– Ваше величество? – раздался над головой насмешливый голос. Я медленно подняла глаза и скривилась, не найдя в себе силы радостно улыбнуться. Майк склонился передо мной в глубоком поклоне, что вызвало интерес и усмешки со стороны случайных наблюдателей.
– Прекрати, – зашипела я. – Про меня здесь никто не знает, и было бы здорово, если бы так всё и оставалось.
– Да, – он просмотрел в свою тетрадь, нашёл моё имя и продемонстрировал его. – Кая Прекрасная? Серьёзно? Не Веда, не Воинственная? Кстати, отличная фамилия, тебе подходит.
– Дурацкое прозвище королю придумали, – я отвернулась.
Рюрик стал первым королём, пробившимся на территорию Садов в открытом столкновении с гладирами, и за то его прозвали Воинственным, причём по обе стороны от Сурового Леса. Мне, как его жене, тоже пришлось взять это имя. Никто не заставляет им называться – хоть на том спасибо.
Майк сел на стол рядом со мной и тоже уставился в окно.
– Неужели ты здесь одна? Ни мужа рядом, ни любовника?
Я насупилась:
– Заткнись. Не твоего ума дело.
– Я слышал, ты разводиться собиралась.
– Это у кого язык такой длинный? Оторву.
– У Агаты, разумеется, – Майк усмехнулся. – Она как-никак тоже часть вашей большой и дружной семьи. Или ты её к мужу не подпускаешь?
– Слушай, – я выпрямилась и мельком огляделась. Взгляды присутствующих всё ещё были направлены на нас, но уже не так откровенно. – Мне нет никакого дела до того, с кем там и как водится наше величество, у меня своя жизнь, у него – своя. Так что будь добр...
– Ладно-ладно, – Майк вскинул руки и слез со столешницы. – Молчу! Можно один последний вопрос?
– Валяй.
– Не отужинаешь со мной? Мне так и не довелось извиниться за тот случай в усадьбе Прокурора. Царствующие особы слишком недоступны для простых медиков вроде меня.
Не выдержав, я схватила свою сумку, набитую книгами, и шарахнула Майка по плечу.
– Зайду за тобой вечером, – рассмеявшись, сказал он и быстрым шагом направился к учительскому столу. Там Майк взял в руки колокольчик, звоном которого обозначил начало урока. – Все расселись? Что ж, давайте знакомиться...
Я застонала и уронила голову на стол. Что ж, возможно, провести вечер в его компании – не худший вариант. Если, конечно, не будет и дальше допытываться о подробностях моей личной жизни.
– Вот попробуйте, – звучал его голос. – Откройте учебник на двадцать восьмой странице и скажите, что вы видите?
Со вздохом я подняла голову, достала из сумки учебник, но, как только страницы его распахнулись, на стол упал конверт. Смутно знакомый, но явно забытый ещё в прошлом году.
«Милая Кая.
Я так счастлив, что всё осталось позади, и теперь ты наконец здорова.
Новый курс – это как новая жизнь, когда можно всё начать сначала.
У тебя всё получится.
Друг.»
Я тихо рассмеялась. Теперь стало понятно, кто писал эти письма, о которых я и думать забыла, оказавшись в водовороте событий. Письма, полные любви.
Нежно провела пальцем по шершавой бумаге. Мой единственный и самый близкий друг. Жаль, что судьба развела нас так быстро. Хотя, причём тут судьба? Если подумать, мы просто приняли решение – каждый своё.
Плата за свободу.
Жизнь вообще странная штука. Женщинам в моём роду не везёт: она всё время уводит у них мужчин. Впрочем, мама ведь в конце концов нашла папу. Может, и мы с Гардом скоро встретимся вновь?
Я подняла глаза на доску, где Майк мелом чертил схематичное изображение человека. В самом деле, что такое свобода? Возможность принимать собственные решения? Почему же тогда я не чувствую счастья? Ведь сама захотела, сама всё бросила, оставила на Рю два государства, заставив его одного расхлёбывать весь тот бардак, что остался после событий последних лет. Сама сбежала в Училище, сама отказалась плыть вместе с Гардом за море, а потом ещё страдала, что он не пошёл за мной!
Он всегда шёл за мной. До того самого дня, когда корабль отчалил в поисках лучшей земли.
– Человек – существо социальное, – говорил тем временем Майк. – Мы все жаждем чувствовать себя частью чего-то большего. Быть членом группы. Состоять в отношениях. Касаться других, делиться своими мыслями. Зачастую мы даже принимаем те или иные решения, исходя из своих социальных потребностей. Кто-нибудь сможет рассказать мне, к каким группам имеет отношение? Вспомните всё! Семью, увлечения, друзей детства...
Внутри защемило от острого чувства одиночества. Год назад вокруг было столько людей! Рю с Даррелом, Эля с Джусом, Дин и Мика, Инга и...
И Гард.
Что толку в свободе, если цена ей – одиночество?
Неужели ничего уже не исправить?
Или всё же исправить?
