И, судя по всему, это был правильный ответ.
– Поскольку мой голод давно утолен, позволю себе нарушить все приличия.
Одним слитным движением Кайр оказался на ковре и, взяв первый сверток, повернул его печатью ко мне.
– Дом ароматов леди Вискель-Тойр, – ошеломленно произнесла я, без труда опознав замысловатый вензель на восковой печати.
Печати, которая сломалась с тихим хрустом, и по комнате поплыл тонкий сладковато-ореховый аромат.
– Притирания для волос из масла меравийского дикого ореха.
Меравийский... Ароматы Меравии – это дорнские алмазы парфюмерного царства!
– Ты с ума сошел, – сдавленно выдохнула я.
– Но если ты не любишь сладкие ноты, – он отложил в сторону деревянную шкатулку, что скрывалась под серебристой упаковочной бумагой, – то есть меравийский апельсин и ваниль. В пару к ним парфюмерные масла, чтобы запахи не перебивали друг друга, а оттеняли и приумножали. Ну, это если я правильно понял весь тот поток информации, что на меня опрокинули.
– Немыслимо...
Я покачала головой, открыла рот и тут же его закрыла. Внутри горел какой-то безумный огонек надежды. Вдруг это для меня, а не для визита во дворец?!
– Ты не ешь, – Кайр прищурился, – мы можем отложить...
– Нет, – я поспешно куснула булочку, – я ем.
– Золото моря. – Под грудой пакетов нашелся плоский ювелирный футляр.
И пусть этот вензель мне не знаком, зато прекрасно известно, что именно скрывается под таким претенциозным названием.
– Я решил проверить твои слова о жемчуге, – Кайрнех открыл футляр, – и счел, что ты абсолютно права.
На атласе покоились золотистые жемчужные нити. Крупные, идеально круглые жемчужины переплетались с цепочками и бусинами из розоватого золота. Три ряда бесценных, матово мерцающих нитей. Нитей, рядом с которыми покоились серьги и перстень.
– Это для ужина, но никак не для завтрака. – Мне хотелось прикоснуться к жемчужинам, но…
– Смотря какой завтрак, – серьезно ответил Кайр и попросил меня: – Иди сюда.
Перебравшись на пол, на ковер, я села спиной к Кайру и, приспустив с плеч халат, прикрыла глаза. Колье легло на кожу прохладной желанной тяжестью.
– Открой глаза, – шепнул Кайрнех.
Послушавшись, я замерла в ошеломлении: прямо передо мной висело наколдованное зеркало. Зеркало, в котором отражалась хрупкая аловолосая девушка, на чьих ключицах таинственно мерцало колье из морского золота.
Внезапно я поймала взгляд Кайра, отражающийся в зеркале. Глаза магистра теней были темны и лишь чуть золотились по краю радужки. Ему нравится? Или нет? Спросить или промолчать?
Под моим немигающим взглядом он склонился к моей шее и, едва ощутимо выдохнув, принюхался.
«Он что-то поймет? Или нет?» Перед глазами все поплыло. Надо отвлечь его!
– Как… Как сильно нас торопят?
– Завтра утром мы должны быть во дворце. – Кайрнех моргнул, и его взгляд вновь стал безмятежно синим. – Я поднял из сокровищницы тиару с дорнскими алмазами, три шпильки с ними же и довольно куцее, совершенно не впечатляющее ожерелье. Выберешь?
– Мы говорили о сапфирах, – слабым голосом произнесла я.
– Вестарских не было ни в сокровищнице, ни в ювелирном доме, – развел руками Кайр, – зато я помнил про изумруды, их я подобрал в сокровищнице, лисы любят блестящие зеленые камни.
Мне на колени перекочевал увесистый сундучок, в котором… В котором смешались воедино драгоценные подвесы и серьги, кольца и браслеты: кто-то сбросил в сундучок все, что имело хоть какое-то отношение к изумрудам.
И во мне созрело серьезное такое подозрение, что сокровищница рода Мор похожа на те груды сокровищ, на которых, по мнению бардов, возлежат драконы. Сиречь драгоценное мессиво, в котором ни начала, ни конца!
– Тиару нужно вернуть назад, – проронила я и захлопнула крышечку сундучка.
– Там не было, – нахмурился Кристоф, – матушка, к сожалению, свой изумрудный венец была вынуждена продать.
– Нет-нет, я про алмазы. Я человек, официальная любовница – это несколько сужает круг драгоценностей, которые можно носить. Драгоценные шпильки допустимы, но все остальное – нет. Падшая женщина не может носить ничего напоминающего королевский венец.
– Падшая женщина?!
– За века, прошедшие с прецедента Райне-Ферксара, люди очень сильно опошлили такое словосочетание, как «хранительница сердца», – грустно сказала я. – Но и даже без этого я бы не смогла надеть тиару. Герцогская дочь могла бы, а вот Ноэль Альхена Антер – нет. Пусть даже меня приняли в такие славные семьи, как Мор и Айервилль.
Кайрнех наградил меня долгим странным взглядом, а после спросил:
– Но что же они сделают, эм?
Из-под вороха свертков он извлек небольшой, довольно потертый футляр. Открыл его, и я, подавив улыбку, мягко произнесла:
– Тиара, да?
– Да, – с абсолютной уверенностью ответил Кайрнех и добавил, видимо, на тот случай, если я не знаю: – На голову надевается.
– Это фероньерка, – я осторожно коснулась футляра, – красивая.
«Сколькие достойные лисицы носили ее до меня? Десятки, а может, и сотни. Украшение с историей». Я рассматривала фероньерку и пыталась угадать, как бы она на мне выглядела. Расположилась бы вдоль линии роста волос или чуть ниже? А каплевидный подвес с дорнским алмазом – как бы он лег?
– А тиара?
Прикусив губу, я попыталась объяснить так, чтобы он точно понял:
– Тиара – это как корона или диадема, у которой нет задней части.
Магистр покивал с умным видом, но я отчетливо поняла: в его мире все головные украшения именуются тиарами.
– Так, значит, ее ты надеть можешь?
– Разумеется, – кивнула я. – На первый ужин – да. В первый и последние дни во дворце украшения должны быть самыми яркими и запоминающимися.
Кайр склонил голову к плечу и, подняв руку, провел пальцем по золотистым жемчужинкам.
– Необычная традиция. К чему она?
– Чтобы маленькие семьи могли не уронить лицо, – я облизнула губы, – украшения ведь можно взять и напрокат.
– Ясно. Любопытная традиция. Не буду мешать. – Он легко поднялся на ноги. – Прислать к тебе слуг?
– Пока не нужно, – я покачала головой, – сборы я начну сама, а остальное… Остальное поручу Искре.
– Мне нужен список тех, кого ты берешь с собой, – напомнил Кайрнех.
– Искру и Тави, Айоин, Силин и Найру – если они согласятся. – Я приняла руку помощи, и магистр одним движением поднял меня на ноги. – Дети едут с гувернанткой?
– И доверенными слугами, – кивнул Кайр. – Приятного дня.
Я же осталась разбирать свертки. Свертки, на каждом из которых был вензель Вискель-Тойр. Косметика на основе меравийских масел, травяные сборы для ванны, соли и ароматные мешочки под подушку – он скупил все.
Но что самое главное – у каждой вещи была своя шкатулка. Флаконы крутились внутри в магическом поле, и, что важно, все эти шкатулки легко встраиваются в обычное трюмо. Трюмо, которое после этого сможет складываться и раскладываться подобно чемодану.
Заколдованное дерево шкатулок идеально вписывается в мебель любого цвета, постройка артефактов происходит за пять-десять часов. После шкатулки намертво срастутся с трюмо, и впоследствии никто, кроме меня, не сможет открыть створки. За эти шкатулки платят такие страшные деньги, что у меня возникают вопросы к банковскому счету рода Мор.
– О-о-о, госпожа хозяйка, а не могу ли я занять эти прекрасные просторные апартаменты?
Милки вылетел в тот же момент, когда я закончила расставлять шкатулки и, связав их в единую сеть, запустила процесс встраивания.
– У тебя свой комфортный шкаф, – напомнила я.
– Там пахнет пылью, а тут, – теневик накрутил несколько кругов вокруг трюмо, – тут пахнет вкусной магией! Я бы съел ее за неделю.
– Так, даже не вздумай, – строго произнесла я.
Едва лишь я убедила Милки, что его шкаф лучше моего усовершенствованного трюмо, как пришла Искра. Бледная до зелени девушка передала мне письмо с вензелем наследного принца.
Внутри было лишь несколько строк:
