдительность! — сказал он, отпуская меня. — Ты должна избавиться от этой привычки, Лила. Наносишь урон, сражаешь своего оппонента и не прекращаешь бой, пока он не будет окончен.
Я оттолкнулась от стены и выставила кулаки до его очередного удара. Малачи олицетворял суровость и едва сдерживал свирепость. Он всегда так выглядел, когда мы тренировались — такой целеустремлённый и такой непреклонный в надежде улучшить мои навыки.
Я пригнулась, чтобы избежать его удара ладонью, и стиснула зубы, когда его колено всадилось в мой бок и отправило в полёт. Вместо боли я чувствовала лишь мрачную решимость, отчаянное желание не подвести его. И ещё... этот пронзительный голод по нему, от которого я не могла избавиться. Он был слишком велик, чтобы понять, и слишком страшен, чтобы анализировать, но он присутствовал во мне. Глубоко в животе, вцепившись в меня своими когтями.
Я вскочила на ноги и пригнулась, чтобы избежать ещё одного удара, а потом прыгнула ему на спину. Я обхватила его рукой за шею в удушающем захвате и держалась так долго, как только могла, прежде чем он перевернул меня, уложив на лопатки. В мгновение ока он пригвоздил меня к полу. Тяжесть его тела послала ударные волны жара через меня. Это должно было меня напугать. И это действительно пугало меня, но оно было именно тем, чего я жаждала.
Вместо того чтобы ударить или задушить меня, что он и должен был сделать, Малачи уставился на меня сверху вниз, его грудь тяжело вздымалась, а глаза были тёмными и напряжёнными. Они крепко держали меня, тем самым ускоряя мой пульс. Я ладонями скользнула вверх по его рукам, по вздувшимся рубцам боевых шрамов, по скользкой от пота коже и напряжённым мускулам плеч. Я взяла его лицо в свои ладони.
— Ты победил, — прошептала я, притянув его вниз, давая ему сигнал, который, как я надеялась, он искал.
Малачи замер, когда мои губы коснулись его губ, но только на мгновение. Затем, словно кто-то щёлкнул выключателем, он вжал меня в пол и запустил руку в волосы. Его рот на моём был безжалостен, язык, зубы и полное обладание, как будто это росло в нём целую вечность, и он просто ждал разрешения выпустить это наружу. Он поцеловал меня в шею, покусывая кожу, вызвав сдавленный стон из моего горла и низкое рычание из его. Это было похоже на валун, катящийся вниз по склону. На обвал. Я не могла контролировать то, что высвободила... и не была уверена, что хочу этого.
Ощущение Малачи — неподатливого веса и гладких, твёрдых контуров его тела, землистый запах, — радикально изменило меня, отпирая двери, которые никогда не открывались, встряхивая вольные чувства, которые были заперты на засов. Нужда и ужас. Там и тут. Каждый раз, когда мы целовались в прошлом, он позволял мне держать ситуацию под контролем, позволял задавать темп.
Но не в этот раз.
Он уверенно провел рукой вниз по моей руке и рёбрам, его большой палец скользнул по краю моего лифчика, посылая волны удовольствия через меня и в то же время пробуждая старые страхи: я не смогу остановить его. Он был слишком большим. Слишком сильным. Слишком... нет. Именно этого я и хотела. Я выгнула спину, когда он оттянул в сторону вырез моей футболки и провел языком по моей ключице. Обжигающий жар моего желания к нему облегчил мне задачу засунуть все мои воспоминания в глубокую дыру в моём сознании. Это был мой выбор. Это было моим.
Его пальцы скользнули вниз по моему бедру и обвились вокруг, голодные и ищущие. Я продолжала обнимать его за шею и зарываться руками в его волосы, держась изо всех сил, когда наша потребность друг в друге взяла верх. И как раз в тот момент, когда я достигла этого равновесия, уверенности, что всё в порядке, что я в безопасности, что Малачи не причинит мне вреда, он сдвинул бёдра и устроился между моих ног. Я не смогла сдержаться, я всхлипнула.
Малачи замер, его рот прильнул к месту соединения моей шеи и плеча. А потом он быстро, как гадюка, отскочил от меня, оставив меня лежать на спине, ошеломлённую.
— Я не должен был этого делать, — выдохнул он. — Мне не следовало...
— Остановись, — сказала я, уставившись в потолок. — Прошу.
Я собрала всё своё мужество и повернулась, желая посмотреть на него.
Малачи подтянул колени к груди и прикрыл рот рукой. Он смотрел на меня так, словно только что пырнул меня ножом.
— Я забылся, — сказал он. — Я забыл, что ты... что... я забыл.
Я закрыла глаза ладонями и сильно надавила, пытаясь стереть выражение его лица из своих ячеек памяти. Потому что вот он, этот взгляд, который я никогда не хотела видеть. Тот, который говорил, что он думает, будто я была сломлена. А внутри меня эхом отдавался страх, твердивший, что я на самом деле была сломлена. Я должна была быть благодарна ему за то, что он такой чувствительный. Я уверена, что многие другие парни проигнорировали бы это хныканье. Но вместо этого он вывел меня из себя, потому что я не хотела иметь дело с этим. Я хотела быть нормальной.
— Раз уж ты так забывчив, может, забудем, что произошло?
— Нет, — сказал он глухим голосом. — Пожалуйста, посмотри на меня.
Наконец я подчинилась. Он придвинулся немного ближе и не выглядел таким уж потрясенным, но я не могла не задаться вопросом, не скрыл ли он свои чувства в себе.
— Хорошо. Я смотрю на тебя.
