— Вы хорошо говорите уважаемый Артур, — со своей скамьи поднялся старейшина Тит. Он повелевал воздухом, и сам казалось, вот-вот взлетит. На вид ему было лет двадцать, золотые волосы волнами спадали ему на плечи, а красивые зеленые глаза настраивали на благодушный лад. Но кто знает, скольких ему удалось убить за четыре века, которые он прожил. Тит очень любил и боготворил свою сестру-двойняшку Инессу. Внешне они были похожи и силы у них имели примерно равные. — Но как быть, если эта Александра Стрендч, которая воображает из себя нечто большее, чем не является, нашла способ одолеть наш главный козырь — болотных тварей? Ведь, как известно лишь на них вся надежда, ну кроме нашего высокочтимого Эммануила Ернста.
— Вы задали хороший вопрос, уважаемый Тит, — не дав ответить Артуру Кристолу, со своего места поднялся Винсент Лагранж. — Мои предки много знали о некромантах и всю свою жизнь посвящали их изучению. Существует легенда, что у каждого из них есть своя собственная книга знаний. Если это так, то она наверняка подсказала нашему врагу способ, как победить болотных тварей — вызвать души их предшественников.
— Тогда что же нам делать? — в отчаянии спросил Юрий Моссада. — Я вообще не понимаю, зачем нам начинать битву в девять! Вы прекрасно знаете, что как взойдет полная луна, оборотни будут сильнее, чем сейчас!
— Юрий успокойтесь, — мягко произнес Лагранж, — у наших противников такие же обстоятельства. Я думаю, обойдемся тем, что есть.
В конце речи Винсент как бы невзначай посмотрел на Артура. Юрию удалось увидеть это, и он понял, что Кристол боится за свою власть. Артур никогда не терпел конкуренции.
— Давайте лучше вернемся к вопросу о болотных тварях, — предложила золотоволосая Инесса. Ее голос звучал, словно журчание весеннего ручья и притягивал к себе внимание окружающих, чем она бессовестно пользовалась. — Ведь Вы знаете, что делать, правда, Винсент?!
— Конечно моя дорогая. Призраки болотных тварей смогут одолеть это поколение. Но есть животные куда опаснее, чем они — нагайны.
— Нагайны? Нагайны? — зашептали все присутствующие в зале.
— Но ведь все они вымерли давно! — возразил Артур Кристол.
— Не все, — Эммануил Ернст тяжело поднялся с кресла и все умолкли. — Более того, я знаком с их повелителем.
— И кто же это? — с насмешкой спросил Тит.
— Хоуп, — спокойно ответил верховный маг, и в зале поселилась гнетущая тишина.
(Особняк Моссада. Полтора часа до битвы)
— Юрий, дорогой я прошу тебя не ходить сегодня никуда. У меня плохое предчувствие, — Роза отложила тарелку с лазаньей и в упор уставилась на мужа. С тех пор как Урсула предала своего брата и погибла, все обеды и ужины семьи Моссада проходили практически в тишине. А после того, как хозяин дома объявил, что его падчерица должна быть убита, Христиан предпочитал есть отдельно. Но сегодня был вечер исключений и три члена семьи пытались последний раз сделать вид, что они счастливы.
— Моя Роза, — Моссада-старший протянул к ней руку, — это битва важна для нас. Пока мы не избавимся от этой некромантки, я не буду уверен, что будущему нашего сына ничего не угрожает. Думаешь, если твоя дочурка победит, она оставит нас в живых!
— Ты прав любимый, ты прав, — тихо проговорила женщина.
— Не могу на это смотреть, — Юрий и Роза с недоумением уставились на Христиана. — Я не могу это слушать. Ты уважаемый дядя когда-то пригласил ее в гости, клялся беречь! А Вы Розалия ее мать, которая даже не попыталась полюбить своего ребенка. Мне тошно с вами сидеть!
Христиан вытер губы салфеткой и буквально вылетел из столовой.
— Вернись немедленно! — крикнул племеннику вслед Юрий, но Моссада-младший даже не обернулся.
В последние дни Христиан плохо спал. Он постоянно думал о Лекс и их последнем разговоре. Только сейчас гордец понял, что давно уже полюбил свою сестренку. Если бы он не вел себя как последний дурак, то она давно бы была его девушкой.
Оборотень поднялся на второй этаж. Ему почему-то хотелось взглянуть на портрет Франчески Моссада-Кристол — самой известной бунтарке в их семье. Он подошел к картине и долго всматривался в черты ее лица.
— Если бы ты была сейчас тут, — обращаясь к изображению, произнес вервольф. — Кажется, я совсем запутался. Мне нельзя быть с ней. Дядя меня воспитывал, обеспечивал, я не могу предать его. Черт, черт, черт!
Парень стукнул кулаком по стене и, буквально перепрыгнув лестницу, ворвался в свою комнату. Он понимал, что хочет сейчас ехать к Лекс, рассказать какая опасность ей грозит, но было глупо даже думать об этом.
— Я помогу тебе сегодня, Алекс, — тихо прошептал он, — Ты не умрешь, любовь моя!
(Гротерский дворец. Час до битвы)
В одном из кабинетов здания-дворца сидели Эммануил Ернст и Винсент Лагранж. Их кресла стояли друг напротив друга. Правая рука верховного мага была приложена к виску старейшины, то же самое делал и его собеседник. Это называлось мысленным общением, лучший способ, чтобы никто не подслушал твой разговор.
— Вы уверены, о великий, что Хоуп выполнит нашу просьбу? — спросил Лагранж.
— Более чем, мой дорогой Винсент. Твоя задача до последнего распалять жажду власти у Артура и столкнуть его с Юрием. Когда эти два червяка уничтожат друг друга, мы будем править обоими городами, а потом сможем забрать их армии в распоряжение Совета, — ответил ему председатель.
— Это было бы высшим благом!
— Что ж, я щедро вознагражу тебя мой дорогой, ты будешь моим приемником. Я так решил!
Тут Винсент Лагранж прервал контакт и опустился перед верховным магом на колени.
— Я не достоин такой чести, — благолепно произнес он.
— Встань сейчас же, с этого момента ты мой нареченный сын, — с улыбкой сказал ему Эммануил Ернст, — а теперь ступай. До битвы остался час. Нам пора трогаться.
Лагранж низко поклонился и вышел из кабинета. Он направился к Артуру, думая по дороге: «Старый дурак, свое я возьму и без тебя. А когда Кристол и Моссада поубивают друг друга, то заберу всю власть в свои руки».
Глава 16. Сдавайся или умри!
Мы прибыли на место битвы. Я стояла на краю холма и задумчиво смотрела вдаль. Сознание с трудом понимало, что скоро зеленая трава и белый снег окрасятся кровью павших. «Возможно, сегодня здесь будет лежать и моя голова», — подумалось мне.
— Волнуешься? — Шейла подошла и взяла меня за руку.
Я обернулась и посмотрела в глаза подруги. Один вопрос так и вертелся на языке.
— Скажи мне, Шейла, тебя не смущает, что на стороне противника находится Влад? Что если придется его убить?
