К прикушенной губе добавились стиснутые пальцы. Нельзя сдаваться! Плевать, что ее зажал в угол какой-то там роскошный самец, она достаточно повидала широкоплечих красавчиков, чтобы…
— Ох!
Вздрогнула, когда шею царапнули волчьи клыки. Взбудоражили ощущением близости зверя, добавляя к похоти острую перчинку опасности. Мужская ладонь легла на живот, оглаживая широко и плавно. Горячей волной потекла вверх и мягко сдавила грудь, выбивая из легких судорожный вздох.
Тягучая, словно мед, ласка дразнила предвкушением удовольствия. Здравый смысл плавился, оставляя голые инстинкты, которые так и подталкивали ответить. Развернуться лицом к лицу, и впиться в нахальные губы поцелуем, укусом вымещая злость на собственную слабость.
В отчаянном жесте сопротивления Николь попыталась сжать бедра, но добилась лишь чувствительного поцелуя в шею и полной наготы. Оборотень за пару движений вытряхнул ее из комбеза. Холод комнаты не успел привести в чувство. Дарк играючи повернул ее к себе и подкинул вверх, перехватывая за бедра и толкаясь вперед.
В тесноту мышц вклинилась твердая плоть. Николь вскрикнула, выгибаясь в стальной хватке, но Дарк толкнулся еще раз, заполняя собой все без остатка.
— Ты вся течешь, — опалил хриплым дыханием, — горячая девочка.
И первый удар бедрами разбежался по венам пряно-острым удовольствием. Она чувствовала каждый дюйм его члена, как он скользит внутри, растягивая и подготавливая к дикой близости.
В какой-то момент плавность движений сменилась жесткостью. Неуловимый и быстрый переход, но Николь уже сама хотела этого. Сама цеплялась за напряженные плечи и сжимала колени, двигаясь в такт резким выпадам.
Никаких поцелуев или ласк. Нежного шепота или поглаживаний. Только рычание зверя и пошлые шлепки бедер снова и снова. А еще восхитительное ощущение мужской силы и хищного напора, с которым оборотень брал свое.
Искорка желания давно превратилась в огненный торнадо. Зажгла кровь кипящим хмелем удовольствия, стирая существующую вокруг реальность. Осталось только ощущение мужчины. Вокруг и внутри себя. Его жадного дыхания и острых когтей на бедрах. Горячей тесноты между ног и сладкой тяжести, пульсировавшей внизу все быстрее.
Но когда она готова была взорваться криками и стонами, все вдруг пропало. Дарк просто выскользнул из нее, оставляя лишь саднящую пустоту.
От неожиданности и обиды Николь чуть не вскрикнула. Так нельзя! Да она сейчас просто свихнется! Но рта открыть не успела. Как и в первый раз, оборотень подхватил ее на плечо и поволок к кровати.
— Варвар! — пискнула, припечатывая влажную от пота спину кулаком. — Ой! — заверещала на ответный шлепок.
На кровать ее попросту стряхнули. Как игрушку, Дарк перевернул ее на живот и рывком поставил в колено-локтевую. Придавил рукой за шею, вынуждая прогнуть позвоночник, и четким нажатием раздвинул ноги.
— Не-е-ет!
Взвизгнула как ненормальная, почувствовав палец между ягодицами. Попыталась шлепнуться на матрац или хотя бы в сторону увильнуть, но задницу обожгло еще одним шлепком.
— Не дергайся или будет хуже! — прорычал мерзавец. И опять припечатал ладонью.
Николь чуть не взвыла. Голая, отшлепанная, придавленная к кровати и с откляченной пятой точкой она могла только извиваться и шипеть ругательства, но Дарку было плевать. Собрав ее же смазку, он обводил тесное колечко мышц с явным намереньем заменить палец кое-чем другим и не обращал внимания на бесполезные трепыхания.
К одному пальцу добавился второй, растягивая еще больше. Не больно, но все равно неприятно. Необычные ощущения сводили на нет все возбуждение.
— Выдохни, — скомандовал в какой-то момент.
Ее писк утонул в сдавленном ругательстве, когда оборотень протиснулся внутрь. Вошел совсем немного, но и от этого перехватило дыхание, а перед глазами брызнули разноцветные искры.
— Черт, — зарычал опять. — Расслабься!
Да как тут расслабишься?! Еще и в такой позе! Но захват с шеи вдруг исчез, а между ног скользнули мужские пальцы. Приласкали как-то особенно осторожно, легкими нажатиями прогоняя ледяное оцепенение.
Незаметно для себя Николь смогла вздохнуть глубже. Дарк не сделает больно. Иначе бы уже вколачивал ее в кровать, а не наглаживал так терпеливо, осторожными прикосновениями стирая ощущение дискомфорта.
Пропавшее возбуждение вновь шевельнулось внизу живота. Откликнулось расслабляющим мышцы теплом, помогая принять давление мужской плоти. Медленно проникнув внутрь, оборотень замер. Дышал рывками, сжимал ее бедро, но не двигался, давая время привыкнуть.
Следующее движение было таким же медленным. И уже не таким непривычным. Может, только слегка, но чуткая ласка пальцев отвлекала даже слишком хорошо. Тепла стало больше.
Оно росло с каждым мягким покачиванием, и вот уже тело само прогибается в пояснице, чтобы принять удобную позу. Яркость вспыхнувших ощущений расцвела тихим стоном. Толчки стали быстрее, но и ласка никуда не исчезла. Гасила собой резкость движений, без остановки подталкивая к новому удовольствию.
Николь цеплялась за простыню, позволяя делать с собой все, что вздумается. Дыхание перехватывало, и перед зажмуренными глазами опять разноцветные круги хороводом. Надо еще немного. Еще совсем капельку…
Хлесткий шлепок буквально швырнул ее за грань. Вытряхнул из реальности, и с головой утопил в водовороте чистого блаженства.
Ее стон смешался с мужским — громким и коротким. Оборотень содрогнулся, кончая глубоко внутри, стиснул бедра так, что Николь ахнула, а потом медленно, будто выжимая все до капли, стянул с себя и отдернул руки.
Николь рухнула на кровать, хватая ртом воздух. Между ног пульсировало часто и сладко, а по бедрам стекали горячие капли.
— Ни одна женщина не терпела меня в постели, — повторл глухо. — И ты — такая же, как все. А про клинику забудь. Потерей волка Айс обязан твоему отцу.
Кровать скрипнула, и в комнате стало тихо. Зашумел душ. А Николь тихонько скрутилась в калачик и закрыла глаза. На самое дно опустил, сволочь. Но паскудней всего другое — возразить ей было нечего.
* * *
(следующим утром)
Свежий, не испорченный дешевым кондиционером воздух сладостью тек в легкие. Каждый вздох — истинное наслаждение, недоступное для Нижнего и Среднего Секторов. Пользоваться бы моментом, но сидевший напротив мужчина нервировал не только его, но и волка.
От желания повести плечами занемели мышцы, но Конрад не двигался. За столько лет привыкнуть бы надо, а все равно дрожит, как щенок перед хозяином.
— По-хорошему, я должен тебя пристрелить прямо тут. Подсунул мне бракованный товар, — задумчиво протянул мужчина.
Конрад мысленно ругнулся. Да. Товар был бракованный. Специально настроенный на то, чтобы убрать сидевшего перед ним ублюдка, а потом благополучно сдохнуть, но все скатилось к чертям собачьим.
— Никакого брака. Спрашивайте со своих спецов. А что касается девчонки — Дарк сам хочет от нее избавиться, как только волк сдаст позиции. Еще как хочет, — добавил, подумав.
Потому что сученыш одержим идеей мести. Высунув язык, бегает за призрачной целью, позволяя пользовать себя как угодно. Только управлять сопливым волчонком — это одно, а матерого волка давно пора списывать со счетов. Но игра зашла слишком далеко. Обзавелась долбанным новым фактором. Подумать только — пара! Мать ее…
— Мне не нужена порченная девка, — холодно обронил собеседник.
А вот это ложь. Еще как нужена.
— Думаю, у вас хватит средств привести ее в надлежащий для продажи вид, — ухмыльнулся Конрад. — И не утруждайте себя угрозами — я вам тоже нужен. Другого такого поставщика не найдёте.
Сканирующий взгляд прошелся по нервам колкими иглами, тревожа и без того взвинченного зверя. Каждый раз как в петлю лезешь — и непонятно, вздернут тебя или помилуют.
— Скоро поставщик сам уйдет.
Вот ублюдок, все-то он понимает. Уйдет, еще как уйдет. Хоронить себя в Нижнем Секторе дураков нет. Ему бы сюда, к солнышку ближе. Кредитов уже достаточно. Только один фактор внизу держал — сам заказчик. Который мог бы давно червей кормить, если бы не одно крохотное обстоятельство, подрубившее весь четкий план на корню.
