Герцог поднялся с табурета, встал, поднял закованные руки и скрестил их на груди так, что цепи громко зазвенели. Картинный жест. Затем он устремил свой взгляд прямо на нас с Таргом и заговорил, обращая свою речь не к судьям, а к королю с королевой.
- Вчера я долго слушал, в чем меня обвиняют. И все это было бы верно, если бы не одно но. Король Таргелен Ремиренский первым нарушил договор, когда женился на этой женщине!
Он с трудом выбросил закованную руку вперед и, вытянув вперед указательный палец, драматично указал на меня! Ему мама не говорила, что неприлично пальцем показывать?
Все аж с мест повскакали! Одни мы сидели как истуканы.
Король накрыл мою ладонь своей и замер. Я не пошевелилась. Надеюсь, даже на лице ни один мускул не дрогнул. По крайней мере индифферентную улыбку удалось сохранить, как будто все, сказанное Истаром не имело ко мне отношения.
Герцог между тем повернулся боком к зрителям и продолжал, обращаясь уже не к нам, а к своим сыновьям и к посольствам других стран:
- Я выдал за этого человека свою любимую дочь! Привез свое дитя на смотрины и оставил в Ремирене якобы для обучения всему, что должна знать королева. Через полгода состоялась свадьба. Тогда я обратил внимание, что моя дочь изменилась, но не придал этому значения. Все-таки новые условия., новое окружение и такое неординарное событие как свадьба. Но шло время, и теперь я знаю точно: перед нами не Алиенор эс Каврин, моя родная дочь, а некто другой в ее теле!
За время его речи зрители успели снова сесть на свои места, и теперь шушукались так громко, что гул стоял как в метро при подходе поезда. Председательствующий поднял руку, призывая всех к порядку, и перекрыл шум магически усиленным голосом. Да так, что у всех уши заложило:
- Правильно ли я вас понял: вы отвергаете все обвинения в свой адрес и в свою очередь обвиняете короля Таргелена в том, что он подменил вашу дочь другой девушкой?
А легист-то не дурак! Очень умно ставит вопрос, и чует мое сердце, Истар сейчас попадется!
- Совершенно верно, вы абсолютно точно передали суть моей речи. Все, что я сделал, я имел право сделать, ибо договор уже был нарушен, и не мной.
Судья пожал плечами и сделал следующий ход:
- Не откажитесь сообщить суду, кто та особа которой была заменена ваша дочь Алиенор.
Истар помрачнел:
- Я не знаю. Маг Ангер притащил неизвестно откуда какую-то сущность.
- То есть, вы не можете нам это сообщить, потому что сами не знаете. Есть ли у вас другие доказательства ваших слов?
- Какие еще нужны доказательства? - раненым буйволом взревел вдруг Истар, - Я вижу, что это не моя дочь. Совсем другой человек.
Судья поджал губы и деревянным голосом ответил:
- Вы — лицо заинтересованное. Ваше свидетельство не может быть признано судом. Есть ли здесь люди, знавшие Алиенор с детских лет, которые готовы произвести опознание? Назовите их.
Говорит как по писаному. Чем-то мне напоминает задания из хрестоматии по русскому языку. “Спишите текст, выделите слова с безударным личным окончанием. Назовите их”. Судья верит, что я настоящая Алиенор, а герцог хватается за любой предлог, чтобы затянуть процесс. Об истинном положении дел мужик не догадывается, поэтому так храбро зовет сюда свидетелей.
- Здесь сидят мои сыновья, братья Алиенор. Где-то в замке находится ее няня Терин, она растила Алиенор с самого раннего детства. Маг Дамон Ашерсан знает ее лет двадцать. Среди свиты моих сыновей тоже найдутся те, кто знаком с моей дочерью не со вчерашнего дня. Пусть они взглянут и скажут — она это или не она!
Главный судья встал, спустился со своего места вниз, поклонился нам с Таргом и сказал:
- Ваше величество! Ради правосудия и спокойствия в государстве соблаговолите спуститься сюда. Герцог настаивает на опознании, и, хоть это может оскорбить вашу королевскую честь, сделайте милость, не гневайтесь.
Таргелен легко подтолкнул меня и я поднялась с места.
- Хорошо, судья, хоть мне и неприятно, но ради блага государства я готова пройти эту унизительную процедуру. Пусть впоследствии это послужит образцом законопослушания королей.
Я спустилась на нагретые солнцем камни двора и мне тотчас принесли удобное кресло. Но я решила не садиться: не хочу, чтобы опознающие имели возможность смотреть на меня сверху вниз.
Судья тем временем пригласил братьев. Процедура опознания началась.
Первым подошел Меран. Посмотрел на меня, как баран на новые ворота, обошел по кругу, пропустил прядь волос между пальцев и сказал:
- Что тут думать и гадать? Это она, сестра моя Лиена.
- На основании чего вы делаете такой вывод? - не унимался судья.
- Ну как же? Ее мордашка, ее титьки, волосы опять же, и голосок. Что я, сестры своей не знаю?
- А личность? - крикнул разгневанный Истар, - Это же не ее личность!
Меран пожал плечами:
- О чем ты, отец! Какая у девчонки там может быть личность? Глупости это все.
В первый раз в жизни я радовалась такому откровенному унижению женского человеческого достоинства. Сказала Мерану с улыбкой:
- Спасибо, братец!
Парень тут же подхватил:
- Да не за что, сестричка, - и тут же судье, - Каких еще вам надо доказательств? Она это!
- Идиот! - завопил герцог, но на Мерана это не произвело ровным счетом никакого впечатления.
Он повернулся к герцогу и развел руками.
- Извини, отец. Я говорю что вижу, врать перед судом не буду. Получить молнией только за то, чтобы тебя в твоих выдумках поддержать, нет никакого желания.
Истар набычился и замолчал. Меран ушел на место, а опознавать меня уже спешил Карилан.
Сцена повторилась очень близко к тексту. Младший брат воздержался от упоминания титек, но в целом сказал то же самое. Еще добавил:
- У многих было мнение, что моя сестра — дурочка. Это просто потому, что мало кто с ней близко общался. Она просто молчаливая была, да и боялась отца сильно. Последние пару лет — да! Алиенор плохо соображала, но это было из-за болезни. Сейчас она здорова и стала совсем как раньше. Вы няньку ее спросите! Она Лиене мать заменила. Уж если кто и заметил, как она изменилась, то только она.
- За госпожой Териной сер Риаме послали, - сообщил секретарь суда, в котором я узнала Алена эс Ниамен.
Вот и отлично! Терин скажет все, как думает, а думает она правильно, так, как нужно.
Не прошло и трех минут, как привели няню. Я боялась, что она заробеет перед таким высоким собранием, но напрасно. Эта женщина шла защищать своего детеныша, которым считала Лиену, и тут даже боги ее бы не остановили.
