– Где-то здесь, – пробормотал он, и в конце концов нащупал незаметный постороннему глазу замочек. Раздался щелчок – и с тихим скрипом отворилась укутанная вьющимся кустом калитка. Гард расплылся в счастливой улыбке и отворил передо мной дверцу. – Добро пожаловать в поместье рода Ума.
За калиткой раскинулся огромный сад. Ещё долго мы, ведя под уздцы коней, шли ухоженными тропками к высокому двухэтажному дому, выполненному в виде хаотично сложенных в одном месте кругов. Гладиры явно не любили углы в комнатах. Однако, здесь, в отличие от многих других дворов, было на удивление тихо.
– Здесь явно кто-то живёт, – заметила я. – Слишком всё... красиво.
– Мама всегда любила заниматься садом, – кивнул Гард.
– Почему ты называешь её мамой?
– Почему нет? – резонно заметил он. – Я всю жизнь считал её матерью, и привычка осталась. К тому же, родной матери всё равно не знаю. И, знаешь... теперь думаю: может, оно и к лучшему? В конце концов, мы те, кто мы есть именно потому что пережили то, что пережили.
– И то верно.
Расседлав коней и оставив их в специальном загоне неподалёку от входной двери, мы вошли внутрь. А обнаружив дом пустым, просто поднялись на второй этаж в комнату, некогда принадлежащую Гарду.
– Всё, – он рухнул на заправленную кровать необычно больших размеров. При желании на ней можно было уложить пятерых таких, как он. – Я дома. И рад.
Улыбнувшись, я положила свою сумку на столик с зеркалом и присела рядом, на краешек. Гард посмотрел на меня, схватил за талию и повалил на постель. В следующее мгновение листья, составлявшие крышу и стены комнаты развернулись так, что больше внутрь не проникало ни единого лучика света. Ещё какое-то время я удивлённо разглядывала это чудо гладирской мысли, а когда решила спросить, как это работает, обнаружила Гарда спящим. Крепко прижавшись, он уже посапывал мне в плечо, и лишь ресницы едва заметно вздрагивали, как крылья мотылька.
Выспаться нам снова не удалось. Казалось, я только успела закрыть глаза, когда со двора донёсся женский визг. Потом крик и ещё несколько голосов. Спросонок не удавалось разобрать ни слова, но, когда я таки продрала глаза, Гард уже стоял у приоткрытого окна и осторожно выглядывал.
– Нет, – проговорил он. – Нет, нет, нет, нет, нет, нет!
Гладир взволнованно заметался по комнате, словно искал что-то. Потом остановился, приложил ладонь ко лбу и прикрыл глаза. Подумав так немного, подсел ко мне, прошептал:
– Сиди здесь и не высовывайся. Я разберусь.
После чего коснулся губами моего лба и выскочил за дверь. Наверное, этим он хотел успокоить себя, но помогло это слабо. Мы прожили под одной крышей уже полгода, и ни разу я не видела его настолько взволнованным. Даже под иллюзией Гард оставался гарантом стабильности и спокойствия. Поэтому сейчас я не смогла остаться в его комнате. Что-то взволновало его, даже напугало – и он не запер за собой дверь.
Подойдя к двери, я ещё раз прислушалась. Снизу раздавались рыдания. Вспомнив события последних дней, воображение услужливо рисовало мне то не отловленных обозлённых ищеек, сохранивших верность своему Прокурору, то самого Прокурора, вознамерившегося во что бы то ни стало мне отомстить, то разбойников, оставшихся без крова в результате боевых действий. Мелькнула мысль: надо попросить отыскать браслет Гарда. Но никакого оружия рядом не было. Смерив в руке длинную палку, напоминающую посох, я вышла за дверь, готовая броситься в бой с любым противником.
Странные звуки теперь доносились откуда-то из парадного зала. На цыпочках, стараясь не издать ни единого звука, я прошла к лестнице, присела на корточки, да так и села, с облегчением и удивлением.
Возле двери стоял Гард, обнимая повиснувшую у него на шее молоденькую гладирку. Рядом стояли ещё несколько гладиров.
– Счастье-то какое, – говорила одна из женщин, украдкой вытирая слёзы в уголках глаз. – Мы тебя уже чуть не похоронили!
Девушка рыдала в голос и не могла произнести ничего внятного. Наконец она выпустила Гарда из своих объятий, и тогда на него бросились остальные члены семьи.
Странно, он не говорил, чтобы у него оставалась сестра.
– Ты был в Пещерах, да? – с трудом переведя дыхание, спросила она. – Нам не приходило официального ответа. Мы подавали в розыск. Я думала, никогда тебя не увижу-у-у!
Она снова разрыдалась Гарду в плечо.
Он молчал. Гладил девушку по волосам, обнимал за плечи – и молчал. Я хорошо знала, как он умел молчать в такие моменты: никакие, лучше всех на свете подобранные слова не могли так хорошо успокоить, и через пару минут, наполненных охами и причитаниями окруживших Гарда гладиров, девушка перешла на тихие всхлипывания. Засмущавшись, что подсматриваю за моментом воссоединения семьи, я собралась было вернуться в комнату, но меня остановила следующая фраза молодой гладирки:
– Теперь всё будет хорошо, да? Теперь-то мы поженимся?
– Не поняла, – пробормотала я и, оставив посох на полу у стены, нарочито громко спустилась по лестнице вниз.
Увидев меня, присутствующие расширили глаза и, отступив чуть назад, склонились в поклоне. Конечно, вены всё ещё сияли неестественным голубоватым оттенком, словно мою кровь накачали ночными грибами. Но сейчас это было мне даже на руку: девушка отпрянула от Гарда и с самым ошарашенным видом поклонилась в той же манере, что остальные. Я внимательно обвела взглядом присутствующих, безошибочно определив в них мачеху Гарда, её брата с женой и малолетней дочерью, спрятавшейся за мамой. А также бабушку. Все смотрели на меня, как на спустившееся с небес божество.
– Я же сказал, что сам разберусь, – прошептал Гард, подбежав ко мне. – И без того придётся объяснять слишком многое.
– Да, придётся объясниться, – ответила я, обходя его стороной. – Здравствуйте, позвольте представиться, Кая рода Веда. Благодарю ваш дом за оказанное гостеприимство.
– Что вы, наши двери всегда открыты для истинных детей Глада! – воскликнула мачеха Гарда и снова склонилась в поклоне: – Рейя рода Ума к вашим услугам. Это большая удача, принимать вас лично, госпожа... Позвольте, я накрою на стол!
– Позволяю, – с апломбом кивнула я и проследила взглядом за скрывшейся на кухне гладиркой. Чёрт возьми, а есть во власти и что-то хорошее! Повернувшись к девушке, склонила голову: – А вы?..
– Лилия, – представилась та. – Род Скала, но он мало кому известен. Тётушка Рейя приютила меня, когда наш дом был сожжён ищейками.
– Сочувствую. Но вы, видимо, близки этому дому? – я вскинула бровь.
Гард взял меня за локоть:
– Кая, что происходит?
– Знакомлюсь с твоей невестой, – ответила я, с вызовом посмотрев ему в глаза. Гладир сжал зубы так, что желваки вздулись в основании челюсти и побелели.
– Кая, я сам...
– Сам меня с ней познакомишь? Что ж, давай. Госпожа Лилия, а вы не против быть второй женой? Я, конечно, по хронологии должна быть второй, но, сами понимаете, должность не позволяет...
Она свела брови и переводила взгляд то на меня, то на Гарда, явно не понимая, что происходит.
– А вообще, предлагаю вам покинуть этот дом и не возвращаться в него, – закончила я и сама испугалась своих слов. Какая только муха меня укусила?!
– Не знаю, что вы имеете в виду, госпожа Кая, – в том же тоне ответила Лилия. – Но мы с Гардом были помолвлены ещё пять лет назад, и не дожили до свадьбы всего два месяца. Вы, конечно, занимаете высокое положение в обществе, но даже оно не позволяет вам вмешиваться в личную жизнь ваших подданных!
Я чуть не задохнулась от такой наглости.
– Она мне перечит! – воскликнула я, повернувшись к Гарду.
– Да, вы вообще много в чём похожи, – процедил он.
Тётушка с дочкой убежали на кухню следом за хозяйкой. Бабуля, судя по всему, давно глухая, просто с любопытством наблюдала. И только дядюшка присел на скамью, готовый в случае чего помочь. Не знаю, правда, кому именно.
– Какое вы имеете право врываться в чужой дом?! – Лилия уже разгорячилась, и была готова дать мне отпор, несмотря ни на что. – К вашим услугам дворцы и резиденции в каждом городе, целый взвод ищеек и отряд поваров! Оставьте нашу семью в покое!
