Кристиан опустился перед ним на колени.
— Да, как ребенок. Но ты мой ребенок, и поэтому тебя легче простить. Я так часто хотел тебе все рассказать. Я не хотел, чтобы ты узнал всё так.
— Но почему же ты тогда не рассказал мне? Почему скрывал всё?
Именно этот вопрос больше всего беспокоил Адама.
Прежде, чем ответить, отец глубоко вздохнул.
— Ты был ещё такой маленький, когда погибла мама. Я знаю — ты не очень хорошо её помнишь.
Адам не понимал, при чём здесь мама. Он хотел было уже спросить об этом отца, но тот прервал его:
— Просто дай мне всё объяснить.
Адам кивнул, и Кристиан продолжил рассказывать:
— Я встретил Логана за несколько лет до того, как познакомился с твоей матерью. Между нами тут же возникла связь. Но когда мой отец заключил сделку с Альфой Стаи о том, что я с его дочерью должны заключить союз, мне пришлось расстаться с Логаном.
— Ты был с Логаном ещё до мамы? — с удивлением прервал его Адам.
— Да. Было тяжело, но я решился и отправился поговорить с отцом. Когда я ему рассказал, что люблю Логана, он воспринял новость намного лучше, чем я ожидал. Но, как бы он не хотел помочь, эту сделку уже невозможно было отменить.
Адам открыл было рот, но тут же захлопнул его. Ему хотелось услышать историю до конца.
— В те времена порядки были иными, чем сейчас. Однополые отношения не приветствовались, и даже больше — считались аморальными и неправильными. И мне нужна была жена, которая родила бы наследников для Стаи.
— Ты встречался с Логаном, после того как женился на маме? — спросил Адам.
— Нет, — покачал Кристиан головой. — Логан покинул нашу стаю и перебрался в эту. С самого начала я всё рассказал твоей матери, и, как ни странно, она нормально к этому отнеслась. Даже спросила, не хочу ли я увидеться с ним. — Кристиан рассмеялся. — Твоя мать была замечательной женщиной. Она никогда не заставляла меня сомневаться в правильности своих чувств к Логану. После двадцати лет совместной жизни, она без моего ведома связалась с ним.
Адам задохнулся от изумления.
— Да-да. Я тоже был сильно поражен. Она знала, что я её люблю, но без Логана я чувствовал себя… неполным, что ли.
— И что случилось? — едва слышно спросил Адам. У него было сколько вопросов. Он много раз слышал, что мама всегда ставила чьи-либо интересы выше своих. Она была одной из самых чутких и бескорыстных людей. Он знал её только по историям, которые рассказывал ему отец и другие члены Стаи. Но даже через эти рассказы он чувствовал себя ближе к ней — к женщине, которая подарила ему жизнь.
— Ну… Логан приехал в гости. — Взгляд Кристиана затуманился, как будто он вернулся воспоминаниями в те времена. Адам не заметил, как придвинулся ближе к отцу, желая разделить с ним все переживания. — Сначала я так разозлился на неё, что чуть было не придушил. Но она спокойно попросила нас признаться друг другу в своих чувствах прямо перед ней, или навсегда проститься. — Кристиан посмотрел сыну в глаза. — И мы признались. И знаешь, что сделала твоя мама?
Адам отрицательно покачал головой, не в состоянии произнести хоть слово.
— Она поцеловала меня.
Адам только нахмурился. Что он мог сказать на это?
— А потом?
— А потом, — рассмеялся Кристина, — она спросила Логана, не хочет ли он поцеловать меня.
— И он это сделал, — почему-то с уверенностью сказал Адам.
Отец улыбнулся.
— И он это сделал. И когда мы, наконец, оторвались друг от друга, то увидели, что твоя мама счастливо улыбается.
— Она была счастлива от этого?
— После нашего поцелуя она подошла к нам так близко, как только можно, и поцеловала Логана.
— Что? — подскочил на месте Адам.
— Оказалось, что слушая все эти годы мои рассказы о нём, твоя мать начала испытывать к нему те же чувства, что и я, и решила познакомиться с ним.
Для Адама это было слишком. Он вскочил на ноги и снова начал нервно прохаживаться перед отцом.
— Ты хочешь сказать, что вы втроём…
— До самой её смерти, — кивнул Кристиан.
— Не думаю, что хочу услышать ещё что-то. — Адам положил руки на живот и отвернулся. Он давно не ребенок, и слышал о менаже. И даже несколько раз участвовал в «тройничках». Но здесь речь шла о его маме. Обернувшись назад к отцу, со злостью в голосе, Адам спросил:
— Почему ты рассказал мне об этом?
— Потому, что я хочу, чтобы ты понимал — я не предавал твою мать. Я очень сильно её любил. А она любила и меня и Логана. — Кристиан поднялся, и, подойдя к сыну, положил руку ему на плечо. — Как Альфа своей Стаи я должен был скрывать свои чувства к Логану. Но теперь, я не хочу этого делать. Я не хочу таить своих чувств.
Адам отстранился от отца.
— Но это именно то, что ты делал!
— Я хотел дать тебе время привыкнуть к своему положению. Ты так переживал за меня. Чувство вины за то, что я скрываю это от тебя, просто разъедало меня изнутри.
— Я думал, ты хочешь покончить с собой, — нервно засмеялся Адам.
— Прости меня, сын. Я просто не хотел видеть отвращение на твоем лице. Я люблю тебя и просто не пережил бы такого отношения, — проговорил Кристиан, и глаза его наполнились слезами.
— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, — ответил Адам. — И мне всё равно, будешь ты с Логаном или с половиной мужчин Стаи.
Кристиан крепко обнял сына и прошептал:
— Только не говори об этом Логану.
— Договорились, — ответил со смешком Адам, обнимая отца в ответ.
Верная своему слову, Таша ожидала Адама в его комнате. Переступив порог, он замер от увиденного — на постели, не прикрывшись ни простынёй, ни покрывалом, абсолютно обнаженная, раскинулась Таша.
Её ноги были широко расставлены, и она ласкала себя пальцами.
— Тебе лучше закрыть дверь, а то вдруг кому-то вздумается пройти мимо, — проговорила шалунья с тихим стоном, не прекращая теребить свой набухший клитор.
Адам резко закрыл за собой дверь и принялся торопливо освобождаться от одежды, порой разрывая ткань или запутываясь в ней.
Видя всё это, Таша засмеялась и начала поглаживать грудь.
— Мне очень приятно, что ты так спешишь. Я пролежала здесь целую вечность. И мне пришлось начать без тебя.
Полностью обнажённый, Адам направился к кровати.
— А кто дал тебе разрешение прикасаться к себе?
Теребя свой сосок, Таша прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать стон наслаждения.
— Не припомню, чтобы спрашивала разрешения. Но, возможно, меня теперь следует наказать?
«О, она даже не догадывается, что её сейчас ждёт», — подумал Адам.
