— Что? — он попытался расслабиться, успокоиться, но безрезультатно. Там — в доме, он не только вёл себя как настоящий придурок, но к тому же, скорее всего, обидел и унизил отца.
— Твой отец любит тебя. Он просто хотел, чтобы я последовала за тобой и удостоверилась, что ты в порядке, — начала она объяснять.
Адам покачал головой, прерывая её.
— Я не об этом, детка, — подчёркивая свои слова, он наклонился и нежно поцеловал ее. — Я повёл себя как последнее ничтожество.
— Тогда… значит ли это, что ты… эм… нормально относишься к отношениям своего отца? — спросила Таша, стараясь не смотреть ему в глаза.
Адам не спешил отвечать. Как он к этому относился? Он знал ответ — неважно, кого любит отец, к тому же, он далеко не первый вер, который наслаждался однополой любовью. Но ему было больно оттого, что отец скрыл от него эту часть своей жизни. И Таша имела право знать правду.
— Я нормально к этому отношусь. Нам с ним нужно поговорить, но я очень хочу, чтобы отец был счастлив.
— Я так рада, это слышать, — улыбнулась Таша. — Все здесь такие замечательные… и мне очень нравится Логан.
— Мне тоже, — кивнул Адам.
Она снова начала подниматься с колен Адама, и на этот раз он позволил ей встать.
— Ну так что, ты готов возвращаться назад?
Наблюдая Ташей, которая собирала свою одежду, Адаму хотелось совершенно другого.
— Ага, нам лучше поторопиться, пока они не выслали поисковую группу.
— Только не приветствуй их так же, как и меня, — хмыкнула Таша.
Адам почувствовал себя счастливым, заметив её игривость.
— Давай одеваться, моя маленькая распутница.
Всю дорогу к дому Адам держал Ташу за руку. Она понимала, что Адаму нужно поговорить с отцом, а ей, без сомнения, — принять душ, но так хотелось ещё хоть какое-то время побыть с ним наедине.
Сомнения в том, что по возвращению на свою территорию, их отношения прекратятся, не оставляли Ташу, но здесь — вдали от всех, она могла воображать, что Адам принадлежит только ей.
Не несколько минут они остановились возле того места, где ранее Адам оставил свою одежду. Наблюдая, как он одевается, Таша размышляла о том, что скрывать такое сильное, загорелое тело просто преступление. Закончив одеваться, Адам снова взял её за руку и повел к дому.
Как только здание показалось в поле их зрения, Таша увидела, сестру, сидящую в компании Мариссы и Гейджа на задней террасе. Выражение безмерного счастья на лице Кристалл вызвало у неё улыбку.
Адам слегка сжал её руку.
— Она замечательно выглядит.
— Так и есть, — согласилась Таша. — Идея привезти Кристалл сюда оказалась замечательной. Даже не знаю, как я смогу тебя отблагодарить.
— Просто будь счастлива, Таша. Это всё, чего я хочу. Хочу сделать тебя счастливой, — проговорил Адам, поднося её руку к своим губам.
Пока ошарашенная этими словами девушка пыталась переварить услышанное и что-то ответить, в их сторону уже направился Гейдж. Таша приподнялась и поцеловала Адам в щеку.
— Я буду ждать тебя в твоей комнате.
— Спасибо.
Он нехотя отпустил руку Таши, и посмотрел ей вслед. И когда она обернулась через плечо, то увидела в его взгляде то, что иначе, чем любовью назвать было невозможно.
Адам тем временем думал о том, что Таша только что решила свою судьбу. Она последовала за ним и поддержала в тяжелейшей ситуации. Разве нужны какие-то ещё доказательства, что она просто создана для того, чтобы стать парой Альфы? Ему — нет. И Адам готов сделать всё возможное, чтобы удержать её. Он бы соврал, если бы сказал, что ещё не полюбил Ташу.
Как только к нему подошёл Гейдж, Адам обвиняюще обратился к другу:
— Ты знал, — но в голосе не было гнева, который Адам чувствовал ранее.
Гейдж кивнул и встал прямо перед Адамом.
— Я подозревал. Они пока не рассказали мне, но трудно такое не заметить, находясь с ними рядом каждый день.
Адам покачал головой и направился было в сторону дома, но Гейдж тут же преградил ему дорогу. Удивлённо приподняв бровь, Адам остановился в ожидании.
— Прежде, чем ты войдёшь в дом, подумай о том, что ты собираешься сказать, — посоветовал ему Гейдж.
Адам тут же весь напрягся — он не намерен подчиняться чьим-либо приказам. Гейдж, должно быть, почувствовал состояние друга, так как приблизился к нему и положил руку на плечо.
— Твой отец впервые за несколько месяцев по-настоящему счастлив. Логан хороший человек и замечательный друг. Я не хочу снова видеть чьи-либо страдания, — проговорил Гейдж искренне.
— Не беспокойся, друг. Теперь, немного отойдя от потрясения, я понимаю, что Логан просто идеальная пара для моего отца, а я хочу для него только счастья, — заверил Адам Гейджа. Не в состоянии спокойно стоять на месте, он начал ходить взад-вперед. — Я просто не могу понять, почему он не рассказал мне обо всём раньше, почему скрывал это от меня.
Гейдж кивнул и посмотрел на дом.
— Думаю, единственный способ всё узнать — это спросить самого Кристиана.
Адам также посмотрел в сторону дома. На террасе стояли отец с Логаном. Кристиан неуверенно смотрел на сына, а Логан, словно выражая свою поддержку, обнял любовника за плечи. Этот простой жест показал, что этих двух веров связывает нечто большее, чем просто секс. Где-то глубоко в душе Адам надеялся на это, и тем приятнее было видеть, что Логан не стесняется выражать свои чувства на людях.
— Логан не покинет твою стаю, — тихо проговорил Адам, так, чтобы только Гейдж мог услышать его.
— Нет, не покинет. Мне очень жаль, Адам, — кивнув другу, Гейдж направился к дому.
Кристиан сказал что-то Логану, а потом медленно пошёл к сыну. Когда отец почти поравнялся с ним, Адам кивнул в сторону леса. Направляясь к деревьям, никто из них не проронил ни слова.
Убедившись, что они отошли достаточно далеко, и их разговор никто не услышит, Адам повернулся к отцу.
Остановившись, Кристиан скрестил руки на груди. Адам попытался скрыть улыбку. Он видел эту позу множество раз в детстве.
— Во-первых, я прошу прощения за свою выходку. Я был потрясен, но не хотел обидеть ни тебя, ни Логана, — заговорил Адам первым.
— Что? — Кристиан с явным удивлением на лице уставился на сына.
Адам не мог спокойно стоять на месте и начал ходить взад-вперёд. Снова. Казалось, что со времени его назначения, он всё чаще этим занимался. Адам не знал, как облечь в слова свои мысли. После нескольких неудачных попыток, он с тяжким вздохом опустился на траву.
— Я не должен был так убегать. Я повёл себя, как ребёнок.
Кристиан опустился перед ним на колени.
— Да, как ребенок. Но ты мой ребенок, и поэтому тебя легче простить. Я так часто хотел тебе все рассказать. Я не хотел, чтобы ты узнал всё так.
