Глава 7
Уильям стоял в тени деревьев и смотрел на замок перед собой. С изумлением он осознал, что накануне стоял на том же месте, так же разглядывая крепость, однако мысли его посещали совсем другие. Точнее сказать, ему нужен был его замок, но действовать его заставляли мысли о таких удобствах, как теплый очаг, хорошо укомплектованный гарнизон и арена для турниров для собственного удовольствия.
Странно, как один-единственный день мог так изменить желания сердца.
Разумеется, он все еще хотел свой замок, и арену для себя, и гарнизон, но ко всему этому также прибавилась мысль об очаге и доме для жены и детей — вернее, пока только для жены.
Он отступил обратно в лес и тихо обошел замок по периметру, мысленно отмечая, что необходимо будет срубить больше деревьев, когда замок станет его. В такой густой растительности спрятаться врагам было легче легкого, даже несмотря на то, что Уильяму приходилось раз или два ползти на животе, чтобы укрыться за невысокими кустами.
Уильям подполз к задней стене крепости и выждал достаточно долго, чтобы убедиться, что на стенах нет случайной стражи. Он не заметил ни одного движения, но этого было недостаточно. У него была одна очень серьезная причина остаться в живых, и он подозревал, что эта причина выйдет из себя, если он оставит ее, Питера и священника на произвол судьбы. Уильям потуже затянул ремень, которым меч был привязан к спине, и почувствовал, что улыбается, несмотря на всю серьезность ситуации. Во имя всех святых, эта женщина просто невероятна. Дело не только в том, что с каждым биением сердца он находил ее все более привлекательной, но она еще и умела читать!
Возможно, этому она тоже научилась в Будущем.
Святые угодники, он едва ли мог представить такую вещь, как тело, путешествующее из одного времени в другое. Но он мог представить ее в своей постели, рядом с собой за ужином, рожающую ему дюжину детей с непокорными волосами и глазами такими голубыми, что больно смотреть.
И если он мог надеяться на последнее, то, наверное, сможет поверить и в первое.
Все это привело его туда, где он теперь находился, готовясь взобраться на свои же стены и избавить замок от нежеланных — и уж точно незваных — гостей, чтобы жить там до конца своих дней.
Уильям глубоко вздохнул и собрал всю решимость для того, что вот-вот случится. С лестницей или веревкой ему было бы легче, но в этом случае слишком велик был риск, что его обнаружат, а пойти на такой риск Уильям не мог. Ему придется искать любые опоры для рук и ног и молиться, чтобы глаза не солгали ему, и опоры действительно нашлись на неровных внешних стенах. У него были необыкновенно сильные руки — настоящее благословение, а сапоги были заношены до такой степени, что пальцы почти торчали наружу — тоже своего рода благословение в данный момент. К тому же он без посторонней помощи взбирался и на менее «удобные» стены, полагаясь лишь на свое тело.
Итак, воспользовавшись последней толикой темноты перед рассветом, он заскользил от тени к тени и приблизился к стене.
Это оказалось легче, чем он смел надеяться, и Уильям тихо выругался по поводу плачевного состояния внешних укреплений своего замка. Ими надо будет заняться при первой же возможности. Пока у него не будет достаточно людей, чтобы охранять эти стены, им потребуется несокрушимый щит.
Он скользнул через стену и свалился во впадину на парапете. Сердце чуть не выскочило из груди при виде стражника, с которым он едва не столкнулся. Мужчина обернулся и умер раньше, чем смог позвать на помощь. Убийство не доставило Уильяму радости, ибо он подозревал, что если бы у людей был выбор между ним и его отцом, они бы выбрали его. Но он не мог позволить обнаружить себя, только не тогда, когда первое препятствие так легко осталось позади.
Он отодвинул тело ближе к стене, чтобы его не сразу заметили, и осмотрел внутренний двор. Судя по тому, что он увидел, его дядя неверно отразил печальное положение вещей. Постройки обваливались, во дворе громоздились кучи чего-то, что на поверку должно было оказаться — Уильям не сомневался в этом — отбросами и мусором. Он вздрогнул при мысли о том, на что будет похож замок внутри.
Но это место принадлежало ему, это его груда камней, и он охотно вернет ее себе.
Уильям взглянул на небо и с удивлением обнаружил, что ночь на исходе. Очевидно, он провел в раздумьях больше времени, чем нужно. Ну что ж, ничего не поделаешь. Но действовать теперь нужно было как можно быстрее. Судя по тому, что он видел за последние дни, в крепости было совсем немного людей, которые встанут и начнут работать, но петух прокукарекает вне зависимости от того, хочет этого его господин или нет. Хорошо, что он осуществляет свой план, пока еще достаточно темно. Это может сыграть ему на руку.
Двигаясь вдоль стен к лестнице, ведущей во двор, Уильям оглушил еще одного стражника, но не увидел больше никого и не услышал сигнала тревоги.
В общем, во всем этом было что-то странное.
Он поискал путь в замок, но не увидел иного, кроме как через дверь главного зала. Выбор был невелик, войти надо было там. Уильям бросил последний взгляд на внутренний двор, не увидел ни одного движения даже в хижинах, разбросанных здесь и там, и начал штурм. Держась края зала, он осторожно шел вперед.
Никто не остановил его.
Двери зала были открыты, и Уильям вошел внутрь, как будто имел законные права. Один только запах едва не сбил его с ног. Как только вонь перестала резать глаза, и к нему вернулась способность думать, он заметил еще кое-что странное.
На полу не спали люди.
Если до этого он не беспокоился, то теперь занервничал.
Он знал, что у него нет иного выхода, кроме как обыскать замок, и лучшее место для начала — кухня. Он осторожно направился туда. Вонь там была еще хуже — если такое вообще было возможно — чем в зале. В кухне находились лишь двое тощих парней, спящих на полу, очевидно, усталых до смерти. Уильям тихо удалился.
Он вышел обратно в главный зал, отыскал лестницу и поднялся наверх. Прокрался по коридору и осмотрел большую гостиную и маленькую спальню. Оба помещения были скудно обставлены непритязательной мебелью. Кроме одинокого пьяного рыцаря, развалившегося в коридоре, Уильям не нашел никого.
И тут ему на ум пришла крайне тревожная мысль.
Неужели его опередили?
Затем его посетила еще более тревожная догадка.
Что если его отец в этот самый момент окружает часовню, где находятся люди Уильяма?
Не таясь, Уильям спустился по лестнице, пробежал через пустой главный зал, распахнул двери и пересек пустой двор. Его не остановили, он не увидел ни одной живой души, и это только сильнее испугало его. Святые угодники, не оставил ли он Джулианну в опасности, думая, что опасность ожидает его?
