Я уже видела, как оборачиваются волки, в деревне Марха, но не скажу, что меня часто баловали этим зрелищем. Как-то больше приходилось наблюдать за неумелыми попытками сдерживаться мелких волчат. Взрослые, уже умеющие себя контролировать особи старались в свете дня таким не заниматься. Публичный оборот без серьезной причины считался позором и свидетельством того, что оборотень не умеет сдерживать внутреннего зверюгу. А значит, опасен. Лечить надо.
Геру, например, Марх учил розгами… Душевно так пару раз поучил, помню…
Забыв обо всем, приникаю к окну автомобиля, стараясь рассмотреть картину переговоров, не упуская ни одной детали. Очень надеюсь, что это именно переговоры, а не начало драки.
Тигров, высоченных, массивных и в то же время каких-то крайне подвижных, словно ртутные шарики, четверо.
Они молча смотрят на приближающихся волков, и лица их непроницаемы. Похоже, в этом мире все-таки кое-кто имеет понятие о покер-фейсе, неправа я была!
И почему я уверена, что этот покер-фейс в любой момент может смениться диким, кровожадным оскалом?
Сердце стучит бешено, чувствую, как паника подступает к горлу, мешая дышать и воспринимать происходящее адекватно.
Как тут оставаться спокойной, если налицо численное превосходство тигров?
Волки, конечно, крайне опасные твари, это чувствуется… И Максан упомянул, что он — высший… Что бы это ни значило… И больше чем уверена, что водитель у него тоже непрост. Но этих-то четверо! И мне лично даже смотреть на них страшно!
Что будет, если они сейчас начнут драться?
Сто процентов, положат моего работодателя!
А я? А со мной что? Тут свидетелей оставляют в живых? Сильно в этом сомневаюсь…
Можно, конечно, попытаться спрятаться, Максан же сказал сидеть тихо и не высовываться… Если лягу на сиденье, то может, не заметят? У кошек, вроде, не самых хороший нюх? Что там больше доминирует? Зрение? Слух? Какого черта я не учила нормально биологию?
Пока я пытаюсь перебороть паническую атаку, волки успевают дойти до тигров.
Буквально в метре притормаживают, словно невидимой границы достигают.
Останавливаются.
И в то же самое мгновение в ряду тигров происходит рокировка: двое синхронно отходят на пару метров, и точно так же делает шаг назад водитель Максана. Со стороны это все жутко похоже на какой-то церемониальный танец или обряд.
Я с облегчением понимаю, что прямо сейчас драться никто не будет, и, затаив дыхание, принимаюсь жадно наблюдать за происходящим.
Они о чем-то говорят.
Причем, первым начинает один из тигров, высоченный, даже по сравнению со своими соплеменниками, мужчина. Светловолосый, с хищным жестким прищуром и тяжелым подбородком. Брутальный… Похож на какого-то актера, из тех, что все время викингов играют… Но помощнее будет. И поопаснее. Как-то сразу ощущается, что такой походя на две половинки разорвет и дальше пойдет. Очень неприятный и опасный тип.
Максан чуть уступает ему в росте и ширине плеч, но не во властности.
Лица его я не вижу, но напряженная фигура, словно каменная, жесткая, с чуть опущенными в угрозе плечами, четко сигнализирует о том, что волк готов к нападению. В любой момент.
Черт…
Глядя на этих зверюг, я как-то по-новому постигаю смысл выражения “стресс-переговоры”. Тут напряжение можно ножом резать и опасность ложками жрать…
Вожаки разговаривают, я, не обладая волчьим слухом, естественно, не понимаю, о чем, потому сильно тревожусь.
И ощущаю себя ужасно просто: беспомощной и нелепой. Я ничего не могу сделать, никак не повлияю на исход разговора, от этого еще больше давит неопределенностью и страхом.
И в то же время, взгляда оторвать от участников переговоров невозможно: что-то завораживающее есть в том, как они стоят, медленно, словно бы лениво, перебрасываются фразами… А на подсознании: волк и тигр кружатся на лесной полянке, случайно встретившись во время охоты, скалят друг на друга острющие белые клыки, топорщат шерсть на загривках… Оценивают возможность драки. И возможность уйти с поляны неподранным.
В дикой природе хищники стремятся избегать поединков. Взрослые, опытные звери знают, что любая драка, любая рана может быть смертельна, а потому чаще всего подобные встречи заканчиваются только показательными выступлениями: каждый из участников демонстрирует свою готовность нападать и защищаться. И здесь решает только случай…
Голос Николая Дроздова в моей голове, комментирующий наблюдаемую сцену, здорово сбивает градус накала.
Я моргаю, выдыхаю…
Волк чуть-чуть двигается вперед, не шагает, а словно бы телом подается ближе. А тигр в тот же момент плавно, текуче перемещается немного в сторону, филигранно уходя с линии прямой атаки.
Голос Дроздова в голове классифицирует это как “ритуальные движения”, и я начинаю улыбаться. Затем и вовсе смеюсь, сначала тихонько, но смех все усиливается, и я понимаю, что не могу себя контролировать.
Передо мной волк и тигр ведут серьезнейшие переговоры, готовые перерасти в прямое столкновение, а у меня в голове Дроздов, с профессиональным зоологическим умилением и так точно комментирующий каждое движение участников диалога… И смех мой перерастает в дикий хохот. До слез, до истерики.
Закрываю рот ладонями, пытаясь унять ненужную сейчас реакцию организма на стресс, но ничего не выходит. Слезы текут по щекам, в горле клокочет, чисто машинально за что-то дергаю в дверце машины и… вываливаюсь на пыльный асфальт!
Прямо руками вперед, не удержавшись, потому что, оказывается, успела всей массой навалиться на злополучную дверцу.
В последнее мгновение успеваю выставить руки перед собой и не обрадовать грязный асфальт мокрой от слез физиономией, но от инерции чуть ли не выпадаю полностью наружу, задержавшись в крайне нелепом положении: руками вперед, ладонями на земле, половиной тела снаружи, головой вниз, а задницей, как можно догадаться, вверх… И легкий ветерок, свободно гуляющий по коже, радостно подсказывает, что юбка у меня тоже подверглась закону гравитации.
То есть, подол не на бедрах сейчас, а где-то в районе пояса…
Глава 18
Смех мгновенно прекращается, словно и не было его, предателя, так не вовремя возникшего и подставившего меня.
Нелепо балансирую на ладонях, таращусь на хищных мужчин, с невероятным изумлением на лицах изучающих предложенную к рассмотрению инсталяцию “Внезапный выход Сандрины из автомобиля”.
Замечаю, что на физиономии тигра уже нет покер-фейса. Оно и не удивительно, мое интересное появление равнодушным мало кого оставит, похоже…
Мой босс удивлен не меньше, буквально челюсть отвисает у бедолаги. Да, явно не ожидал он, что приказы, отданные таким непререкаемым тоном и в такой серьезной ситуации, будут настолько жестко нарушены.
Сюрприз на сюрпризе ему…
Отмираю я первая, как это ни удивительно. Хотя, чего уж тут удивляться: повисите вот так же, с голым задом, да под изумленными взглядами серьезных до жути мужчин, и я посмотрю, насколько быстро вы придете в себя.
Шустро перебираю ладонями по асфальту, наплевав на его состояние и то, что перчатки теперь точно в грязище будут. Честь женская важнее!
Становлюсь всеми конечностями на землю, выдыхаю… И поднимаюсь, одновременно ведя по бедрам руками в грязных перчатках, чтоб опустить юбку.
Внимание наблюдателей к этому процессу настолько плотное и интенсивное, словно мужчины тоже участвуют в происходящем. Физически.
Я прямо ощущаю эти буквально трогающие меня взгляды последовательно: на верхней кромке подола юбки, скромном нижнем белье, голых бедрах, подвязках, чулках, коленках и, наконец, щиколотках. Это уже когда юбка занимает положенное ей место. Ниже только туфли, их хищники тоже послушно разглядывают, да так пристально, что я невольно и сама смотрю вниз, в поисках недочетов в этой части гардероба. Что там такое? Пыльные, что ли? Или продрались в носах, не дай бог?
Но все, вроде, нормально, с чего такое внимание к обычной обуви, вообще неясно. Да и бог с ним.
