— Дача находится в Бабино, — вздохнула я. — И ехать до неё чуть больше двух часов на электричке. Но проблема даже не в этом.
Я машинально взглянула на часы, показывавшие 7:41. Нахмурившись, Волк оглянулся на водителя. Словно почувствовав его взгляд, тот протиснулся в соседний ряд и дал по газам, проскакивая на мигающий жёлтый.
— Электрички туда ходят три раза в день. И если я сейчас не успею уехать в 8:20 то доберусь туда не раньше семи вечера.
— Подожди, но можно же взять такси… — он осёкся, покосившись на водителя и почему-то скривился. — Впрочем, электричка, пожалуй, и правда надёжнее.
Посерьезнев, волк достал телефон и принялся в нём копаться. Я с тоской уставилась на циферблат часов на панели. Мне казалось, что они отсчитывают последние минуты моего существования. Если я выйду из машины позже 7:50, можно даже не думать о том, чтобы успеть.
В ладонях пиликнул телефон, и я перевела взгляд на экран. Нахмурилась. Какое-то сообщение от Волка. Штрих-код? Удивлённо взглянула на мужчину, продолжавшего что-то печатать.
— Я купил тебе билет, — бросил он, не отрываясь. — По штрих-коду покупки сможешь пройти на платформу, не теряя времени на кассе. Его надо будет активировать… — он поднял на меня глаза и замер, заметив моё недоумение. — А впрочем, знаешь, я просто доеду с тобой вместе и проведу тебя на платформу.
Я снова уставилась на экран, на этот раз переваривая информацию. Купил билет? Надо же, когда я в последние несколько раз ездила на дачу, мне приходилось отстаивать длиннющие очереди в кассу. А тут вон что придумали.
Несмело улыбнулась. Похоже, шанс успеть всё-таки был.
— Приехали! — объявил водитель, и я дёрнулась, поднимая взгляд на часы. 7:55. Я ахнула, но не успела ничего сказать: сунув деньги таксисту, Волк вылез на улицу, утягивая меня за собой.
До метро мы бежали бегом, а возле турникетов он притормозил и выудил из кармана два жетона. Где только взял? Он же на машине ездит… Короткий забег по эскалатору — и мы успели втиснуться в последний вагон электрички. Мужчина просто впихнул меня внутрь, не обращая внимания на переполненность вагона, и сам влез следом, буквально вдавливая меня в человеческую массу. Двери захлопнулись секунду спустя, Волк облегчённо откинулся спиной на двери с надписью «не прислоняться», а я с облегчением рассмеялась.
Волк глянул самодовольно, и от этого взгляда смех вдруг застыл у меня в горле. Время как будто замедлилось. А я замерла, боясь пошевелиться и упустить что-то важное. Оно маячило на краю сознания, отказываясь выходить на поверхность. Внезапно остро захотелось поправить волосы или одёрнуть рукав… Но пошевелиться я не смогла. Не то чтобы тело меня по какой-то причине не слушалось, просто моя голова была наверху, а руки остались внизу. И моих скромных сил бы едва ли хватило, чтобы вытащить их оттуда в такой давке.
Со всех сторон нас окружали люди. Человеческие тиски давили, вжимая меня в Волка, и я неожиданно остро почувствовала, что между нами нет ни миллиметра свободного места. Что я практически лежу на мужской груди. Облизнув внезапно пересохшие губы, поймала острый взгляд карих глаз, проследивший за движением. Я резко втянула воздух, но не смогла сделать глубокий вдох из-за ограничения пространства. Сердце стукнуло о рёбра. Со мной происходило что-то странное, и я не понимала, как на это реагировать.
В бок прилетел толчок, и дурман мгновенно рассеялся. Какая-то тетка протискивалась к выходу, не переставая ворчать:
— Пять минут стояли! Слыханное дело! Люди на работу опаздывают, а мы тронуться не можем. Набежали тут!
Она снова попыталась меня пихнуть, но Волк резко повернулся боком, заслоняя меня от удара. Наклонился вперёд, и ухо обожгло тёплое дыхание.
— Сейчас побежим.
Он выпрямился, а я глянула недоверчиво. Он же шутит, верно? Мы же не школьники, чтобы бегать по вагонам.
— Ну нет, — протянула я. Но тут двери разъехались, и мы практически выпали на платформу.
Через мгновение меня схватили за запястье и потянули к центру поезда. Я задохнулась от такой наглости, но Волк держал крепко. Бегом мы успели преодолеть четыре двери, и втиснулись в пятую. Створки захлопнулись с мягким стуком, и вагон тронулся. Я пыталась отдышаться, глупо подхихикивая: да уж, то самое развлечение из детства, о котором хочется забыть.
Когда тебе не больше двадцати, и ты куда-то опаздываешь, время прохождения платформы метро можно сократить, преодолев его за те короткие промежутки, что поезд стоит на станциях. Учитывая, что нужный мне выход на Московский Вокзал находился напротив первого вагона электрички, а на Гражданском Проспекте мы вскочили в последний, этими перебежками мы экономили как минимум пару минут. Особенно если учесть, что на это время в метро приходился самый час пик, и имелся немалый шанс угодить в плотную толпу на выходе.
Двери вновь раскрылись, и мы снова побежали. Мозг наполнила какая-то странная легкость, которую я не ощущала уже много лет. Вот никогда бы не подумала, что такая странная забава принесёт столько радости. Да кому какое дело, что я давно не студент? Кто вообще будет криво смотреть на пробегающих перестарков? Это ведь так весело!
На Чернышевской мы, наконец, вскочили в первый вагон, и Волк прижал меня к себе. Я хохотала, уткнувшись носом в его плечо, колёса стучали, за окном мелькала вязь бесконечных кабелей. Люди толкали со всех сторон. В воздухе висел запах пота и дешёвых духов. Было невероятно жарко, и я вспомнила, как где-то слышала, что Питерский метрополитен нагревается исключительно за счёт тепла человеческих тел. Я запрокинула голову и с улыбкой взглянула в карие глаза.
— Мы успеваем? — спросила тихо, почти неслышно за стуком колёс. Но Волк понял. Вытянул из кармана телефон, глянул на экран, скривился и быстро что-то набрал на экране.
— Успеем, — сказал уверенно.
Свет в вагоне мигнул, предупреждая о приближении станции. Пассажиры подобрались, перехватили покрепче сумки. А Волк расплылся в той мальчишеской улыбке, которую я так любила в школе. Как будто и не было всех этих лет, что мы не общались. Как будто мы продолжали дружить все эти десять лет.
— Бежим, — шепнул он, и потянул меня сквозь расходящиеся двери.
Подъём бегом по эскалатору я не осилила, запыхалась и остановилась ступенек через двадцать. Волк закатил глаза и встал рядом. Ну конечно, это у него постоянные операции и преследования разбушевавшейся нечисти. А у меня — тихая работа в офисе и никаких аэробных нагрузок.
И всё-таки расстояние от эскалатора до входа на платформы я преодолела снова бегом. Волк поднёс экран телефона к какой-то коробочке, а потом к турникету, и буквально впихнул меня через проход.
— Твоя электричка вон там! — указал он.
Я помедлила секунду, словно собираясь что-то сказать, но через мгновение просто кивнула в ответ и рванула в нужном направлении. Что за чушь творится у меня в голове? Сейчас для меня главное успеть приготовить салат, на этом и стоит сосредоточиться. А о карих глазах я буду думать потом. В следующем году. Если он наступит.
Электричка до Малой Вишеры стояла там, где ей и полагалось. Я вскочила в последнюю дверь и облегчённо выдохнула, когда двери сошлись у меня за спиной. Всё ещё не веря в то, что мы так быстро добрались до вокзала, я вытянула телефон и взглянула на время, и ахнула. Экран показывал 8:29. Мы задержались почти на десять минут. В груди всколыхнулось какое-то непонятное мне чувство. То есть, в том, что электричка слегка опоздала, ничего чересчур странного не было, но в метро поезд тоже задержался на нашей станции… Словно бы ждал меня.
Тряхнув головой, я оттолкнулась от стены тамбура и вошла внутрь вагона. Разбираться с тем, кого благодарить за задержку поезда, я буду потом.
8. Дорожная
В электричке оказалось на удивление пусто. Как будто бы никто из жителей города не мечтал убраться на Новый Год как можно дальше. Впрочем, возможно, так оно и было. А возможно, причиной всему было раннее время суток.
